Смерть наудачу - Владимир Михальчук

– Так вы не из Полиции? – догадался Врас. Он логично помыслил, что если грозный пришелец в коричневом плаще не прикончил или не зашвырнул Фархаса в тюрьму – значит, Управлением не пахнет.

– Нет. Частный детектив. Ты не ответил на мой вопрос: зачем вешался?

– Жить невмоготу, – признался Булька.

– И чего так? Вроде парень ты здоровый. Не хочешь работать – иди воруй. Или еще чем-нибудь полезным займись.

– Не в этом дело, что здоровый…

Русалкин порыскал под топчаном – точной копией мебели Лупки. Извлек оттуда пакет сушеного усладиума. Схватил щепотку, вдохнул.

Я поморщился и поразмышлял над тем, не устроить ли красавцу небольшую порку оздоровительного характера.

– Так в чем твои проблемы?

– В статуе этой проклятой!

– Той безделушке, которую ты своровал у моего друга?

– Вашего друга?! – В глазах Враса, кроме наркотической поволоки, появилась ненависть. – Из-за него…

Парень сжал кулаки и скрипнул зубами. Того гляди – бросится.

– Не друга, – поправился я, понимая, что пронзать «Карателем» этого беднягу не стоит. По крайней мере, пока не рассказал, куда сплавил искомый раритет. – Заказчика. Он нанял меня, чтобы найти твою добычу.

– Добыча? Ха! – Бульку медленно одолевали грезы усладиума. – Врагу не пожелаешь такой добычи.

– С тем, что ты присвоил себе чужую вещицу, мы уже, как понимаю, разобрались. Так что там странного в этой статуэтке?

– Проклята она! – доверительно сообщил Врас. – Сколько я натерпелся из-за нее!

– Буду весьма признателен за детали.

– Вы понимаете…

– Пока не понимаю.

Русалкин взгромоздился на топчан, прислонился спиной к подоконнику, прикрыл глаза. На губах блуждала легкая полуухмылка обдолбившегося наркомана.

– Все шло как по эльфийскому маслу. Я нашел в ресторане самого пьяного оборотня и принялся его спаивать до нужного состояния. Часто мне удавалось до такой степени «ободрить» клиентов, что они сами приводили меня в свои каюты. Одни хотели любви, другие просто не могли передвигаться самостоятельно. Особо симпатичные получали чего хотели. Пьяницы получали по затылку и отправлялись спать. Если мы прибывали в порт, я спокойно смывался с вещичками. Если дело происходило в открытом море или даже на подступах к Черному озеру – я пускался вплавь. Когда паром возвращался обратно к острову, отстегивал бородатому его долю. Давал на лапу и полицейскому в бухте. Меня никто не трогал…

Как и ожидалось, капитан Дегоргус оказался замешанным в нечистых делишках. Впрочем, я его не осуждал: говаривают, моряки получают не слишком высокое жалованье.

– Этот так наклюкался, что тащить его было можно разве что на буксире. Я прислонил его к выходу на смотровую площадку Солнечной дорожки и вернулся на паром. Как же я был зол, когда выяснил, что богато одетый посол в каюте не везет ничего ценного. Проклятье на его шею! Ни камешков, ни рыжья, ни завалящего валла. Я даже подумывал плюнуть на наш устав и ограбить посла на острове. Дать по темени – снять бриллиантовую мантию и дурацкий колпак. – Булька поднял голову и посмотрел на меня. – Представляете? У него шапка была из чистого золота!

– Давай дальше, времени мало.

– А что такое время? Бесполезное тиканье, миганье мозгомпьютеров, шум ветра…

Парня уверенно несло в наркоманскую философию.

– Время – деньги! – Я подошел к нему и немного встряхнул. – Что там со статуэткой?

– В чемодане ворона (он не догадывался, что граф дра’Амор – ряженый демон, а не вороноборотень) я нашел свинцовый ящичек…

Свинцовый? Интересно.

По-моему, с помощью этого металла экранируют опасное магическое излучение. Хотя ларец может просто быть каким-нибудь ритуальным предметом жрецов Астурского графства.

– Я схватил его, не открывая, в отместку помочился послу на постель и бежал.

Какой признательный малый! Обокрал Баглентайта, да еще и подарок оставил.

– Что дальше?

– Вот тогда у меня начались проблемы. Я мало выпил, когда «обрабатывал» посла. Но все кружилось перед глазами. Может, от жары. Может, от злости, что ничего не «поймал». Короче, меня шатнуло на трапе, и я упал. Даже нос себе разбил.

Действительно, ярко-желтый носяра Враса имел легкий фиолетовый оттенок и был чуть мясистее среднестатистического носа русалкина.

– Все начали смеяться, наверняка меня запомнили, – продолжил повествование Булька. – А дальше сплошные неприятности. По дороге домой я трижды падал, хотя чувствовал себя отлично. Потом врезался плечом в косяк, когда заходил в комнату. – Он указал на красочный синяк на предплечье левой руки. – Потом отравился прокисшим вином. Битых два часа сидел в нужнике. А еще меня тошнило. Я поклялся больше никогда не жрать устрицы в ресторане парома!

– Неудачный день, – согласился я. – Дальше что?

– Меня заинтересовала посольская шкатулка. Тогда, дурак такой, я думал, что там лежат драгоценности. А там – этакое страшилище из прозрачного камня! Вместо головы – клок щупалец, руки точно клешни, а ноги вообще описать не могу…

Ну да, ну да, валибурский бог удачи никогда не считался красавцем.

– Я подумал, сколько должна стоить каменюка. В искусстве не разбираюсь, но вещичка выглядела о-го-го! Короче, я пошел к Генксу.

– Скупщику краденого?

– К нему, кровососу! Так вот, пока я к нему шел, меня дважды едва не затоптали кашоты. Вы понимаете? Кашоты!

Я поджал губы и отрицательно мотнул головой:

– Никогда не видел этих существ. Но наслышан. Что-то вроде ходящих по суше китов?

– Ага. Толстые бестии о ста ногах. Дважды в год вылезают из моря, чтобы размножаться на нашем острове. Так знаете, что странно? Следующая случка кашотов ожидалась лишь через два месяца! А они на меня вчера поперли!

– Глобальное потепление, – предположил я. – Чего тут удивляться? Промышленные магические испарения, выхлопы фитильмобилей, пингвиноборотни на Севере мрут, все дела…

– Вкупе с другими несчастьями мне показалось это очень странным. Я ведь едва не погиб. Подумал, что во всем виновата свинцовая шкатулка. Говорят, свинец очень вреден для кармического здоровья. Так что выбросил ее в море…

– Статуэтку? – ужаснулся я, не вникнув в подробности.

– Шкатулку, – пояснил парень. – Когда выбрасывал – едва не свалился со скалы. Кроме того, на самом пороге у Генкса я снова упал. – На сей раз Булька продемонстрировал шишку за левым ухом. – Такого количества несчастных случаев у меня еще в жизни не было!

– А ты выражаешься более заковыристо, чем твой дружок Фархас. Где-нибудь учился?

– Да, в Большом университете. Факультет векторной философии.