Главная профессия — разведка - Всеволод Радченко

В Москве меня назначили на должность старшего консультанта начальника разведки. Это была почётная должность, но далёкая от оперативной работы, и в начале «перестройки» я ушёл в отставку, что на тот момент полностью отвечало моему желанию.

Всегда буду помнить моих великих учителей в разведке Ивана Ивановича Агаянца и Александра Михайловича Короткова.

В 1952 году И. И. Агаянц возглавлял в течение короткого времени европейский отдел разведки, и я после окончания школы № 101 получил назначение в этот отдел. Но главная моя работа под мудрым (не боюсь этого слова) руководством Агаянца проходила в службе «Активных мероприятий». Эту службу создавал сам Иван Иванович. При нём служба заняла важное место в ПГУ и добилась в ряде случаев выдающихся успехов. Я прекрасно понимаю, что годы работы в службе стали основой для моего роста. В первую очередь, не в должностях и званиях, а в развитии эрудиции разведчика, расширении политического кругозора. Масштаб задач, ширина и глубина проработки операций обязывали к очень напряжённой деятельности. Я знакомился с очень большим объёмом информации, и с годами это начало приносить свои плоды. Атмосфера усердия, напряжённой работы, углублённого анализа возникающих проблем постоянно в службе «А» поддерживалась лично Агаянцем. Сам он работал, не жалея себя. Где-то в начале 1964 года Агаянцу сделали операцию на коже, небольшую, казалось бы, он уже вышел на работу, но через 2–3 месяца вновь лёг в «Кремлёвку». Я, как партийный секретарь службы и «старый» кадр, служивший с первых дней создания службы, регулярно бывал в ЦКБ у Ивана Ивановича. Болезнь развивалась очень быстро. Однажды Агаянц пригласил меня пройтись по парку. Было тепло. Говорили о делах. Но вдруг он остановился и сказал, что у него неожиданно появились опухоли в районе подмышек и в паху и… замолчал. Я попросил его разрешения посоветоваться в службе о возможности помочь в лечении, так как этот вопрос, как я понимал, приобрёл чрезвычайный характер. Прибыв на работу, доложил о своих худших опасениях заму Агаянца С. А. Кондрашову. Он при мне позвонил Ю. В. Андропову, председателю КГБ. Реакция была немедленной. Председатель тут же поручил организовать у Агаянца консилиум лучших врачей Москвы.

Я был при проведении консилиума в ЦКБ. Выводы были неутешительными: быстро прогрессирующий рак. Один из профессоров прямо назвал сроки жизни — 3–4 недели. Так и случилось. Вечная память Ивану Ивановичу Агаянцу! Он был редкого ума и организаторских способностей разведчик и руководитель.

Разведчиком от Бога был Александр Михайлович Коротков. Он обладал особым чутьём на фальшь и опасность. О нём много написано: как о его работе в годы войны, так и на посту руководителя службы нелегальной разведки. Я имел возможность убедиться в его невероятных способностях, работая под его руководством в самом начале моей службы в разведке — в двух небольших, но ответственных командировках в Женеве (о чём повествовал в начале моего рассказа). Мне просто повезло, так как я сразу окунулся в активную работу под руководством опытного и талантливого профессионала. Рано он ушёл из жизни, и я буду помнить, с каким искренним почитанием о нём говорил на Новодевичьем кладбище приехавший в Москву хорошо известный бывший шеф разведки ГДР, а ныне писатель Маркус Вольф. Помню, как он сказал примерно следующее: «Дорогой Саша! Ты — выдающийся профессионал и патриот своей великой Родины — Советского Союза. Но ты стал для нас, немецких разведчиков, и для всего народа Германской Демократической Республики родным и любимым человеком».

Я же полностью разделяю эти слова Вольфа. Всегда помню Александра Михайловича Короткова и свою работу с ним.

В этом очерке описана лишь небольшая часть моих воспоминаний. Естественно, многое в работе разведчика остаётся секретным навсегда. Хотелось бы только подчеркнуть, что разведка играла и играет важную роль в жизни нашей страны. Для нас эта роль была очень выпуклой в годы «холодной войны». Но совершенно очевидно, что значение разведки для нашей Родины сохранилось полностью и сейчас.

Я любил свою работу на любом месте и под любым прикрытием, и сейчас с почтением и любовью отношусь к нашей разведывательной корпорации. Для России хорошая внешняя разведка очень важна. Противников у нас меньше не стало.

Р. Зорге во время работы в Японии

Ким Филби

И. И. Агаянц

Знаменитый Лонсдейл (Конон Трофимович Молодый)

Блестящий нелегал полковник Р. И. Абель (Вильям Генрихович Фишер)

С Черняевым и Энгером, возвращающимися из американской тюрьмы

Вид на Женевское озеро

Место встречи в Париже

Здание ЮНЕСКО. Мои окна на третьем этаже

Здание СВР. Седьмое окно слева на пятом этаже — моя комната

Флаги перед зданием ООН в Нью-Йорке

Летчик Ф.-Г. Пауэрс

С Александром Коротковым. Центральный аэродром. Перед отлетом в Женеву. 1955 г.