Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс

Скорей бы уже все это кончилось.

Я открыла глаза и глянула в окно как раз вовремя, чтобы увидеть знакомый ряд магазинов. Почти доехали.

— Спасибо, что подвез, Никс, — поблагодарила я, выходя из машины и доставая из багажника чемодан на колесиках.

Как только я захлопнула багажник, Никс рванул с места и свернул на шоссе.

Часом позже Малькольм признал «Месть прилива» годной для странствий. Разумеется, к тому времени вода ушла, и мы не могли опробовать двигатель в тот же день.

— Завтра тоже не получится, — предупредила его Джози.

— Почему? — скуксился Малькольм.

— Потому что у нас дела! — напомнила Джози, хорошенько врезав ему промеж лопаток. — И вообще, с чего вдруг такая спешка?

— Раз двигатель работает, мне просто хочется немножко подняться по реке, посмотреть, что там за места, — сказала я.

— Придется подождать до следующей недели, — решительно заявила Джози, на том разговор и закончился.

Джози направилась за бельем в прачечную, а Малькольм тем временем укладывал свои инструменты в грязную матерчатую сумку. Закончив, он присел рядом со мной на скамью. Пахло от него, как от моего отца, — машинным маслом, по́том, мужской работой.

— Спасибо, — сказала я.

— За что?

— За двигатель, конечно. Здорово ты управляешься.

— Пустяки, — отмахнулся он. — Занятно будет вывести ее проветриться.

Как будто речь о маленькой прогулочной яхте, а не о здоровенной двадцатипятиметровой барже со всем моим добром. Но ведь именно это мне и требовалось. Только я бы предпочла, чтоб Малькольм относился к делу чуточку серьезнее.

Джози возвращалась по склону холма к понтону, таща тяжеленный пластиковый мешок с бельем. Когда она поравнялась с «Тетушкой Джин», Малькольм встал и спустился по сходням ей на помощь. Они пошли к себе, а я направилась на камбуз отмывать кружки и тарелки — мы завтракали сэндвичами.

На столе рядом лежали два мобильных телефона. Вроде бы я не тут их оставляла. На ночь я забирала их с собой на «Тетушку Джин». Клала в сумку. Достала оттуда и забыла? Я проверила и обнаружила, что пропустила два звонка.

На моем телефоне — звонок с номера Карлинга, час тому назад.

На другом — пропущенный звонок ГАРЛАНДА. Я нажала кнопку «перезвонить».

«Абонент недоступен. Пожалуйста, перезвоните позже».

С яростным воплем я швырнула телефон на диван. Почему Дилан все время выключает свой телефон? Когда я наконец свяжусь с ним? Но по крайней мере этот звонок означает, что он жив, он где-то действует. И он не совсем забыл про меня.

В следующую субботу «Баркли» оказался битком забит, такого столпотворения я еще не видывала. Норланд и Хелена трудились каждый на своем посту, но Фица видно не было. Кэдди находилась на боевом посту: когда я входила в гримерную, она уже флиртовала в зале с кем-то из своих постоянных клиентов.

Народу в зале было выше крыши: мальчишники, дружные мужские компании в баре и у сцены. Уже были заказаны приватные танцы в Голубой гостиной, мест недоставало даже в ВИП-кабинетах. Дилану, Никсу и Грэю хватало работы: кое-кто в толпе начинал себя плохо вести — и ребята помогали охранникам выводить пьяных хулиганов.

Атмосфера в клубе ощутимо изменилась. Мне бы следовало заметить это, увидеть в этом предостережение. Что-то подобное имело место в одно из первых моих выступлений — тогда Кэдди отвела меня прочь от группы мужчин, загрузившихся шампанским и водкой:

— Нет, дорогуша. Не стоит.

— Почему?

— Они говорят о делах.

— Как ты узнала?

— Скоро и ты научишься. Они сами позовут девушек, когда закончат. Если я в тот момент буду занята, смотри, держись с ними поосторожнее.

— В каком смысле?

Кэдди тяжело вздохнула и выдала один из своих афоризмов:

— Здесь в клубе многие мужчины считают себя хищниками. На самом деле большинство не опасно. Однако полезно научиться опознавать тех, кто действительно опасен.

И я постаралась держаться подальше от этой компании, предоставила их в распоряжение тех более опытных девиц, которые наблюдали за клиентами, соблюдая дистанцию и ожидая окончания деловой беседы. Мне и так клиентов хватало.

И вот сейчас в клубе снова запахло угрозой.

К половине третьего оживление угасло. Буйных либо выставили за дверь, либо у них иссякли средства и они ушли сами. Остались постоянные клиенты да усталые с виду бизнесмены. Я завершала медленный танец. Вымоталась я здорово, времени не хватало даже воды попить между выступлениями, к тому же подкрадывалась головная боль. Во время последнего танца я заприметила в отдельном кабинете двоих из тех мужчин, которые приезжали к Фицу вместе с Арнольдом. Я встретилась взглядом с одним из них, улыбнулась ему и подмигнула, вращаясь вокруг шеста.

Под конец выступления, когда замирали последние аккорды «Сундука с приданым» Портисхеда, я разглядела и Леона Арнольда. Он беседовал возле бара с Кэдди и Норландом и поверх плеча Норланда смотрел на меня. Я прикинула, стоит ли подойти к ним и удастся ли мне потом побеседовать с Кэдди наедине, уладить наши разногласия.

Поредевшая публика наградила меня аплодисментами, и я уступила сцену Шанель, которая тоже выступала с последним танцем.

Гримерная была наполовину пуста, многие девушки уже отработали свои номера и разошлись по домам. Я возилась с туфлями, предвкушая, как сейчас натяну джинсы и тоже отправлюсь домой, как вдруг дверь отворилась.

Норланд.

— Тебя вызывают на приватный, — сообщил он.

— Шутишь? — простонала я. — Да я уже из сил выбилась.

— Ни хрена я не шучу. Пошли.

Искушение свалить быстренько и сделать вид, будто ничего не слышала, было сильным. Но я покорно освежила блеск на губах и двинулась по коридору в Голубую гостиную, думая о деньгах, только о деньгах, — лишь ради них имело смысл стараться.

Не знаю, кого я ожидала там увидеть. Наверное, кого-нибудь из своих постоянных клиентов. Но в Голубой гостиной меня ждал Арнольд, а с ним те двое, которых я прежде видела в ВИП-кабинете. Один из них закрыл за мной дверь.

На миг мне сделалось не по себе, но Арнольд приветливо улыбался, и парни с виду были почти трезвые. Я быстро глянула вверх, в угол комнаты, где висела камера наблюдения: хотелось бы, чтобы из офиса на втором этаже кто-нибудь за мной присматривал.

— Привет, ребята, — заговорила я, словно только что приступила к работе и готова была многое показать им за их деньги. — Садитесь.

«Садитесь» я сказала тому, который торчал у двери, но он и ухом не повел. Я же слишком устала, чтобы терпеть черт-те что, так что я оставила в покое монитор, на котором прокручивался список треков, и подошла к двери.