Блокада в моей судьбе - Борис Тарасов

Начали играть, но меня мучила только одна мысль – угостит он меня или нет, ведь ему ничего не стоило дать мне хоть немного поесть. Но он обсуждал различные шахматные перипетии и все удивлялся, почему это я играю сегодня так необычно слабо.

В результате я проиграл две партии. Иначе и не могло быть, поскольку вместо шахматной доски перед глазами стоял стол с яствами, меня мучили муки голода, а в голове билась мысль: попросить мне у него поесть или нет?

Всю последующую жизнь я гордился тем, что все-таки не попросил, хотя есть хотел зверски. Но находиться в этой квартире больше был не в состоянии. Сославшись на то, что разболелась голова, быстро прошел мимо этого стола, стараясь не глядеть на разложенную на нем снедь, оделся и ушел. Я навсегда запомнил фамилию этого одноклассника, но никогда не называл ее, хотя об этом поучительном случае рассказывал неоднократно. Этот мальчик, конечно, не был виноват в том, что не предложил мне поесть. Просто он, в отличие от меня, жил другой жизнью, и по всей вероятности, никогда не испытывал мук голода.

Этот случай в очередной раз подтвердил пословицу, что сытый голодного не разумеет.

Мы с большой тревогой переживали за отца. В письмах он был аккуратен, но в начале 1945 года вдруг замолчал. Как раз шли ожесточенные бои в Восточной Пруссии, в Польше, Венгрии.

Мы, конечно, беспокоились больше обычного. Мама начала опять ходить в различные штабы, узнавать о судьбе отца. Там ей ничего не сообщали, и от этого она волновалась еще больше.

И вдруг от отца пришло письмо. Письмо, как всегда, бодрое – воюем, громим захватчиков. Но по тону письма мы почувствовали, что у него не все ладно. Только через много лет отец рассказал, что же с ним тогда произошло.

В начале 1945 года он занимал должность заместителя командира танкового полка по политчасти. Полк постоянно участвовал в боях, дошел до Восточной Пруссии. Один из таких боев сломал всю военную судьбу отца.

Недалеко от Кенигсберга полк получил приказ атаковать немецкие позиции. Видимо, не проведя должной подготовки, пошли в атаку, но налетели на минное поле и встретили очень сильный огонь противника. Сразу потеряли почти половину танков. Танк, в котором находился отец, тоже был подбит и загорелся. С большим трудом, с помощью экипажа, отец кое-как выбрался из него с обожженным боком. Не успел он прийти в себя, как ему доложили, что командир полка от отчаяния пошел в кусты стреляться. Отец побежал его искать, нашел и еле-еле удержал от самоубийства. Закончилось дело тем, что их обоих сняли с должностей, понизили в воинских званиях и назначили на новые должности с понижением.

Стихия войны постоянно держит человека на лезвии судьбы. Одних ожидает постоянное везение, удача, служебный рост, награды и прочие атрибуты успеха. Для других судьба оборачивается другой стороной. Так случилось и с моим отцом. До этого боя он постоянно рос по службе. Судя по многочисленным наградам, имел заслуги и высоко оценивался командованием. Но вот одна неудача – и все здание успеха рухнуло. Но отец никогда не роптал по этому поводу и старался не возвращаться к этой истории в разговорах. Возможно, для этого у него были серьезные основания.

Но тогда мы не знали об этой беде отца, были только безумно рады тому, что он жив…

Весенние месяцы 1945 года запомнились особым предчувствием близкой Победы. Почти каждый день гремели победные салюты; в школе, в магазинах, на улицах люди только и говорили о том, когда и как завершится война. И все же, как это часто бывает, Победа пришла неожиданно. Из радио и газет мы знали, что вовсю еще идут наступательные бои. И вдруг 9 мая по радио объявили, что враг повержен, и великое желанное слово Победа стало явью.

К этому времени в городе на улицах были установлены громкоговорители, поэтому об этом событии узнали практически все сразу, и пустынные до этого улицы мгновенно наполнились народом. Четыре года страна шла к этому заветному слову через море крови, страданий и потерь. Миллионы сыновей, отцов, братьев, сестер и мужей легли в землю ради Победы, сколько их было искалечено, сколько судеб повержено в прах, сколько мучений, сколько разрушений принесено на алтарь заветного слова ПОБЕДА!

Ленинградцы, уцелевшие в этой страшной войне, узнав, что наконец Победа, по словам Сталина, пришла и на нашу улицу, словно обезумели.

Началось всеобщее братание, крики радости, слезы, объятия, кто-то хотел поделиться своими чувствами, кто-то искал знакомых, все это продолжалось целый день. Вечером, во время победного салюта, все это пришлось увидеть и пережить в еще большей степени.

Как и многие другие ленинградцы, в этот вечер мы всей семьей пошли в центр города и оказались в районе Зимнего дворца. Там уже было море людей. Настроение всех торжественно-возбужденное – все ждут салют. И вот первый залп. В ответ – общий громогласный возглас. И так после каждого залпа. Что тут началось! Объятия, крики, всех военных подбрасывают в воздух, люди ищут знакомых и друзей. Какой-то военный обнял нас с братом Володей и все спрашивал: «Где ваш батя, ребята?» Узнав, что на фронте, начал угощать нас леденцами. Группа матросов, человек пять, с каждым залпом возглашала: «За Кронштадт, уррааа!» Запомнилась пожилая женщина. Она стояла у парапета, с платком в руках и, не скрывая слез, плакала. Не трудно было догадаться, что она оплакивала родных и близких ей людей. Вся эта масса людей была как живой и единый организм, без всякой организации он и радовался, и пел, и плакал. Вокруг слышались возгласы и здравицы в честь Сталина.

Сталин и сталинизм очень непростые понятия. Вокруг них еще долго будут кипеть споры и страсти политиков, историков, ученых, литераторов. Применительно к проблематике нашей книги коротко коснемся лишь одной стороны этой проблемы.

Нынешнему поколению трудно понять ту степень любви и обожания, которыми был окружен Сталин. Надо было пережить всю глубину отчаяния и горя, которые охватили наш народ перед лицом ужасов 1941 года. Десятки миллионов людей под пятой захватчиков. Горят города и села. Разгромлена армия, миллионы людей в плену. Стало понятно, что враг замыслил уничтожить нас как страну, как народ, что этот враг беспощадно жесток. Надеяться не на что, кроме как на себя. Первые же бои показали, что народ готов на жертвы во имя победы. Но народу нужен вождь, бесстрашный, смелый руководитель. Им стал Сталин. Конечно, теперь мы знаем, что далеко не все делалось правильно, как много было ненужных потерь, излишней жестокости.

Все это так. Но главное состоит в том, что ожесточенная борьба миллионов людей, борьба не на жизнь, а на смерть завершилась нашей победой во многом благодаря Сталину, его способностям сплотить и мобилизовать все силы народа. И не случайно Сталин и Победа стали синонимами нашего торжества. Понимание этого позволяет лучше уяснить, почему, когда умер Сталин, по всей нашей земле раздался плач.

Но вернемся к маю 1945 года. Еще несколько дней продолжалось радостное возбуждение среди народа. Больше уже никогда в жизни не довелось мне видеть такого сильного проявления народного чувства торжества и праздника, как в Ленинграде в день Победы.