Владыка Нила - Констанция О'Бэньон

– Даная, мне нужно знать все, что ты можешь рассказать о своей матери. Это очень важно. – В действительности он хотел только знать, была ли ее матерью высокородная Илана; он все же втайне надеялся, что Даная всего лишь дочь никому не известной рабыни, но ему нужны были доказательства. – Твоя мать еще жива?

– Пленница не обязана исповедоваться перед своим тюремщиком. У рабыни нет права на прошлую жизнь и нет надежды на будущую.

Рамтата глубоко задели ее слова, и он страдал, видя ее муки, но ему необходимо было узнать правду, прежде чем отвезти ее к царице.

– Я хотел бы еще раз взглянуть на подвеску, которую ты носишь.

Даная заколебалась.

– Эта подвеска – единственное, что принадлежит мне. – Затем она покачала головой: – Нет, это не так, верно? Раз я твоя пленница, подвеска тоже твоя, по праву захватчика. – Она закинула руки назад, к тыльной стороне шеи, отстегнула застежку и опустила подвеску ему в ладонь. – Делай с ней, что хочешь.

Рамтат внимательно осмотрел изысканную драгоценность. Она как две капли воды походила на ту, что носила высокородная Илана, изображенная на стене в царской ванной комнате. Он взял Данаю за руку, опустил ей в ладонь подвеску и сжал вокруг нее пальцы девушки.

– Она твоя, и никто ее у тебя не отнимет.

Даная сжала кулак.

– Ты забрал у меня все – почему бы не забрать и это?

Уставившись в пространство перед собой, он заговорил:

– Ты обвиняешь меня, хотя, судя по всему, сама построила свою жизнь на обмане? Ты объявила своим отцом того, кто им не являлся, и отказалась от матери, которая дала тебе жизнь.

– Что ты знаешь такого, чего не знаю я? – спросила Даная. – Ты говоришь со мной загадками.

Рамтат укоризненно покачал головой:

– Я здесь, чтобы получать ответы на свои вопросы, а не отвечать на твои.

Даная возмущенно взглянула на него и ничего не сказала.

– Царица приказала мне доставить тебя к ней.

– Когда? Сегодня?

– Нет, через несколько дней. – Мгновение он смотрел на нее молча, и в голове его начал складываться план. Он уже стал сомневаться, что сможет отдать Данаю царице после всего, что узнал сегодня. – Позволь мне спросить тебя кое о чем. Как ты смотришь на то, чтобы покинуть Египет вместе со мной?

– Я не понимаю. Почему бы у меня могло возникнуть подобное желание?

– Потому что… – Он остановился. – Не важно. Так, мелькнула одна мысль.

Даная в недоумении смотрела на него.

– Мне придется уехать ненадолго. Я должен сделать кое-что для Цезаря. Война уже кончилась, но мелкие очаги сопротивления еще остались в городе и в пустыне.

Тяжелое молчание повисло между ними. Даная облизнула пересохшие губы и отвернулась от Рамтата. Совсем недавно они были так близки, как только могут быть близки два человека, а теперь им нечего сказать друг другу. Даная поднялась и проскользнула мимо него, слегка коснувшись, словно отпуская его от себя.

Рамтат вслушивался в шорох ее шагов, когда она удалялась от него, подавляя порыв броситься вслед за ней. Что, если она и вправду дочь царя? Тогда она будет настолько выше его, насколько он считал ее ниже себя, когда поверил, что она рабыня.

Рамтат быстро вышел, заперев за собой дверь, – больше не о чем было говорить. Войдя в свою комнату, он с тоской посмотрел на постель, безмерно устав и желая наконец как следует выспаться. Даная находилась в соседней комнате, но ему следовало выбросить ее из головы. С первыми лучами солнца он должен будет отправиться в путь с миссией, самой значительной и самой опасной за всю его жизнь.

Даная крепко сжимала в руке подвеску, испытывая неимоверную душевную боль. Почему Рамтат расспрашивал ее о матери и почему он захотел увидеть подвеску? Отец предостерегал ее, что мать кого-то страшно боялась. Неужели Даная, сама того не ведая, оказалась причастной к чему-то, от чего бежала ее мать? Неужели она коснулась прошлого своей матери и теперь ей грозит та же опасность?

В комнату вошла миловидная молодая женщина с большими карими глазами и стройной фигурой, принесшая девушке ужин. Ее черные волосы свободно падали на плечи. На ней были тростниковые сандалии и простое платье из грубого льна – все указывало на то, что она рабыня.

– Госпожа, – сказала девушка, низко кланяясь. – Хозяин приказал кухарке приготовить всевозможные лакомства для твоего удовольствия. Не хочешь ли отведать?

Наконец-то здесь появился кто-то, с кем она может поговорить!

– Я поем, – сказала Даная, обнаружив, что голодна.

– Мне вернуться, чтобы приготовить тебе ванну?

– Думаю, ванна будет весьма кстати.

Молодая женщина заколебалась, словно собиралась сказать еще что-то.

– Меня зовут Вика, – тихо промолвила она. – Домоправительница назначила меня твоей личной служанкой. – На лице ее появилось сомнение. – Если ты, конечно, не предпочитаешь кого-нибудь другого.

Даная остановилась, не донеся до рта сладкий финик. Разве пленнице положена личная прислуга? Она заметила, что молодая женщина с волнением ожидает ее ответа.

– Мне приятно, что ты будешь прислуживать мне, Вика.

Лицо девушки засияло от радости.

– Я сделаю все, чтобы угодить тебе, госпожа. – Служанка обошла комнату, складывая одежду и собирая сандалии, которые она затем собиралась протереть пальмовым маслом.

Даная так глубоко погрузилась в свои мысли, что почти не замечала, как женщина ходила по комнате и как она вышла за дверь. Но она сразу же услышала звонкий щелчок, когда ключ повернулся в замке. Когда Даная обратилась к ужину, еда уже остыла, поэтому она ограничилась кусочком хлеба.

Теперь, когда Даная вернулась в Александрию, ей следовало поторопиться. В воздухе витала угроза. Что-то изменилось. Над ней нависла гораздо большая опасность, чем они представляла себе прежде, а она все еще не понимала, с чем это связано.

Ванная комната оказалась огромной и гораздо роскошнее всего, что Даная могла вообразить. Яркая цветная мозаика на стенах изображала девушек в покрывалах, танцующих среди песков пустыни. Бассейн был глубоким, с широкими ступеньками с одной стороны. От воды распространялся нежный запах сандалового дерева. Даная испытала истинное наслаждение, погрузившись в воду и чувствуя, как она ласкает ее тело.

Вика подала знак, и две другие женщины окатили Данаю теплой водой.

– Изумительно! – воскликнула Даная. Она окунула голову в воду, поэтому не увидела, как Вика и обе служанки склонились и попятились прочь от бассейна, широко раскрыв глаза, когда в комнату вошел Рамтат.

Когда Даная вынырнула из воды, она заметила на краю бассейна пару босых ног. Подняв глаза выше, она увидела Рамтата, одетого в одну лишь белую тунику.