Лавка древностей. Томъ 2 - Чарльз Диккенс

напоминавшую висѣлицу. — Какое разочарованіе для маленькаго Яши и для его дорогой маменьки, продолжалъ Квильпъ, неистово потпрая руки. Распорядитеська, Брассъ, чтобы къ нему прислали проповѣдника изъ маленькой молельни «Little Bethel». Онъ его успокоитъ и утѣшитъ. Трогай! крикнулъ онъ кучеру. — Прощай, Китъ, прощай! Желаю тебѣ полнаго успѣха. Будь веселъ и кланяйся отъ меня всѣмъ Гарландамъ — и старику, и милой старушкѣ. Скажи, что я освѣдомлялся о нихъ и да благословитъ Богъ и ихъ, и тебя, и всѣхъ на свѣтѣ.

Пожеланія его лились быстрымъ, неудержимымъ потокомъ. Когда карета скрылась, скрылась и его голова за окномъ. Карликъ скатился на полъ, торжествуя побѣду, а карета завернула за уголъ и вскорѣ же остановилась у подъѣзда нотаріуса Визердена. Брассъ соскочилъ съ козелъ, отворилъ дверку кареты и все съ тѣмъ же унылымъ видомъ попросилъ миссъ Сэлли и Дика войти вмѣстѣ съ нимъ въ контору, чтобы приготовить нотаріуса и м-ра Абеля къ непріятному извѣстію. Тѣ согласились и шествіе тронулось. Впереди шелъ Самсонъ подъ руку съ сестрицей, а за ними слѣдовалъ въ одиночествѣ Дикъ.

Нотаріусъ разговаривалъ въ первой комнатѣ, у камина, съ м-ромъ Абелемъ и его отцомъ, а Чекстеръ писалъ у конторки, стараясь уловить обрывки ихъ разговора, долетавшіе до его слуха. Окинувъ комнату опытнымъ взоромъ, черезъ стеклянную дверь, въ то время, какъ онъ брался за ея ручку и замѣтивъ, что взглядъ нотаріуса скользнулъ по немъ, Брассъ еще за дверью принялся печально качать головой и тяжело вздыхать.

— Честь имѣю рекомендоваться, милостивый государь, промолвилъ онъ, снимая шляпу и цѣлуя кончики пальцевъ своей правой руки, на которой была надѣта суконная перчатка. — Брассъ, Брассъ изъ Бевисъ-Маркса. Я имѣлъ счастье и честь выступать вашимъ противникомъ въ небольшомъ дѣлѣ о наслѣдствѣ. Осмѣливаюсь спросить, какъ вы поживаете, сэръ?

— Потрудитесь обратиться къ моему писцу, если у васъ есть какое нибудь дѣло, отвѣчалъ нотаріусъ, отаорачиваясь отъ него.

— Благодарю васъ, сэръ, благодарю васъ. Позвольте, сэръ, представить вамъ мою сестру. Это нашъ коллега, — могу сказать, хотя она и принадлежитъ къ прекрасному полу — неоцѣненный мой помощникъ во всѣхъ дѣлахъ. М-ръ Ричардъ, прошу васъ, подойдите! Нѣтъ, сэръ, вы должны сдѣлать мнѣ одолженіе остаться на минуту, мнѣ надо сказать вамь два слова, говоригь Брассъ обиженнымъ тономъ, загораживая дорогу нотаріусу, направлявшемуся въ кабинетъ.

— Вы видите, м-ръ Брассъ, что я занять съ этими господами. Разскажите о вашемъ дѣлѣ м-ру Чекстеру, онъ исполнитъ все, что слѣдуетъ.

— Обращаюсь къ вамъ, милостивые государи! Тутъ Брассъ прикладываетъ правую руку къ жилету и смотритъ, сладко улыбаясь на м-ра Гарланда и на его сына. — Призываю васъ въ свидѣтели. Я юристъ. Парламентскимъ актомъ я утвержденъ въ званіи джентльмена, за что и взношу ежегодно сумму въ 12 ф. стерл. Я вамъ не какой нибудь музыкантъ или живописецъ, актеръ или писатель, положеніе которыхъ не гарантировано закономъ; я не праздношатающійся, не бродяга. Если кто вздумаетъ подать на меня жалобу, онъ долженъ въ своемъ прошеніи назвать меня джентльменомъ — иначе оно будетъ недѣйствительно. Судите же, милостивые государи, подобаетъ ли со мной обращаться такъ неуважительно? Поистинѣ; господа…

— Хорошо, хорошо! Разскажите, въ чемъ состоитъ ваше дѣло, перебилъ его нотаріусъ.

