Охотник - Михаил Кликин

– Мутанты? – спросил Ларионов. Зевота сводила скулы. Он плохо соображал.

– Возможно. Или дикари.

– А узнать поточней нельзя?

– Пока нет. Берег не отвечает.

Ларионов отпустил вахтенного, оделся, умылся, глотнул кипяченой воды из стального чайника и спустился в боевую рубку. По лицам собравшихся там офицеров было понятно, что обстановка не прояснилась. Не дослушав доклад дежурного, капитан прошел к перископу.

На барже действительно царила неразбериха. Бойцы лезли на крыши палубных надстроек, толпились у бортов. Не было заметно, что хоть кто-то пытается этим управлять.

– Стадо, – буркнул Ларионов и про себя добрым словом вспомнил мичмана Теребко – он, хоть и косячил, случалось, но такого бардака точно не допустил бы.

– Кто там сейчас старший? – спросил капитан.

– Был Юсупов, – отозвался дежурный офицер. – Но мы только что узнали, что он мутировал где-то час назад.

– И кто же сейчас управляет этим стадом?

– Точно не знаем, но…

Ларионов больше не мог сдерживаться. Он ударил кулаком в стену и заорал:

– Какого хрена вы тут делаете! Дураки старые! Не знают они ни черта! Офицеры называются! Пенсионеры!..

Ему страсть как хотелось выхватить пистолет и размозжить его рукоятью пару-тройку бестолковых голов и только потом пулями выбить из них ни на что не способные мозги.

– Где Соколов?! Пять минут на сборы! Через десять минут жду доклад! На этой гребаной барже должен быть порядок! Иначе я вас всех туда переведу!

Тяжело дыша, он приник к перископу, наблюдая за берегом. Потом вспомнил что-то, обернулся:

– Где пленница, которую допрашивали последней?

– На барже, – ответил кто-то из офицеров.

– Почему не вернули на берег?

– Пиджак попросил её оставить, чтобы прояснить какие-то вопросы по Коктейлю. А утром Орлов должен был продолжить допрос.

– Пиджак сейчас в лаборатории?

– Так точно.

Ларионов покачал головой:

– От меня прячется, гаденыш… Нет, я точно сегодня кого-нибудь пристрелю!

Молодая красивая зарка Пиджаку Валере понравилась. Она и держалась с достоинством, и соображала хорошо. Валера даже немного пожалел, что он Чистый, – не всерьез, конечно; просто подумал, что если бы его костюм сейчас потерял герметичность, то он нашел бы, чем скрасить эту беду.

При условии, конечно, что не мутировал бы в ту же минуту.

Дикарка так понравилась Валере, что он решил за ней поухаживать, оправдывая это пользой для дела. Было видно, что допросы для девушки прошли нелегко. Да и на берегу, надо думать, ей крепко досталось. Пленниц специально оставили там, чтобы у бойцов на барже от такого соседства не возникли дурные мысли. Но берег охраняли точно такие же неуправляемые болваны – только в бункере их было меньше, чем здесь.

Валера принимал пленницу в нестерильном тамбуре лаборатории. Он распорядился принести гостье поесть, лично приготовил для нее чай в большой колбе.

Улыбаясь, Валера попытался объяснить дикарке, что не желает ей зла, – он еще воспринимал её не как равного собеседника, а как разумного испуганного зверька. Он говорил о том, что им хочется разгадать секрет Коктейля, что в этом и заключается его работа. Что смерти её соплеменников были досадной ошибкой, что всё планировалось решить иначе, но вмешался случай.

Она слушала.

Он, думая, что интонации важней слов, рассказывал о том, как секреты их племени способны спасти многие человеческие жизни. Что эти тайны даже – как знать? – могут изменить весь мир, и тогда люди, а не мутанты станут главной силой на планете, как это было раньше.

Он пытался описать ей беззаботную жизнь в прошлом, о которой она вряд ли что знала. Рассказывал про телевидение, про автомобили, про изобилие еды, которую не нужно было добывать и которая не портилась очень долго.

И тут дикарка сказала:

– Я знаю, что такое стерилизация и чем она отличается от пастеризации. Мы делаем консервы…

Когда на палубе поднялся шум, Валера как раз пытался добиться от девушки подробностей, касающихся употребления Коктейля. Как он понял, его пили не постоянно, а по особым датам, по праздникам. Но была ли в этом какая-то система?

В дверь постучали.

Валера откинул полог, открыл.

– Чего надо?

Охранник заглянул в тамбур, неловко козырнул, поинтересовался:

– У вас все в порядке?

– Да. А что-то не так?

– На берегу стреляют. Возможно, дикари напали.

– Ну так разберитесь с этим, – недовольно сказал Валера. – У меня другая задача.

Он прикрыл дверь. Повернулся к девушке и понял, что она всё слышала.

– Я знаю, кто это, – сказала она и улыбнулась так, что Валере стало жутко.

– И кто же? – спросил он, невольно поёжившись.

– Обычный человек. Но он не один. С ним духи его предков. Наши братья-защитники…

Трех человек, охраняющих лодки, Иван расстрелял из пулемёта. Для этого ему пришлось обойти врага по линии прибоя. Пока Федька, закрывшийся в бункере, отвлекал моряков стрельбой из разного оружия, Иван скрылся в темноте и потом долго полз в холодной воде, стараясь не замочить тяжелый пулемет. Он зашел в тыл противникам. Он видел, как они, прячась за бревнами, воюют с воображаемым врагом. По их переговорам можно было понять, что они думают, будто в бункере укрылась минимум дюжина дикарей, а второй такой же отряд ждет в лесу подходящего момента, чтобы выйти на открытое место и броситься в атаку.

Иван не хотел стрелять в спины врагов. Да и не видел в этом смысла. У него как раз появился план – ему нужны были пленники.

– Сдавайтесь! – крикнул он.

Но моряки то ли не поняли, какую опасность представляет засевший в тылу охотник, то ли просто лишились разума с перепугу: они повскакивали и открыли огонь по черным волнам, набегающим на берег.

Иван срезал их двумя очередями – пулемет не слишком отличался от знакомого ему автомата. Он успел заметить, как из-за плота поднялся в рост высокий, по-подростковому нескладный человек, занес над головой какую-то округлую штуковину, кинул её. Иван шлепнулся в волны. Взрыв выплеснул воду столбом; что-то горячее рвануло плечо. Иван потерял пулемет, прыгнул вперед, не обращая внимания на повисшую плетью руку, и заорал:

– Не шевелись! Убью!

У него был один нож.

У противника оставался автомат.

Но оружие уже не имело значения.

Моряк испугался дикаря. И это всё определило. Иван налетел на него, как зверь, как голодный мут. Вырвал автомат. Занес нож.