Дать боссу (по носу) - Панна Мэра

Я все еще сидела на корточках у забора, когда машина на полной скорости неслась на меня, и уже через пару секунд они могли бы с легкостью увидеть меня. Пришлось действовать решительно.

Не теряя больше ни секунды, я плюхнулась в канаву и поползла вперед. Грязь неприятно хлюпала подо мной, налипая на все, что касалось земли. Брызги летели во все стороны, и вот уже лицо и волосы покрылись грязевой маской. Я была на самом дне канавы, когда услышала, что машина проехала за моей спиной, но так и не остановилась. Значит, они не видели меня.

— Жизель, быстрее, — подгоняла меня Хулия, но я, как пластилином, была облеплена тягучей жижей. И даже когда миновала канаву, с трудом могла вылезти из нее.

— Я пытаюсь, — протянула я, доставая ноги из ямы.

Я уже была на территории поместья, и хорошо видела, как на противоположном конце двора зажегся свет. А это значило, что Филипп и Алехандро заехали внутрь.

Меня парализовал страх. Еще чуть-чуть и мой побег будет раскрыт.

Похоже, я сидела глядя в одну точку слишком долго, потому что из транса меня выдернуло недовольное шипение Хулии:

— Не тупи, Жизель! Хотя я понимаю, что после Фернандо сложно прийти в себя, — она усмехнулась и помогла мне подняться. Упоминание Фернандо не только заставило меня вернуться в реальность, но еще и покраснеть.

— Бежим, быстрее, — сказала она и потащила меня к заднему входу.

— Мы не успеем, — запаниковала я, глядя на то, как Алехандро отъезжает от крыльца. Значит Филипп уже был в доме.

— Так. Спокойно, — с невероятным грохотом мы влетели в дом со стороны прачечной, и Хулия остановилась.

Мысль, что мы стоим и ничего не делаем, не давала мне покоя, и казалось, словно девушка специально играла на моих нервах. Но неожиданно она выгребла из кучи грязного белья одно из полотенец и протянула мне.

— На, раздевайся, быстро. Обернешься в него и беги в ванную, я задержу Филиппа, — сказала она, и пулей вылетела из прачечной. Иногда Ферретти поражали меня своим героизмом и преданностью, но Филипп как будто был не из этого семейства.

Я последовала совету Хулии и принялась раздеваться: джинсы, футболка, белье — все оказалось в стиральной машине. Тем не менее этого все еще было мало, чтобы почувствовать себя в безопасности.

Я взяла свою мини сумочку, в которой теперь прятала телефон Фернандо, и, засунув ее под полотенце, бросилась в ванную.

Едва я оказалась за порогом прачечной, до меня тут же донеслись голоса Хулии и Филиппа, которые о чем-то спорили прямо за углом в коридоре. Я даже видела спину Филиппа, в порыве чувств размахивающего руками. Если бы он захотел обернуться — меня бы точно ничего не спасло.

Я аккуратно прошмыгнула мимо него, поймав приободряющий кивок Хулии, которая давала мне понять, что у нее все под контролем. Я поднялась по лестнице и оказалась в коридоре второго этажа. Теперь нужно было попасть в свою комнату, где меня ждала персональная ванная комната.

И тут прямо позади меня раздались шаги. Того, кому они принадлежали, я знала очень хорошо. Но еще лучше я знала, что меня ждет, если меня сейчас увидят здесь в таком виде: в полотенце и с головой, с которой капала грязь.

Я немедленно заскочила в спальню и бросилась к гостевой ванной. «Только бы успеть, только бы успеть», — думала я, пока бежала до душа. Шаги преследовали меня, и только лишь я успела вскочить в душевую кабину и открыть в ней воду, как услышала, что дверная ручка в спальне отворилась, и прямо следом за мной вошел Филипп.

К счастью, к этому моменту я уже была в душе. Грязь стекала с волос и кожи, оставляя на итальянском кафеле темные земляные разводы. Сумку с телефоном Фернандо, я успела засунуть под раковину, так что на время она была в безопасности.

Только эти мысли пронеслись в голове, как дверь в ванную комнату отворилась, и в нее бесцеремонно вошел Филипп:

— Это ты у меня здесь, дорогуша, — протянул он, постукивая по двери в душ, как будто просил разрешение войти.

— Я здесь, да. А что ты здесь забыл — мне непонятно.

Он довольно причмокнул:

— Может, я хочу полюбоваться на тело своей девушки.

— Как жаль, что у тебя больше нет девушки, ведь ты меня продал, — сказала я, быстро вымывая из головы последние комки грязи.

Мне надо было потянуть время, ведь если бы ему взбрело в голову отворить дверь душевой прямо сейчас, у него мог возникнуть ряд закономерных вопросов.

— Мммм, так даже интереснее, чужая девушка, — протянул он, опираясь на душевую.

— А ты принципиально одержим идеей забирать все у других, или это распространяется только на Фернандо?

Похоже, мои слова стали для него триггером. Ибо в следующую секунду — я не успела даже пискнуть — он распахнул дверцы душевой и уставился на меня

Он осматривал меня с ног до головы, пока по телу стекали большие горячие капли. Сперва хотелось спрятаться, закрыться от омерзительного взгляда Филиппа, но потом он сам цинично произнес:

— И что такого прекрасного в женском теле? — а потом Ферретти как ни в чем не бывало закрыл дверцу и направился к выходу из ванной, лишь только бросив напоследок:

— Я буду внизу, отец что-то хотел мне сказать.

К счастью, потом он скрылся за дверью, оставляя меня наедине с собой. Ужасное чувство, ужасное. Я прекрасно знала, что Филиппу не доставляло удовольствие ни общение с девушками, ни вид их обнаженных тел, ни даже секс с длинноногими моделями, однако я не исключала, что ради издевательства надо мной он готов многим пожертвовать.

Сейчас меня радовало лишь одно. Он точно ничего не знал о моем побеге. А значит, спасибо Хулии и Фернандо, все шло действительно хорошо.

***

Стоило мне выйти из ванной, я тут же поняла: у Филиппа явно что-то пошло не так.

Я находилась в дальней комнате на втором этаже дома, но даже отсюда слышала, как мужчина кричал внизу на своего отца. Похоже, Фернандо начал приводить свой гениальный план в действие.

В это же время я спокойно легла на свой диван и, завернувшись в мягкое одеяло, попыталась уснуть.

Разумеется, ничего не вышло. Мало того, что внизу чуть ли не летала мебель, так еще и мысли о Фернандо не давали мне покоя. Каким великим был соблазн сейчас пойти в ванную, достать из маленькой сумочки его телефон и изучить абсолютно все содержимое, хранящиеся в памяти.

Я до сих пор не могла поверить, что Фернандо так поступил. Отдал телефон, в котором вся его жизнь. А если бы он попал не в те руки? При этом соблазн перечитать все сообщения Фернандо и пересмотреть все фото в галерее возрастал в геометрической прогрессии. Но моим планам не суждено было исполниться, потому что в следующий миг в комнату, разгневанный, ворвался Филипп.

Я состроила невинное выражение лица и, предвкушая новый поток ненависти ко всему живому, спросила: