Владыка Нила - Констанция О'Бэньон

– Что такого ты сделала хозяину, если он решил запереть тебя? – спросила женщина.

Нева была широка в обхвате, а ее седые волосы были зачесаны назад и уложены по греческой моде. В ее темных глазах не мелькнуло ни капли сочувствия, и Даная поняла, что ей не стоит рассчитывать на помощь этой женщины, попытайся она вырваться на свободу. Рамтат окружил себя преданными слугами, или, может быть, они просто боялись его ослушаться.

– Если ты узнаешь, что я сделала, чтобы заслужить заточение, то очень прошу, скажи об этом мне, потому что я этого не знаю.

– Пойдем со мной, – сурово сказала Нева и махнула рукой стражнику, стоявшему у двери, приглашая следовать за собой. – Не пытайся отсюда убежать – это невозможно.

Стражник, высокий мужчина приятной наружности, с темными волосами и глазами, оглядел Данаю с подозрением.

– Нева права, – поспешно сказал он. – Кто-то всегда будет стоять у твоей двери, чтобы помешать выйти.

Даная почувствовала, словно стены надвигаются на нее. Она не представляла себе, какая судьба ее ожидает, но сильно сомневалась, что счастливая. Когда ее привели в просторную спальню, Даная была слишком подавлена, чтобы заметить, как она обставлена. Она остановилась посреди комнаты, а служанка и стражник вышли, и девушка услышала, как ключ повернулся в замке.

Охваченная печалью, она опустила голову.

– О, отец, если бы только ты был здесь, чтобы дать мне совет, – воскликнула она, опустившись на край кровати, а затем утонув головой в мягких подушках – Наверняка мне не уйти отсюда живой.

Что касается Рамтата, то он мерил шагами свои покои, злясь на себя из-за того, что его мысли слишком часто обращаются к зеленоглазой красавице, расположившейся в соседней комнате. Он постоянно вспоминал ее грациозную походку, ее упрямый, гордо вздернутый подбородок, бархатистую нежность ее кремовой шеи.

Рамтат закрыл глаза. Что с ним творится? Ему хотелось пойти к Данае и сделать все что угодно, лишь бы вызвать улыбку на ее лице.

Он чувствовал, что слабеет, и старался укрепить свою решимость. Слова, которые девушка бросила ему в лицо всего несколько дней назад, все еще преследовали его. Поставить любовь выше долга было бы слабостью, которую он не мог себе позволить.

В гневе он отстегнул меч и швырнул его на постель. Он должен вырвать эту женщину из своего сердца, иначе ему не обрести ни минуты покоя.

Рамтат старался избегать улиц, где бой был ожесточеннее, и пробирался во дворец потайными ходами. Лишь только он ступил во внутренний двор дворца, который охранялся особенно тщательно, римский стражник немедленно проводил его в комнаты Цезаря.

Когда Рамтат вошел в дверь, он первым делом увидел Клеопатру, горячо спорившую о чем-то с проконсулом Рима, а затем уже и самого Цезаря, который, судя по его улыбке, явно забавлялся.

Не желая их побеспокоить, Рамтат ждал, пока его заметят.

– Отправив моего брата возглавить его собственную армию, ты дал ему оружие против нас обоих! Его войско превосходит твое по численности, великий Цезарь, – ты допустил тактическую ошибку!

Молодая царица, судя по всему, правилась Цезарю. Посмотрев на него внимательнее, Рамтат решил, что проконсул не просто увлечен ею – он очевидно влюблен.

– Дитя мое, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы предпринимать что-либо себе во вред? Я, можно сказать, только что сделал тебя бесспорной царицей Египта, а ты благодаришь меня тем, что критикуешь мои методы возведения тебя на трон.

Клеопатра была умна и соображала быстро, так что ей не составило труда осознать то, что имел в виду Цезарь. Она кокетливо встряхнула волосами и дотронулась до руки Цезаря, пробежавшись пальцами до плеча.

– Ты не называл меня «дитя» прошлой ночью или ночью раньше.

Цезарь осторожно кашлянул.

– Кажется, у нас гость. – Он приветливо кивнул Рамтату. – Есть новости?

– Подойди! – властно распорядилась Клеопатра. – Ты нашел женщину, о которой говорил?

Рамтат низко поклонился.

– Да, сиятельная царица. Она надежно заперта под охраной у меня на вилле.

– Почему ты не привел ее ко мне? – требовательно спросила Клеопатра.

– Я пытался, сиятельная царица, но из-за сражения на улицах мне это показалось слишком опасно.

– Однако тебе удалось попасть сюда без проблем, – задумчиво произнес Цезарь. – Наверняка ты знал, что дворец усиленно охраняется.

Зеленые глаза Клеопатры сощурились, превратившись в узкие щелочки.

– Владыка Рамтат! Ты прекрасно знал, что я жду, когда ты доставишь эту женщину сюда. Если она является частью какого-то хитроумного плана нанести мне вред, у меня есть люди, которые заставят ее говорить.

Все сжалось у Рамтата внутри при мысли о том, что Даная может очутиться в руках безжалостного тюремщика.

– С твоего милостивого разрешения я сам открою правду.

Цезарь подошел к Рамтату и изучающе смотрел на него некоторое время. Затем с улыбкой повернулся к царице.

– Полагаю, наш благородный Рамтат сильно увлечен этой женщиной. – Он вопросительно взглянул на молодого воина. – Как ее имя?

– Даная.

– Или, может быть, ее имя «убийца»? – сказала Клеопатра, внимательно оглядывая Рамтата. – Ее уже обвинили в том, что она беглая рабыня, выдающая себя за благородную даму.

Цезарь от души расхохотался и хлопнул Рамтата по спине.

– Наконец-то ты нашел женщину, которая нравится тебе, а она может оказаться опасной шпионкой! Я восхищен твоей оригинальностью!

Клеопатра с недовольным видом подошла к Рамтату ближе.

– Твои сердечные дела не могут цениться выше моей жизни. Эта женщина заперта?

– Да, сиятельная царица.

– Ты должен доставить ее ко мне завтра не позже полудня.

Цезарь сложил за спиной руки и, улыбаясь, обошел вокруг Рамтата.

– Думаю, тебе не хочется отдавать нам эту женщину. Я правильно понимаю?

Рамтат почувствовал, что краснеет.

– Я только хочу, чтобы суд был правым. Если она невиновна, ее не следует подвергать унижению или помещать вместе с преступниками.

Цезарь повернулся и посмотрел на Клеопатру.

– Я полагаю, что мы можем без опасений оставить эту женщину под охраной благородного Рамтата до тех пор, пока будем готовы допросить ее. Раз он держит ее взаперти, она не может представлять для тебя опасности.

Клеопатра нехотя кивнула.

– Хорошо стереги ее, – раздраженно предупредила она. – Если она сбежит, ты мне дорого заплатишь.