— Съ удовольствіемъ, сэръ, съ удовольствіемъ. Ахъ, м-ръ Визерденъ! Вы и не подозрѣваете… но нѣтъ, я не буду дѣлать отстуіленій. Если не ошибаюсь, одинъ изъ этихъ джентльменовъ м-ръ Гарландъ?

— Оба, отвѣчалъ нотаріусъ.

— Въ самомъ дѣлѣ? воскликнулъ Брассъ заискивающимъ голосомъ. — Впрочемъ, я долженъ былъ бы самъ догадаться — сходство необычайное. Я очень счастливъ, что на мою долю выпала честъ познакомиться съ такими достойными джентльменами, хотя я обязанъ этимъ весьма прискорбному обстоятельству. Кажется, у одного изъ этихъ джентльменовъ находится въ услуженіи мальчикъ, по имени Китъ?

— У обоихъ, отвѣчалъ нотаріусъ.

— Какъ! У обоихъ по Киту?

— Обоимъ джентльменамъ служитъ одинъ Китъ, съ сердцемъ остановилъ его нотаріусъ. — Ну, что дальше?

— А вотъ что, сказалъ Брассъ, многозначительно понизивъ голосъ. — Этотъ молодой человѣкъ, примите во вниманіе, что онъ пользовался моимъ безграничнымъ довѣріемъ и что я всегда обращался съ нимъ, какъ съ равнымъ этотъ молодой человѣкъ совершилъ сегодня утромъ кражу въ моей конторѣ и былъ пойманъ чуть не на мѣстѣ преступленія.

— Тутъ какая нибудь фальшь! воскликнулъ нотаріусъ.

— Этого быть не можетъ! замѣтиль м-ръ Абель.

— Я не повѣрю ни одному слову, чтобы тамъ ни говорили! воскликнулъ въ свою очередь м-ръ Гарландъ.

Врассъ окинулъ всѣхъ своимъ кроткимъ взоромъ и продолжалъ:

— М-ръ Визерденъ, ваши слова настолько оскорбительны, что если бы я стоялъ на низшей ступени общественной лѣстницы, гдѣ клеветы не выносятъ, я подалъ бы на васъ жалобу за убытки; теперь же я презрѣніемъ отвѣчаю на ваши слова. Къ горячему же протесту м-ра Гарланда я отношусь съ полнымъ уваженіемъ и очень сожалѣю, что мнѣ пришлось быть вѣстникомъ такого непріятнаго событія. Я, конечно, не взялъ бы на себя эту тяжелую обязанность, если бы самъ мальчикъ меня не упросилъ привезти его въ вашу контору: я долженъ былъ уступить его просьбамъ. М-ръ Чекстеръ, будьте такъ любезны, постучите въ окно квартальному — онъ ожидаетъ въ каретѣ.

Услышавъ послѣднія слова, всѣ три джентльмена тревожно посмотрѣли другъ на друга, замѣтно измѣнившись въ лицѣ. Чекстеръ поспѣшно вскочилъ съ своего мѣста и широко растворилъ дверь, чтобы впустить несчастнаго преступника. Онъ торжествовалъ: его пророческія предсказанія сбылись.

Не берусъ описать сцену, разыгравшуюся въ конторѣ при появленіи Кита. Сознаніе собственной правоты развязало ему, наконецъ, языкъ и придало ему краснорѣчіе: въ трогательныхъ, хотя и рѣзкихъ выраженіяхъ, онъ разсказалъ все, какъ было, призывая всѣхъ святыхъ въ свидѣтели своей невинностй. Онъ клялся, что не знаетъ, какими судьбами билетъ попалъ въ его шляпу. Произошло невообразимое смятеніе: нельзя было ничего понять, пока, наконецъ, всѣ подробности были изложены, всѣ улики представлены, а затѣмъ наступила мертвая тишина. Джентльмены neperлядывались между собою: они были поражены, смущены.

— Развѣ билетъ не могъ попасть въ шляпу случайно, когда вы разбирали бумаги на бюро? произнесъ, наконецъ, нотаріусъ.

Это предположеніе было опровергнуто, какъ совершенно невозможное. Дикъ, попавшіивъ свидѣтели, хотя и противъ воли, заявилъ, съ своей стороны, что судя по тому, какъ билеть лежалъ въ шляпѣ, онъ былъ умышленно туда запрятанъ.

— Это очень прискорбное происшествіе, чрезвычайно прискорбное, говорилъ Брассъ. — Когда дѣло будетъ разбираться въ судѣ, я попрошу господъ судей, чтобы ему смягчили наказаніе въ виду его прежняго примѣрнаго поведенія. Положимъ, у меня и раньше пропадали деньги, но это еще не значитъ, что непремѣнно онъ ихъ кралъ. Есть много уликъ противъ него, очень много, но вѣдь недаромъ же мы христіане…

— Я бы желалъ знать, замѣчалъ ли кто нибудь