Плачь, детка, плачь - Дон Бот

ревность. — Доктор Дэниелс сжимает челюсть, Эмилия. — А что касается Сета, я знаю, что не люблю его, он Мейсон 2.0, но у него есть и хорошие черты. Он был рядом со мной, когда я нуждалась в нем, а я предала его с тобой, Уилл. — Скучая, он смотрит на тебя, малышка, положив подбородок на кулак. Он знает, что ты не можешь справиться с отказом, и собирается воспользоваться этим, Эмилия. Я вижу это даже через камеру.

— Я не знаю, Эмилия, может быть, нам стоит просто забыть об этом. Все слишком усложнилось, теперь в этом участвует третья сторона. Может быть, тебе стоит найти нового психотерапевта.

Вот об этом я и говорю.

— Что? — спрашиваешь ты, — Но я хожу к тебе уже два года. Ты знаешь всю мою историю, и я тебе доверяю! — Ты откидываешь волосы на другую сторону — признак того, что ты начинаешь нервничать. — Ты не можешь так поступить со мной, Уилл.

— А что еще я могу сделать? Радоваться, что ты приходишь раз в неделю, и делить тебя всю остальную неделю с двумя другими парнями? — О, черт, Эмилия, ты запудрила ему мозги больше, чем я думал, или он тебе, я не знаю. Но мне это не нравится.

— Я знаю, почему ты выбрала этого человека, Эмилия. — Да? — Но тебе придется разобраться в этом самой. — А я знаю, почему ты выбрала этого типа, потому что у тебя проблемы с отцом. Большие проблемы с отцом.

— Уилл, не злись на меня. — Это твой сексуальный голос. Ты играешь со своими волосами и проводишь рукой по ключицам. Ты такая стерва. — Ты единственный, кому я могу все это рассказать. Что мне делать, если я не смогу прийти к тебе? Я не хочу нового психотерапевта. Нужно много времени, чтобы начать доверять кому-то, Уилл. — Эмилия, я сейчас приеду и вытащу тебя за волосы из его кабинета, и тогда этой проблемы больше не будет. — Ты не можешь бросить меня, когда я нахожусь в таком мраке. Как человек или как терапевт, ты не сделаешь ничего подобного. — Он глубоко вздыхает, откидывается назад и расслабляется в своем кресле. Эмилия, я знаю, что он делает. Я тоже так делаю. Каждый мужчина так делает.

Опираясь локтем на подлокотник, он наклоняет голову и упирается виском в кулак.

— Убеди меня, Эмилия, — говорит он почти со скукой.

Эмилия, ты встаешь! Надеюсь, чтобы уйти! Но ты шагаешь к нему и по пути снимаешь с себя одежду. Опять ты без лифчика, Эмилия. Я собираюсь отшлепать тебя по заднице.

Мне поехать и сделать это сейчас или отключиться?

Меня просто разрывает, когда ты расстегиваешь его рубашку.

Я не могу позволить тебе сделать это, Эмилия. Ну, я должен что-то сделать, потому что ты уже сидишь у него на коленях, его руки у тебя за спиной, и вы целуетесь. Сегодня утром ты уже занималась сексом с другим. Разве этого недостаточно? Думаю, я должен поступить так же, как мой отец. Я должен защитить тебя от самой себя. Каждая женщина проходит этот этап, Эмилия. Мне не нравится эта стадия. Поэтому я звоню тебе, а когда ты не берешь трубку, я еще несколько раз набираю твой номер, пока ты не раздражаешься, не встаешь с его колен и не видишь, что это я.

— Блядь! — шепчешь ты и переводишь взгляд с телефона на этого ублюдка. Ты выглядишь так, будто я разбудил тебя ото сна. — Что мы делаем, Уилл? — Ты достаешь свой топ и надеваешь его обратно. Урод, напротив, сидит, не двигаясь в своем кресле, рубашка наполовину расстегнута, и все еще смотрит на тебя затуманенными глазами. — Я не могу этого сделать. Надо прекратить это! — Это то, что я хотел услышать, детка.

— Почему? Что случилось? — спрашивает он и садится.

— Просто забудь об этом, Уилл… — Ты, кажется, совершенно не в себе. — Я должна идти. — Ты достаешь сумочку, не дожидаясь, пока он что-то скажет.

Я смутил тебя, Эмилия. Мне это нравится.

***

— Привет! — говорю я, опускаясь на его диван. Он уже закончил. Ты ушла 15 минут назад.

— Извините, но вам нужно записаться на прием, — говорит он в замешательстве, скептически глядя на меня. Ты показывала ему мои фотографии, Эмилия, или видео? Может быть, наше видео? И после этого трахалась с ним?

— Это не займет много времени! — Я закидываю лодыжку правой ноги на левое колено и вытягиваю одну руку на подлокотник. Именно здесь ты сидела минуты назад, Эмилия, показывая ему свои сиськи, когда наклонилась, чтобы достать салфетку из коробки. Она все еще лежит на столе передо мной. Я держу свой значок у него под носом и с наслаждением произношу следующие слова.

— ФБР, Мейсон Раш. Вы, наверное, знаете меня по фотографиям и рассказам. Я — психопат-манипулятор. — Доктор Дэниелс кажется немного бледным, Эмилия, и он тут же напрягается.

— Мистер Раш, я не могу разглашать информацию, полученную на моих сеансах, ни ФБР, ни полиции.

— Сейчас, сейчас, у меня есть своя информация. Например, вам нравится взаимодействовать со своими пациентами. Сексуально.

— Это не является уголовным преступлением.

— Конечно. — Я бросаю на стол пакет с кокаином, который я получил в камере хранения вещественных доказательств нью-йоркского полицейского управления, просто воспользовавшись своим жетоном. Фамилия Раш известна даже здесь. — Но распространение кокаина среди пациентов является федеральным преступлением.

Теперь, Эмилия, кажется, что его вот-вот стошнит на стол. Я откидываюсь назад и кладу руки на подлокотники.

— Естественно, я могу не арестовывать тебя за торговлю наркотиками, но ты должен держать руки подальше от Эмилии Салливан, это, само собой разумеется. Ты не будешь больше смотреть на нее, не будешь прикасаться к ней и, конечно, не будешь отвечать, когда она свяжется с тобой. Ты все понял? — Наконец, я перестаю говорить непринужденным тоном и перехожу на тон не-связывайся-со-мной. Мой отец гордился бы мной. Я не впечатал его лицом в кофейный столик, как я хотел, Эмилия.

Он сглатывает.

— Понял, — грубо отвечает он. Я усмехаюсь, поднимаюсь и указываю ему на пакетик на столе. — Я оставлю его здесь, он нужен тебе больше, чем мне, — и выхожу из кабинета.

Проблема номер один решена.

***

Эй, чем занимаешься?

Неожиданно приходит смс.

Я лежу в постели, Эмилия. У меня наконец-то появилась травка и работает потолочный вентилятор. Моя жизнь не так уж плоха. Мы попрощались с Доктором Дэниелсом, и я принял душ. Слава Богу, уже не так жарко. Я сажусь и подглядываю за тобой. Ты готовишь, а Венера,