И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова

«Мамочка меня сейчас спросит: «Принесла бутылки?» А я отвечу: «Принесла! И не только бутылочки, но и ещё кое-что. А что – догадайся!» Она будет гадать-гадать, но нипочём не догадается! Вот мы с ней посмеёмся!»

Рита засмеялась, но зажала рот рукой. Надо быть посерьёзнее, тогда потом смешнее будет. Она распахнула дверь и со счастливой улыбкой на лице зашла в комнату.

Верка в одежде лежала на кровати и спала. Тулуп валялся возле двери. Один валенок Верка так и не сняла, спала в нём. А второй валенок лежал около кровати.

Всё весёлое настроение у Риты пропало.

«Мамочка опять пьяная!!! Эх, опять она в мусорке нашла пустые бутылки, вот и купила себе проклятого самогону. Ну что за люди, мля, бестолковые! Ну кто их просит бутылки в мусорку выкидывать?! Побросали бы их лучше в парке, всем бы от этого польза была. Я бы их нашла и принесла домой. А мамочка на мои бутылочки никогда самогон не покупает, а только еду».

Рита тяжело вздохнула. Она положила авоську на стул, разделась сама, потом аккуратно сняла с матери валенок, поставила на место возле двери. Тяжёлый тулуп она поднять не смогла, поэтому оттащила его волоком в угол, а потом села на свою кроватку ждать, когда же Верка проснётся.

Ждать пришлось долго. Мать во сне ворочалась, что-то говорила. Один раз, свесив ноги с кровати и медленно сползая, она чуть не упала на пол. Рита вовремя подбежала и с трудом закинула ноги обратно на кровать.

Всё это время Рита боролась с огромным, всепоглощающим чувством голода. Это было очень трудно, потому что она знала, что рядом, под столом в авоське, спрятан целый пакет креветок. Розовеньких, вкусненьких, сытненьких!

«Ох креветки-креветушечки, креветушечки-пампушечки»!

Но есть их нельзя! Ведь так хочется мамочке показать всё богатство, а уж потом поделить поровну. У Риты постоянно во рту собирались слюни. Она замучилась их сглатывать!

«Надо не думать о еде. Так, о чём бы подумать? Надо думать не о еде, не о вкусных розовых креветочках, а о…. О чём? О чём думать, если о креветках нельзя? Тьфу ты! Всё креветки да креветки! Задолбали уже!»

Наконец-то Верка проснулась. Она открыла глаза, повернулась к дочке и, подперев голову рукой, улыбнулась.

– Лягушо-о-нок! – пьяненько пролепетала она. – А сколько сейчас времени?

– Уже шесть часов вечера.

– Ох, тудыть, сколько же я проспала! – хмыкнула Верка, а потом, как бы оправдываясь, добавила: – Работа эта долбаная! В такую рань приходится вставать! Совсем не высыпаюсь.

Верка опять завалилась на постель. Но Рите не терпелось рассказать матери потрясающую новость.

– Ой, мамочка, а что у меня есть! – хитро прищурилась она. – А ну-ка, отгадай!

Верка захлопала недоумённо глазами, но хмельная голова не хотела напрягаться.

– Ну что у тебя там, показывай.

Рита подбежала к матери, села рядом с ней на кровать и, поправляя Веркины растрепавшиеся волосы, начала рассказывать:

– Нет, мамуля, сначала послушай волшебную историю! Пошла я, значит, в парк. Долго ли, коротко ли, но шла я, шла, да ничегошеньки не нашла!

– А чем же ты тогда хвастаешься?

