Артефакт - Дмитрий Иванов

– Здравствуй, Валечка, – сказала она тихо, и мои вопросы отпали сами собой: она «нас» знала…

Ольга улыбалась такой ясной и светлой улыбкой, что мне вдруг захотелось опуститься перед ней на колени и обнять… Обнять ее за ноги, как в далеком детстве я обнимал ноги матери, чтобы она утешила и приласкала меня… Мне отчетливо вспомнилось это восхитительное ощущение, когда мама нежно теребила волосы на моей голове, а я приникал к ней всем телом, вжимаясь в нее, и это было такое блаженство… Удивительно… Подобные воспоминания не посещали меня настолько давно, что… или вовсе никогда не посещали… Кажется, я просто не подозревал, что они еще живут во мне…

– Заходи, угощу тебя кофе. – Ольга оставил дверь распахнутой передо мной и прошла на кухню. Я нерешительно шагнул в прихожую, оглядываясь по сторонам: тут все было по-старому… Кто же она? На шею мне эта женщина не бросилась, но и не швырнула в меня сковородкой…

– Что с рукой? – наконец заметила Ольга мою перевязь.

– Ерунда, – отмахнулся я.

Больше она про руку не спрашивала – видно, я ее убедил… Но мне показалось, что как-то не по-женски отнеслась она к этому вопросу. Даже обидно мне как-то стало за свое «героическое ранение». Хотя, если сравнивать эту ее легкую безучастность с тем приступом ярости, которую «она» обрушила на меня при нашем последнем свидании, на что же мне теперь-то обижаться?…

Ольга налила кофе и поставила чашку на стол.

– А ты? – спросил я.

– Извини, я больше не пью кофе.

Я пожал плечами.

– Я выпью воды, если хочешь, – улыбнулась она.

– Понятно… – вежливо покивал я. – И давно ты так?

– Что?

– На воду перешла… Деньги тебе, наверно, тоже больше не нужны?

– Деньги? – Она рассмеялась. – Почему ты спрашиваешь?

– Они так обесценились? – осторожно поинтересовался я.

– Обесценились? Разве они когда-нибудь чего-то стоили?

Я вздохнул, не представляя, о чем мне говорить с ней дальше. У меня было такое ощущение, будто я просто опоздал… Словно, приди я на час-другой пораньше, и все бы сложилось иначе, и она была бы совсем другой… Но я не успел вовремя, и сказать мне уже нечего…

– Ты любишь меня? – выпалил я, решившись разом перемахнуть разделивший нас обрыв времен, который, казалось, ширился и ширился с каждой пробегающей секундой.

– Конечно! – сияя, воскликнула она. И ничего больше – ни малейших признаков той прежней безудержной страстности, которых я ожидал с нетерпением и надеждой.

– В самом деле любишь? – хмуро переспросил я.

– Естественно… Как же я могу тебя не любить! – умиленно посмотрела она на меня. – Я всех люблю. И тебя, конечно!

Этого я и опасался… «И тебя, конечно!» Даже не «тебя и всех», а «всех и тебя»… Вот какой у нас теперь веселый хоровод…

– Ты чем-то расстроен?

– Нет… Я за тебя рад.

– Спасибо. А как твои дела?

– Мои?.. Да так, ничего… Могли бы быть и получше.

Она сразу же изменилась в лице. Морщинка пролегла меж ее чудных бровей, а уголки губ опустились вниз, выражая искреннее соучастие.

– У тебя что-то случилось? Я могу помочь? – забеспокоилась она. – Что у тебя не так? Разве ты не счастлив?

– Счастлив? – растерялся я, хотя уже прекрасно понимал, куда тут у «нас» все катится. – Нет… Ты не понимаешь… Я хочу остановить все это. Ты разве ничего не помнишь про медальон?

– Про медальон?.. – переспросила она и посмотрела на меня с ласковой иронией. – Ах это… Мистика, да?

– Ну, допустим… А что? Ты знаешь об этом что-то, чего не знаю я?

– Конечно! Никакой мистики нет, любимый мой. Есть только одна мистическая вещь в этом мире – Любовь… – И она снова лучезарно улыбнулась, буквально заливая этими самыми «волшебными лучами любви» все пространство кухни, даже, наверно, коридор зацепило… Ну и мне немного перепало: так, самую малость – не смертельная доза.

– Так ты любишь меня… – еще раз взвесил я эту опустошенную словесную конструкцию: похоже, она была теперь ни о чем, как и те несметные бумажные сокровища, которые ветер мел по улицам.

– Жизнь за тебя отдам, если захочешь, – твердо сказала Ольга, и эта фраза прозвучала словно оплеуха моему ревнивому болезненному эгоизму…

– Вот как… Но мне нужна ты, а не твоя жизнь. Вернее, нет… Ты меня совсем запутала. Я хочу, чтобы ты была моей, понимаешь? Мне не нужны от тебя никакие жертвы – только ты сама… Нет, я, конечно, тоже, если что… Но… – окончательно сбился я.

– Не переживай, это не жертва, – успокоила меня Ольга и снова радостно засмеялась, хотя это выглядело совсем уж придурковато.

– В смысле?

– Смерти нет, – сказала она. – Есть только жизнь.

– Понятно…

– И у тебя тоже.

– Ну да, само собой… А как все-таки насчет любви? Что она теперь значит, если даже жертвовать больше нечем?

– Любовь правит этим миром, – уверенно заявила Ольга. – Бог – это Любовь… Неужели ты не понимаешь?

– А к сексу это имеет какое-то отношение? – робко поинтересовался я, все еще надеясь на чудо… вернее, на то, что чудо все же помилосердствовало и не до такой степени обуяло мою любимую, что она забыла о том, как нам было хорошо лишь вдвоем – безо всех этих… «остальных», которых она теперь «тоже любила».

– Глупый! Ну при чем здесь секс?

– А что, это плохо?

– Конечно, нет, но… Это просто уже не нужно. Мы ведь не животные, правда?

– И кто мы?

– Мы люди, – пожала она плечами. – Тебе что, нравилось быть животным?

– А я был животным?… – удивленно поднял я бровь, но тут же осекся, вспомнив о «многоликом» опыте наших свиданий. – Что ты имеешь в виду?

– Валя, из меня плохой пастырь, – наконец-то перестала улыбаться Ольга, – ты зря ко мне пришел, если у тебя такие вопросы. Пойди погуляй по городу – там тебе все объяснят добрые люди.

– Ага… Сейчас схожу. Найду себе пастыря. А ты-то что делать собираешься?

– Я уезжаю.

– Куда?

– В монастырь.

– Здорово… Так ведь транспорт не ходит вроде…

– Пешком пойду, – пожала она плечами, глядя на меня, как на бестолкового ребенка.

– Ладно, – угрюмо сказал я. – Я тебя еще найду.

– Увидимся, – кивнула Ольга. – Доброго тебе пути…

* * *

Оказавшись на улице, я не стал садиться в машину. Куда мне было торопиться? Да и мрачное мое настроение вдруг бесследно улетучилось. У меня давно не было так спокойно на душе, несмотря на этот совершенно безумный разговор с Ольгой. Она явно спятила, но кому от этого плохо?.. Секс? Разве мне действительно был нужен от нее секс? А может, плюнуть на все и остаться здесь?.. Навсегда… Забыть про эти дурацкие медальоны… Закопать… В конце концов, у Кегли же получилось? Я взглянул на прохожего, который неторопливо шел мне навстречу. Он тоже поймал мой взгляд и улыбнулся, и я сразу понял, что этот человек готов отдать за меня жизнь…