Золото мертвых - Андрей Александрович Васильев

— Не врет, — внезапно сообщил мне лесовик. — Я лжу, парень, чую сразу. Этот — не врет.

— И — не бойся. — Ласло положил мне руку на плечо. — Для того, кто сейчас там, в земле, твой страх как пища, понимаешь?

— Не понимаю. — Я взялся за лопатку. — Потому что у вас иногда все так сложно, что голова скоро лопнет. Короче — если я тут загнусь, то… Не знаю, что именно сделаю, но — сделаю. Если помру — придумаю.

— Этот придумает, — подтвердил и мои слова дед Силантий. — Этот сможет. Доброго корня малец, чем-то на тех, старых, похож.

— Каких «тех»? — полюбопытствовал я, осторожно пласт за пластом снимая землю.

— Ну что татарина злого гоняли, — пояснил лесовик. — Сам-то я их не видал, но дед рассказывал. Говорит — ничего они не боялись, ни от кого не бежали, никому спуску не давали, а когда матушка Смерть за ними приходила, то в лицо ей смотрели смело. Робость в тебе ишшо есть, но вот все остальное… Похож, чего там.

Это он, наверное, про богатырей вспомнил. Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и прочие представители древнерусского фольклора. Лестное сравнение, но из меня богатырь, что из кукиша пуля. Знали бы они, как у меня с каждым ударом лопаты в землю что-то внутри екает. А показывать нельзя, потому как самолюбие дороже. И потом — в моем новом мире все всё про всех знают. Я тут сейчас оплошаю, а завтра в Москве каждая ведьма, каждый вурдалак будет в курсе, как накануне новый Хранитель кладов очковал, выкапывая очередную захоронку. Мне такой удар по репутации не нужен, и дело не в тщеславии. Просто логическая цепочка крайне короткая — если боится, значит, напугать его можно, а если напугать можно, то надо просто последовательно перебирать все варианты, раньше или позже на нужный наткнешься.

Дзззинь! Ну вот, и я наткнулся. Сталь, судя по звуку. Или какой другой металл. Значит, все-таки мы были правы — кейс. Впрочем, оно и напрашивалось, нынче сундучки да чугунки не в тренде, времена изменились.

Я аккуратно счистил штыком лопаты землю с серебристо сверкнувшей в лучах вечернего солнца крышки небольшого чемоданчика с округлыми краями, и присел на край выкопанной ямки. Кстати — неглубоко дядюшка прикопал свое добро, неглубоко. Как видно, собирался вскоре за ним вернуться.

Ох, как не хочется трогать эту штуку. Прямо внутри все так и сжимается. И голоса вдруг взяли и замолчали.

И еще — если клад проклят, почему до сих пор не объявился его страж? Приснопамятная лошадь, например, сразу мне сообщила о своих намерениях. А тут — тишина.

— Ну же, — поторопил меня Ласло. — Давай! Ты ведь его уже видишь? Валера, ничего не бойся, главное — открой крышку, дальше действовать буду я.

— Охти мне, день-то какой выдался. — У азартно смотрящего на происходящее лесовика в руках появился очередной свернутый кульком лопух, он уплетал из него малину. — Давно таких не случалось!

— Ну да, — пробормотал я, выдохнул и протянул руку к одному из двух замков. — Легко тебе говорить!

А вот дальше все пошло не так, как обычно, и кино про прошлое в этот раз мне никто показывать не собирался. Вместо этого в мое запястье вцепилась жуткого вида клешня, по-другому эту конечность назвать никак нельзя было. Коричневая, в струпьях, кривопалая и невозможно холодная. Ну а следом за ней появился и тот, кто охранял этот клад.

Старик мерзопакостнейшего вида, лысый как коленка, с крючковатым носом и лицом, более всего похожим на череп, обтянутый кожей. А какие у него были жуткие глаза — это вообще не описать.

Он что-то мне сказал, но я его не понял, хотя общий смысл, разумеется, уловил. Радовалась эта нежить, что я сюда явился, соскучилась она без убийств.

— Руки убрал, — сообщил ему я, надеясь на то, что хоть какую-то власть как Хранитель кладов над ним имею. — Это моя земля и мое право.

— Нет надо мной у тебя прав, — уже по-русски прокаркал призрак, злорадно скалясь. — Только тот, частью души которого я являюсь, может мне приказывать. А тебя я просто убью. А после и тех, кто пришел с тобой!

И эта сволочь воткнула мне в грудь свою бесплотную руку. Вот так просто, как бы между прочим. Я попытался ему помешать — и не смог. Уцепиться было не за что, он же призрак!

Я чуял его холодные пальцы внутри себя, понимал, что он собирается раздавить ими мое сердце — и ничего не мог сделать. Дополнительных ощущений добавлял мне и екатерининский рублевик, раскалившийся в кармане джинсов до состояния включенной плиты. А то я не знаю без него, что мои дела плохи!

— Хранитель, он связан с нами! — раздался в ушах девичий крик. — С нами! И с нашим вместилищем. Он привязан к нему!

Вместилищем? Чемоданом, что ли?

Старик удовлетворенно сопел, глаза его сияли мертвенно-бледным пламенем, а пальцы почти добрались до цели.

— Делай чего-нибудь, чародей! — услышал я крик деда Силантия. — Умрет ить сейчас малец-то! Давит его кто-то!

— Не могу! — простонал Ласло. — Не вижу я никого! Не вижу!

Боль скрутила меня, повалив на землю, старик радостно закряхтел, мое сердце сжал холод, и в этот момент, из последних сил, я выпнул кейс из ямы ногой, да так, что он отскочил далеко в сторону, ударившись боком об одну из берез.

Призрака с меня как ветром сдуло, он с воплем отлетел следом за вместилищем клада. Ну да, все правильно. Его приставили охранять сокровища, и он от них никуда, даже если речь идет про крайне небольшие расстояния. Потому, видать, он меня раньше и не цапнул.

Боль мигом исчезла, я одним прыжком подскочил к кейсу и, не обращая внимания на недовольно воющую призрачную тварь, которая снова наладилась меня препарировать, попробовал открыть замок.

Да хрен-то! Само собой, он был замкнут на ключ. Вернее — на два ключа, потому что замка тоже два. И спасибо еще, что кодовый блокиратор отсутствует, а то совсем бы мне труба настала.

Хотя и так все не сильно весело обстоит.

Волна холода опять начала терзать мое тело, и я снова отпихнул кейс в сторону, причем довольно далеко.

— Ну-ну-ну! — злорадно проорал призрак, а после довольно закхекал. — И что ты будешь делать, Хранитель? А? Лучше сразу сдайся, и я убью тебя быстро! Мой хозяин знал, что творил, когда меня на стражу своего добра определил. Тебе не