– Подожди, мамуся, не перебивай. Долго сказка сказывается, да недолго дело делается. Так вот. Закручинилась я, запечалилась. Видно, думаю, придётся мне подобру-поздорову не солоно хлебавши домой шкандыбалить. Вдруг, чу! Передо мной избушка на курьих ножках стоит. Ба-тюш-ки! Свят-свят-свят! Ё-моё! Это ж ведьмино царство! Испугалась я, затряслась как лист перед травой, как глист перед метлой. Но потом думаю: «Не бэ! Где наша не пропадала!» Я перекрестилась, волшебной водой умылась, три раза перекрутилась, через плечо поплевала, на страх свой наблевала. Толкнула я дверь и вошла. А там! Ой, мамочка! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Стоит злая ведьма и ухмыляется. А на голове у неё хрустальная корона напялена, а во рту у неё хрустальная туфелька торчит! Стоит эта ведьма, икает от обжорства и говорит: «Ага! Ещё одна принцесса пожаловала! Я тут давеча Золушкой позавтракала, а тебя на обед …СЪЕМ!»

Последнее слово Рита неожиданно прокричала, скорчив страшную рожицу. Верка испуганно открыла слипающиеся в пьяной дрёме глаза.

Рита звонко рассмеялась.

– Ты, мамуль, не бойся. Видишь, я живая и целёхонькая сижу. И ничегошеньки мне эта ведьма не откусила. А знаешь почему? Да потому что тут появился добрый молодец Иван-дурак! На нашего последнего папку Кольку он похож. Такой же небритый. Так вот. Он, мля, ка-а-ак возьмёт да ка-а-ак даст булатным мечом злой ведьме в харю, она так Золушкой и выблевала. А потом он говорит ей: «А ну-ка, ты, легушовское отродье, отдавай нам свои сокровища! Подавай сюда, тудыть тебя, растудыть, пустые бутылки!» Ведьма от страха вся затряслась, кондрашка её схватила за задницу, она и окочурилась. И тут начался пир на весь мир! Добрый молодец Иван-дурак одарил меня сокровищами несметными – десять бутылочек вон под столом стоят. А ещё он дал мне угощение царское. Кре-вет-ки! Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец! Как солёный огурец!!! Вот!

Верка с трудом переваривала дочкин рассказ, но ничего в нём так и не поняла. А Рита спрыгнула с кровати, достала заветный свёрток и развернула прямо перед матерью на одеяле.

– Это что такое? – спросила Верка.

– Как что? Креветки! А ты не знала? – рассмеялась Рита.

– Откуда они у тебя?

– Ну, мамочка, я же тебе только что рассказала. Добрый молодец Иван-дурак…

– Я спрашиваю: где ты взяла? – ледяным тоном произнесла Верка. – Ты украла?

– Нет, мамуля, что ты! Мне их дядя дал, – испуганно пробормотала Рита. Такой тон матери не предвещал ничего хорошего.

– Что за дядя?

– Хороший дядя, добрый, правда, глупый. Это он мне у злой ведьмы бутылочки купил. А потом ещё и креветки подарил. Он, представляешь, мамочка, их хотел в мусорку выкинуть. Вот дурачок! Такую вкуснятину выкидывать! Я завтра опять в пивнушку схожу. Там таких дурачков море! Мы с тобой теперь креветками обожрёмся!

До Верки наконец дошло. Она всё поняла. С размаху она залепила дочери звонкую пощёчину.

– Ах ты дрянь! По пивнушкам, значит, шастаешь? Побираешься, значит? Ну, гадёныш, я тебе сейчас покажу добрых молодцев! Я тебе сейчас так ноги повыдираю, чтоб ты на всю жизнь забыла туда дорогу! Ах ты скотина! Позоришь мать, побирушка чёртова!

Верка вскочила с кровати и давай лупить дочь по чему ни попадя. Она схватила девочку за волосы и трепала её из стороны в сторону. Рита только скулила да повизгивала. Громко плакать было запрещено. Злить мать ещё больше – себе же хуже делать. Сорвав злость, Верка швырнула дочку в угол, где та и просидела всхлипывая весь вечер. А Верка достала недопитую бутылку самогона, опустошила её и опять завалилась спать.

Утром Верка проснулась, как всегда, с больной головой. Она, кряхтя, села на кровати и тупо обвела взглядом комнату. В углу, свернувшись калачиком, спала Рита. Верка смутно помнила, что вчера она за что-то дочь отлупила. А сейчас, глядя на худенькое тельце девочки, свернувшееся клубочком на полу, Верке стало пронзительно жалко малышку.