Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2 - Валерий Кузьмич Перевозчиков

Он оставался примерно одним и тем же. Друзья из театра, Сева Абдулов, Валерий Павлович Янклович. Чуть позже — Вадим Туманов… Когда Володя вернулся из Сибири, где он был у Туманова, то сказал мне: «Слушай, Бабек, я с таким интересным человеком познакомился!» Потащил меня к себе домой — я иногда оставался у него ночевать — и всю ночь, до шести утра мы слушали кассеты его разговоров с Тумановым.

— В этом общении вы чувствовали масштаб Высоцкого?

— Да, конечно. Володя читал мне свои стихи, в них, как мне кажется, его масштаб проявляется больше, чем в песнях. А ещё, я уже говорил об этом, его гениальность проявлялась в том, что он сразу схватывал самое тонкое, самое основное. Иногда Володя приходил ко мне в Бюро — мы хотели куда-то поехать, а я был занят. Я извинялся, у меня ещё шли переговоры в соседней комнате… И Володя прислушивался к нашим деловым беседам, а потом говорил мне: «Ну, так было интересно!» И очень точно говорил о наших коммерческих тонкостях.

— Существует легенда, что одна из гитар Высоцкого хранится у вас?

— Да, когда я въезжал в свою квартиру на Речном вокзале, то Володя к новоселью подарил мне гитару. Потом оказалось, что она очень ценная…

— Володя, ну зачем мне гитара?

— Я же буду к тебе приезжать… Чтобы было на чём играть.

Бабек Серуш. Сочи, пляж «Спутник», май 1978 года.

Фото из архива Ан. Бальчева

Эта гитара была у меня, а потом её надо было отремонтировать… У меня есть один знакомый композитор Леня Гарин — он и отнес её в ремонт. Потом пришёл и говорит: «Ты знаешь, это очень ценная гитара… Известного мастера…» Климова или Климкина — точно уже не помню. К сожалению, меня четыре года не было в Москве, и кто-то из моих друзей снова отдал эту гитару в ремонт. И до сих пор она где-то ремонтируется…

— У вас сохранились письма, записки, автографы Высоцкого?

— К сожалению, нет. Было несколько пластинок с автографами… Но когда Володя был жив, к таким вещам относились легко… Было очень много фотографий — я снимал его и здесь, и за границей. А сохранилась единственная фотография, сделанная в Париже. Я прилетел вечером, а утром мне позвонил Володя… Потом он зашёл ко мне в номер — и как раз принёс пластинку «Натянутый канат», которая только вышла… Потом мы пошли обедать в «Распутин», там я познакомил Володю с Алёшей Дмитрие́вичем. Втроём мы сидели в каком-то кафе — прямо на улице… Я говорю: «Давайте я вас сфотографирую на память…» А в это время проходил официант — и он испортил нам фотографию. Официант извинился: «Садитесь и вы тоже — я вас сниму втроём». И вот эта фотография, где мы втроём: Володя, Алёша и я, только она одна и сохранилась.

Хотя было очень много фотографий… Но ко мне приходили друзья, а Володя был очень популярен, ну и брали… на память. Сейчас пытаюсь найти негативы. Я очень много снимал Володю в Канаде, в тот день, когда он записывал пластинку… Утром он за мной заехал в гостиницу и говорит: «Поехали!» Володя работал на студии, которая была на берегу озера — очень красивая студия, а потом на этом озере мы катались на лодке…

Это было в 1976 году, во время Олимпийских игр, Володя был в Монреале вместе с Мариной… И вот мы втроём, уже вечером, возвращаемся в гостиницу. И видим, у входа стоит Чарльз Бронсон. Володя Марине: «Познакомь меня с ним…» А к Бронсону всё время подходили люди и пытались заговорить, но он от всех отмахивался… Марина: «Вот русский актёр, очень известный, — хотел бы с вами познакомиться». Он даже слушать её не стал! А Володя говорит:

«Ну, ладно… Вот приедешь в Москву, я тоже не захочу с тобой познакомиться».

— Но давайте вернёмся в Москву. Вы общались с Высоцким довольно часто, а о чём вы говорили?

— Мне было интересно с Володей, потому что он был совершенно из другого мира. Он мне охотно рассказывал про работу, про театр, про роли… Я же не мог его учить, как пытались другие, — как играть или как стихи писать… И я для Володи был человеком из другого мира — ему было интересно узнавать про мои дела. И мы всегда общались с удовольствием.

— Многим известны «записи у Бабека». Когда и как это было?

— Володя сделал несколько записей у меня на квартире, на Речном вокзале. Причём, эти записи оказались самыми лучшими… Тогда с ним приехали двое актёров из театра с гитарами, и они втроём записали несколько песен.

А у себя на даче — специально, чтобы записывать Володю, — я собирался сделать студию. Купил микрофоны, микшеры, многоканальный магнитофон… Там Володя тоже записывался — чаще всего писал новые песни. Там, недалеко от дачи, проходит железная дорога, и на одной из записей слышно, как мимо проезжает электричка.

А после смерти Володи друзья стали собирать все его записи. Я давал все свои плёнки в театр, там сделали копии. И тогда возникла идея сделать альбом песен Высоцкого, — мы хотели, чтобы там были представлены все его жанры, разные периоды его работы. Я попросил Беллу Ахмадулину и Булата Окуджаву — они написали о Володе и дали мне свои рукописи. Эти тексты опубликованы в этом альбоме «Избранные песни».

— Вот теперь время поговорить о ваших встречах за границей. — Где вы встретились впервые?

— Володя с Мариной ехали во Францию на машине и заехали ко мне домой — я живу в ФРГ, недалеко от Ганновера. Тогда у меня гостила младшая сестра, которая очень любила Марину Влади за её первый фильм «Колдунья». Сестре было тогда лет четырнадцать… Я ей говорю: «Давай, готовься принимать гостей — приедет твоя «колдунья» и Володя, её муж». Марина и Володя были у нас дня два-три и, когда они уехали, — моя сестрёнка говорит: «А Володя мне больше понравился. У него такой глубокий голос…» А ведь Володя тогда не пел, он просто разговаривал…

Алёша Димитриевич, Владимир Высоцкий и Бабек