Сказания Меекханского пограничья: Север – Юг - Роберт М. Вегнер

— Лейтенант, я… Напишу рапорт, в котором подробно освещу все случившееся, — прошептала она, сглотнула и добавила громче: — Все… обстоятельства. Это не должно завершиться худо. Ваша рота…

— Моя рота — это мое дело, графиня. Он запытал того мальчишку, а потом наплевал на наш плащ и вышел отсюда живым, забрав плащ с собой. Что бы ты сделал, тахг, не будь он твоим племянником?

— Оторвал бы ему голову, стражник. За позор, который он навлек на мой дом. — Они встретились взглядами. Кеннет не ожидал обнаружить на лице владыки Вин-де’канна мрачной, глубинной жажды справедливости. — Я обещал его матери… — прошептал тот.

— Встанет ли его кровь между нами?

Удивление. Глаза Аэрисса сделались чрезвычайно холодны.

— Я обещал, что не выступлю против него, а не что стану хранить его на каждом шагу. Особенно если он пытается выхватить у меня из-под зада трон… У него триста человек, — добавил он через мгновение.

— Я знаю. — Лейтенант кивнул и сошел к своим солдатам. Им нужно было спешить.

* * *

Собрались они в казарме. Тело мальчишки взяли с собой, и никто не пытался их остановить. Когда выходили из главного зала, сопровождала их тишина. И чувство стыда. Символ роты был обесчещен, а человек, который это сделал, жил и прекрасно себя чувствовал. После возвращения домой они будут осуждены и распущены. Шестая рота перестанет существовать.

Кеннет стоял посредине наибольшего из помещений и смотрел, как его люди собираются. Сносили оружие, надевали доспехи, паковали запасы в дорогу. Никто не смотрел ему в глаза. И вообще никто на него не смотрел. Трус. Это слово висело в воздухе, липло к стенам, заполоняло пространство. Никто не произносил его вслух, но… Он сжал кулаки и тут же почувствовал движение со стороны. Андан. Коренастый десятник приближался к нему неторопливо, не тянулся к оружию, но в том не было нужды. Хватило бы, скажи он то, о чем большинство думает.

— Господин лейтенант… — Бахрейн подошел к нему первым. — Мы знаем.

— Что вы знаете, десятник? — прохрипел он.

— Что иначе не вышло бы. Что этот бандит хотел нас… вас спровоцировать, а если бы мы вынули оружие — пролилась бы кровь. Они этого ждали, те, за дверьми. Вышла бы война, а никто не желает войны на западной границе. Не сейчас. И мы знаем, что именно вам придется платить за то, что случилось, сильнее прочих. Вы недооцениваете нас, а этого делать не следует. Но и легче от такого не становится, — закончил он тихо.

Когда офицер начал говорить, большинство солдат встали неподвижно. А через минуту начали двигаться быстрее, а Кеннет поймал на себе несколько осторожных взглядов. Проклятущий Велергорф, все, значит, знали, да? Десятник стоил своего веса в золоте.

— Ладно! — рявкнул он. — А теперь стоять и слушать, что лейтенант должен вам сказать!

Когда закончил и задал свой вопрос, тридцать девять мужчин встали по стойке «смирно» и отсалютовали как один человек.

* * *

Они бежали быстрой рысцой, в затылок, тропкой столь узкой, что и двое не сумели бы на ней разойтись. Старый путь контрабандистов и бандитов сокращал им дорогу на целый день. Прошлогодний снег скрипел под ногами, вцепившиеся в скалы деревья клонились над несущимся, словно стая духов, отрядом. Не было слышно никаких звуков, кроме ритмичного дыхания и тихого побрякивания амуниции. Увидь их некто издали, не понял бы, кого повстречал — призраков или живых людей.

Горная Стража старалась разузнавать обо всех дорогах в горах — и не только на территории империи, но и о лежащих по ту сторону границы. Это пригождалось всегда. Сейчас им было необходимо добраться до Гевенах раньше банды Навера, а он именно туда и направлялся. Он сам пообещал, что через три дня прибудет на ярмарку в Гавен’ле, в городе, лежащем к югу от Рога. По прямой от Гавен’ла их отделяло едва сорок миль, но в горах, даже для вышколенного, отдохнувшего отряда, это — два дня интенсивного марша.

Банда должна была прийти в долину Гевенах, скорее всего, по ведущему прямиком на юг Траурному проходу. Он был единственной дорогой, пригодной для столь большого отряда. Остальные пути напоминали тот, по которому как раз и бежали стражники, — узкие, врезавшиеся в скалу тропки, какими бандиты шли бы несколько дней. Особенно если учитывать, что двигались они с лошадьми и десятком повозок, о чем Кеннет узнал, заплатив несколько монеток конюху. Имея три сотни людей и зная, что в долине не может быть больших отрядов, Навер Та’Клав мог не опасаться вооруженного сопротивления. Пересечь же сам Рог заняло бы у него не больше пары часов: может, успел бы по дороге поджечь пару изб или же, сопутствуй ему фортуна, ограбить каких-нибудь неудачливых купцов. Так он и выстраивал свою легенду, что увеличивала число его приверженцев и притягивала добровольцев в банду. А как же: молодой аристократ-изгнанник бросает в замке тахга вызов Горной Страже, а когда трусливые прислужники империи не отвечают, пересекает оружно ее границу, грабит, жжет, а сразу после того празднует на большой ярмарке. Такую историю люди Навера принесут в Гавен’л, и так она и уйдет в мир. Не будет там ни слова ни о бедном ребенке, замученном насмерть, ни об обещании дяди, хранящем жизнь бандита.

Кеннет оглянулся через плечо, на носилки, на которых лежало тело, обернутое в военный плащ. Его они забрали с собой. Некоторые дела — важнее прочих.

* * *

Бургомистра Арбердена пробудил стук в дверь. Он тут же вскочил с постели. В такое время стук — недобрый знак. Если слуга будит его за пару часов до рассвета — значит, что-то наверняка стряслось.

— Войдите.

Слуга скользнул в спальню на цыпочках.

— Господин, прибыл офицер.

— Какой офицер?

— Стражник. Из той роты, что пошла в Винде’канн…

Под бургомистром подогнулись ноги. Посольство. Неудачные переговоры. Война.

— Веди его! Сейчас же! И пошли кого-нибудь за советниками. Разбудить и прислать ко мне.

Слуга исчез за дверью, едва не столкнувшись с поднимающимся по лестнице солдатом. Помнил его: рыжий, с короткой бородой. Неразговорчивый.

— Что с послами? — спросил бургомистр, прежде чем стражник переступил порог.

— Целы и невредимы. — В голосе пришельца была слышна безбрежная усталость. — Будет мир и торговля. Не война. По крайней мере это готовилось, когда мы в полночь покидали замок.

Некоторое время он пытался уразуметь последнюю фразу. В полночь? Четыре часа назад? Прошли двадцать миль ночью, горами — за четыре часа? Кто такие эти солдаты? И что их так гнало?

Открыл рот, чтобы спросить.

— Сюда идет Навер Та’Клав.