Проклятие дома Ланарков - Антон Кротков

— Иди ко мне, дочь моя, — велел граф Флоре. — Мой секретарь и Ранульф проводят твоих гостей до границы поместья.

— Нет, отец! Эти люди не сделали ничего плохого. Они здесь только потому, что я попросил их об этом. Они мои друзья, а значит и ваши тоже.

— Не верьте им, батюшка! — воскликнула появившаяся из-за широкой спины графа Клэр. — Друзья так не приходят — тайком, по-воровски. Когда приходят с добром, не переодеваются мужчиной, чтобы не быть узнанной. Эта американка и её муж шпионят за нашей семьёй с первого дня, а кое-кто им помогает — всё вынюхивать.

Рассерженная Флора велела сестре замолчать:

— Если ты ещё раз посмеешь настраивать моего отца против меня, клянусь Богом, я добьюсь, чтобы тебя вышвырнули вон из нашего дома!

Но угроза не подействовала, Клэр будто не услышала её:

— Эти люди, отец, проникли в ваш кабинет с какой-то определённой целью, — младшая Ланарк вплотную приблизилась к незваным гостям, чтобы лучше их рассмотреть. — Зачем они пришли? Велите им объяснить. Пусть вначале докажут, что не вступили в сговор с вашими врагами.

— Ах ты маленькая негодяйка! Запустила свои коготки в моего отца и думаешь я позволю! Не надейся, что если мать умрёт, ты останешься тут полной хозяйкой. Я этого не допущу! Тебе следует знать своё место! — в ярости Флора замахнулась на сестру. Находившийся ближе всех лейтенант Болдун быстро шагнул к ней и успел перехватить занесённую для пощёчины руку: — Вам не к лицу так поступать, мисс.

Флора опешила:

— Ах вот значит как?!.. А я то не верила сплетням про вас и эту интриганку! Зато теперь я убедилась, на чьей вы стороне.

Лейтенант отвёл взгляд и молча встал рядом с Клэр и её отцом. Скалли сделалось совсем не по себе: из них троих, — пришедших в этот дом, — похоже лишь она одна осталась незащищенная тайным сговором или семейным родством с хозяином дома. Вэй вдруг в полной мере осознала, что в своих владениях граф может сделать с ней абсолютно всё, что захочет.

— Уходите, миссис, — прорычал ей сэр Уильям. — Мои люди проводят вас.

Вэй покорно поплелась к дверям и вдруг услышала за спиной:

— Отец! — это Флора в последний раз отчаянно бросилась на её защиту: — Муж миссис Вэй — известный писатель. Если до утра она не вернётся в гостиницу, мистер Флетчер поднимет на ноги половину полиции Великобритании: на всякий случай я попросила миссис Вэй оставить записку для супруга, и даже вам с вашими связями не удастся замять дело.

Помолчав и явно оценив ситуацию, граф смилостивился:

— Ла-а-адно…только обещайте завтра же сесть с мужем в поезд; и возвращайтесь к себе в Лондон.

И тут на Вэй словно что-то накатило:

— Я не могу этого обещать, так как дала себе слово разобраться в гибели вашей дочери.

— К чему вам это? — чувствовалось, что граф озадачен таким упорством. — Вас ведь это не коснулось.

— По некоторым причинам для меня это не менее важно. Можете делать со мной что угодно, но я не отступлюсь.

Услышав это, граф снова помолчал, затем развернулся и ушёл. За ним последовали его слуги и младшая дочь. А через полчаса к главному подъезду «Замка» был подан «Серебряный призрак», чтобы отвезти Вэй в гостиницу.

— Вы победили! — всё ещё не могла поверить восхищённая Флора. — Он вас не тронул. Хотя, если честно, я боялась за вас. — Молодая графиня отправилась провожать американку на машине, но по приезду в город они сразу не расстались; прежде чем вернуться обратно в поместье, Флоре всё ещё о многом хотелось поговорить.

Вэй улыбнулась:

— Если честно, я тоже струхнула: «А если сейчас меня тут пристукнут», — подумала я. Но что-то подсказало мне, что нельзя показывать свой страх. Ваш отец…он… — Вэй задумалась, как сказать так, чтобы не обидеть девушку.

Флора избавила её от затруднений:

— Лучше я сама расскажу вам всю правду, чем вас станут кормить здесь слухами… Отец не всегда был таким. В детстве мы любили его, я помню как забиралась к нему на колени, когда папа работал в кабинете; как он учил нас держаться в седле на специально купленных пони; читал книги на ночь; играл с нами. Раньше отец был сильный и добрый… Но с некоторых пор с ним происходит что-то нехорошее. У него бывают странные видения, но он не доверяет врачам, — боится, что его упекут в сумасшедший дом. Это усугубляется периодами, когда он начинает много пить.

— Возможно, вам стоит объяснить ему, что помощь опытного психиатра не обязательно ведёт к заключению в лечебницу для душевнобольных.

— Не думаю, что он считает себя душевнобольным.

— А вы как считаете, что с ним?

— Я пыталась разобраться в причинах его странностей, могу только сказать, что ему самому тяжело с собой, потому что отец уже несколько раз пытался убить себя. Отсюда же видимо и приступы истовой религиозности, которые у него бывают. Он будто пытается сопротивляться разрушительному злу внутри себя. Чтобы отогнать дьявольскую силу отец некоторое время назад обратился к церкви, стал рьяным верующим: держал длительные посты, совершал паломничества в святые места, жертвовал большие суммы на благотворительность, подолгу разговаривал с нашим пастырем. Но когда это не помогло, он по-моему разочаровался в религии, и решил искать помощи «у другой стороны»: перестал носить крест и ходить в церковь, исповедоваться и причащаться; зато у него в кабинете появились гадкие книги. Отец мог скверно — в самых мерзких ругательствах отозваться о Христе и Богоматери в нашем присутствии…

А однажды, по словам Флоры, произошло нечто совсем вопиющее. В канун рождественской ночи сэр Уильям повёл себя очень грубо с родными и миссис Элизабет с дочерьми уехали к знакомым в город. Но затем Анна уговорила сестёр вернуться, чтобы помириться с папой в такой светлый праздник:

— Мы не известили отца о нашем возвращении по телефону, — хотели сделать ему сюрприз — рассказывала девушка. — Но когда вошли, то нашим взглядам открылось отвратительное зрелище: отец сидел в кресле возле камина с бокалом вина…

Флора замялась:

— Мне неловко об этом говорить, но раз уж так всё складываться… В общем, штаны его были спущены, а на голову надет терновый венец, из-под которого на лицо стекали струйки крови. У ног его на медвежьей шкуре расположились две обнажённые девицы. Одна блондинка в образе ангела, другая брюнетка с чёрными крыльями, привязанными к спине. Они занимались его мужским достоинством… Ну вы понимаете…

Отец будто ждал нашего появления, потому что спокойно стал объяснять благотворные «очистительные» цели богохульной оргии. Он будто не осознавал, что перед ним родные дочери! Эта кровь на его лице, и совершенно безумные глаза, — ничего страшнее я в своей жизни не видела…

Юная графиня на несколько минут подавленно замолчала, а затем продолжила: