Простить и поверить - Вера Эн

выяснить интересующие ее подробности о странных деталях, не выдавая себя. Для этого она попросту добавила еще две позиции от случайных машин и попросила, как и планировала, Милану — отыскать координаты их владельцев, а Григория — найти закупочные ведомости на эти артикулы.

Милана справилась первой, однако полностью выполнить задание не смогла.

— Двоих я в базе без проблем обнаружила, — немного виновато объяснила она. — А вот по владельцу Рендж Ровера данных нет. Может, Ульяна забыла занести? С ней иногда такое случается.

С Ульяной такое случалось не так чтобы «иногда», но нынче Лена была уверена, что дело вовсе не в ее невнимательности. Она надеялась, что Милана придет к ней именно с такими вестями, и теперь могла убедиться, что на верном пути.

Григорий провозился дольше, задержавшись вечером после Лениного ухода, и около полуночи сбросил ей на Вацап фото двух ведомостей и сообщение: «У нас в середине марта был сбой в системе, видимо, тогда часть данных все же пропала».

Лена вежливо поблагодарила, ни секунды не сомневаясь, что дело вовсе не в сбое. Никто не закупал эти несчастные детали для призрачного Рендж Ровера. И Диме придется признать, что она права! И что тоже на что-то способна, несмотря на полный провал в автосервисной науке.

Оставалось выяснить, зачем все же подобной странности махинацию кому-то понадобилось проворачивать и откуда он взял деньги на покрытие расходов. И Лене почему-то казалось, что у Димки были догадки на этот счет. Однако озвучивать он их по какой-то причине не стал, и Лене оставалось лишь полагаться на собственную сообразительность, чтобы не выглядеть в его глазах совсем уж беспомощной.

Да, ей должно было быть все равно, что думает о ней бывший парень, с которым они расстались двенадцать лет назад. Но вот не было, и Лена отчаянно хотела произвести на Димку Корнилова такое впечатление, чтобы он хоть на секунду забылся и присвоил, как в юности, Лену себе. Может, после этого и отпустило бы, словно после поставленной точки, но Димка по-прежнему не делал и шагу ей навстречу, как будто он свою точку давно поставил. А Лене от этой мысли было больно и горько, как не было, кажется, с того самого дня, когда она все разрушила. «Решила поискать кого поумнее», как сказал Димка. Наверное, был прав: она ведь в глубине души никогда не видела с ним будущего. Была уверена, что их случайный роман рано или поздно закончится: даже если не Димка бросит ее, то она сама охладеет к нему, потому что…

Ну потому, что представляла спутника своей жизни совсем другим. Умным, интеллигентным, образованным, желательно с ученой степенью — человеком, которым можно гордиться и восхищаться и из-за которого никогда не придется краснеть. В московском научном институте таких было пруд пруди. Большинство, конечно, замшелые ботаники, но несколько мужчин все же выбивались из этой картины. С одним из них у Лены даже почти закрутился роман. Его звали Виктором, он был чем-то похож на Джерарда Батлера и имел совершенно волшебный бархатный голос, который в сочетании с малопонятными терминами в его исполнении сводил неопытных лаборанток с ума.

Лена знала себе цену, может, потому и привлекла его внимание. Они встречались почти полгода: рестораны, театры, выставки; один раз даже выехали за город на базу отдыха. Виктор был внимателен, деликатен, очень нежен и понимающ, он не настаивал на постели, утверждая, что готов ждать столько, сколько Лене будет необходимо. С ним было интересно и волнующе, и Лена чувствовала себя избранной в уверенности, что такой человек никогда не предаст.

Но однажды пришлось делать выбор — в тот самый момент, когда Виктор предложил ей выйти за него замуж, а Лена поняла, что не может этого сделать. Что она не представляет этого человека в своей постели и никогда не сможет представить. Что она не хочет, чтобы он к ней прикасался, и никакие черты его характера и регалии не способны ее к этому склонить. Что она не любит этого совершенно идеального мужчину и не хочет обманывать ни его, ни себя.

Она сказала «нет» и разорвала с ним всякие отношения. Потом узнала, что он женился на девушке из деревни, что у них трое детей и что он дослужился уже до какого-то там начальника, но не испытала и толики сожаления о своем выборе.

После была у нее еще пара залетных романов, также закончившихся ничем, и, наверное, сейчас Лена могла с уверенностью назвать тому причины.

Во-первых, ей было скучно. Просто скучно — даже не от бесконечных умных разговоров, а от абсолютной предсказуемости партнеров, не способных ни на один сумасбродный поступок. Все в их жизни было размеренно и правильно, и Ленин периодический бунт вызывал нескрываемое удивление и осуждение. Никому из них даже в голову бы не пришло обедать на дереве или ступить ногой в лужу.

Во-вторых, ее раздражала их аморфность. Все как один, они предоставляли именно Лене право принимать решения и даже их предлагать, действуя так, несомненно, исключительно из джентльменских побуждений, но Лене эти побуждения стояли поперек горла. Она достаточно наруководилась в собственной жизни, чтобы брать на себя дополнительную обузу в виде безотказного партнера, и хотела хоть иногда передышки. Когда бы ей говорили, что нужно сделать, и объясняли, где она не права. И брали на себя ответственность за выбор.

Ну и в-третьих, никого из них Лена не желала. Тело было глухо к ласкам, и ни разу страсть так не затопляла мозг, чтобы ни о чем не думать и жить только ощущениями. Ни разу не было так хорошо, чтобы от любой паузы становилось больно. Ни разу не возникало желание плюхнуться в омут, забыв о сомнениях и приличиях, потому что омута тоже не было.

Двенадцать лет Лена жила головой. Пока снова не встретила Димку Корнилова и не поняла, как должно быть по-настоящему. Когда и омут, и ответственность, и непредсказуемость. И, кажется, то единственное настоящее, которое сберегла для нее судьба. И в котором было место только одному человеку.

И Лена не имела права повторить свою же ошибку.

Плевать на разность в образовании: разве Димка не доказал, что он не только не глупее Лены, но во многом умнее и опытнее? Плевать на умные разговоры: Лена смеялась над Димкиными шутками и именно так хотела проводить свободное время. Плевать на то, что он работал у нее охранником: ей ни разу не было стыдно рядом с ним. А еще она чувствовала себя защищенной