Ореховый лес - Мелисса Алберт

Молчание тянулось, пока не стало совершенно невыносимым – плотная, выжидающая тишина вслушивающегося живого существа. Я сделала несколько шагов по плиткам пола, взялась за ручку – и открыла дверь рывком, как сдирают полоску пластыря.

…И ступила в водоворот голосов, музыки и тел, в аромат воска и духов, густой, как сироп.

Я стояла в полумраке бального зала. Над головами танцующих раскачивался тяжелый канделябр с оплывшими свечами; пары двигались под нестройную пронзительную музыку, которая отлично подошла бы для вечеринки в аду.

Танцующие были плотно притиснуты друг к другу, как пассажиры метро в час пик, и раскачивались в болезненном ритме музыки. Свет свечей блестел на зубах, белках глаз, на потной коже и на каплях белого воска, которые падали людям на волосы и застывали.

Мне показалось, что в толпе я вижу Эллу – немного повзрослевшую, но все еще не взрослую. Она улыбалась светской улыбкой своему партнеру, который закружил ее в танце, и она исчезла из вида. Я стала проталкиваться вперед, чтобы ее найти, и толпа поддалась.

Мужчина со свежим синяком под глазом танцевал в одиночку, явно разогретый чем-то покрепче ликера. Трое женщин с телами тонкими, как лианы, сплетались воедино и расплетались, будто у них вовсе не было костей, и сливались, как в размытом акварельном рисунке. Я едва не споткнулась о какую-то коротышку, которую я сперва приняла за ребенка, пока на ее лицо не упал свет. Взгляд ее глаз заставил меня отступить на шаг.

И тут я увидела нечто, от чего замерла, до кончиков пальцев наполнившись звездным светом.

Финч. Ошибиться невозможно – это был Финч в самом сердце зала. Финч в белой рубашке, с тяжелыми тенями на плечах. Глаза его пылали, губы мягко изогнулись, и он целиком и полностью был поглощен своей партнершей – невысокой энергичной девушкой с яркими волосами, сбегавшими по спине, как у Барби.

Это была я — только длинноволосая, и эта другая я смотрела на Финча с выражением, которого я не могла представить на своем лице.

Все это не было похоже на иллюзию или сон. Я ощущала запах пота и пролитого вина, и свечного воска, чувствовала привкус крови – я прокусила кожу на губе. Я позвала Финча по имени – или хотя бы попыталась, – но музыка заглушила мой голос.

Тут свет свечей мигнул, как электрический, толпа сдвинулась и изменилась, лица просеялись сквозь ячейки света и тьмы. Мне показалось, что я наблюдаю сразу за дюжиной адских вечеринок, наложившихся одна на другую, полных слишком странных и безумных существ, которым не может быть места нигде, кроме Сопределья. Элла куда-то исчезла – но Финч оставался, никуда не делся из центра действия, удерживая мой взгляд.

Дом снова вторгался в мои мысли, вытягивая из них мои сны, мои глубоко запрятанные желания, и перемешивал их с воспоминаниями, которыми сочились стены Орехового леса. Мое дыхание участилось, когда вторая я позволила Финчу запустить руки в струящийся водопад ее волос.

Ее – мое – лицо приблизилось к его лицу. Музыка замедлилась, задрожала, когда настоящая я потянулась им навстречу, разрываемая чувством, больше всего похожим на ревность. Глаза Финча были закрыты, волосы медленно колыхались, как под водой. Даже когда она положила голову ему на плечо, я видела блеск ее глаз – все еще внимательных, наблюдающих. Я наклонилась так сильно, что едва не падала, в ожидании момента, когда их губы соприкоснутся.

Когда это произошло, музыка остановилась. Кто-то в полумаске, с ногами, слишком длинными для его тела, сгреб меня за плечо и жадно поцеловал. Я была так ошеломлена, что даже не отстранилась.

– Танцуй с нами или убирайся, лунатичка, – прошептал незнакомец мне в ухо и сильно крутнул меня.

Это движение вырвало меня из толпы танцующих, и я, вращаясь, вылетела в длинный пустой коридор. Элла исчезла, Финч исчез, а девушки, которой я могла бы быть, никогда не существовало. Но вечеринка осталась на моей коже, как навязчивые духи – я все еще чувствовала запах воска от своей одежды.

В дальнем конце коридора виднелась закрытая дверь, сквозь щели которой пробивался свет. Это был теплый свет и настолько же настоящий, насколько все остальное в этом доме было иллюзорным: теплый, живой свет пробуждения от кошмара. Свет окна избушки, на которую набредаешь после блужданий в темном-темном лесу. Я бросилась к нему и рывком отворила дверь – и оказалась в детской спальне, освещенной ночником.

Сердце мое упало, потому что все это было не более настоящим, чем остальное. Не могло быть настоящим, потому что на краю кровати сидела моя бабушка, куря сигарету и поджидая меня.

Алтея выглядела прекрасно. Собственно, она выглядела реальной. Она была в узких брючках и полосатой блузке с вырезом «лодочкой», и, как ни странно, в коротких белых перчатках. Как и Ореховый лес, она полностью соответствовала моему представлению о ней – спокойные голубые глаза, изящное телосложение. За окном у нее за спиной я увидела снег и странное белое небо, погружавшее комнату в бледный лунный свет. Тени от него становились темнее. Ночник отбрасывал на стену бравый кружок золотистого света.

– Хочешь послушать сказку? – спросила Алтея.

Я остолбенела. Но до того, как я смогла ответить, упрямый девичий голос из кровати сделал это за меня.

– Не хочу.

В тени лежала Элла, закинув руки за голову и спустив одну ногу на пол. Она выглядела еще чуть старше – лет пятнадцать, может быть, шестнадцать. Слишком много для сказок на ночь.

Алтея выпустила тонкую струйку голубого дыма.

– О да, конечно же, ты хочешь.

– Нет, я правда совершенно не хочу. – Однако Элла не изменила позы, только чуть выше устроила голову на руках. Она была достаточно взрослой для полной узнаваемости – хрупкая брюнетка, одновременно яростная и рассеянная. Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не броситься к ней – я знала, что все происходящее не реально. Если оно и происходило, то не сейчас.

– Давным-давно жили на свете прекрасная королева и отважная принцесса, – начала Алтея. – Они жили в замке в самом сердце леса.

– Эту я уже знаю.

– Тогда я вернусь немного назад. Жила однажды прекрасная королева, которая считала, что слова сильнее всего на свете. Она использовала их, чтобы добыть себе любовь, деньги и дары. С их помощью она странствовала по всему миру. – Алтея выкладывала слово за словом, будто раздавала их, как карты игрокам, – с отстраненной, гипнотической четкостью. – И пришел день, когда все на свете ей наскучило, и тогда она использовала слова, чтобы убедить некую даму отвести ее в другое королевство. Место из легенд, далеко-далеко за пределами ее собственных владений.

– В Сопредельные земли, – в голосе Эллы прозвучала резкая нотка, выдававшая, что ее равнодушие поддельно.

– Т-с-с. Это моя сказка, а не твоя. Как я говорила, это королевство – Иное королевство – было странным, опасным и очень далеким. Так что королева скоро затосковала по дому и стала искать путь назад. Было сказано, что существуют двери, ведущие туда, куда она хотела попасть, но эти двери скрывались от нее. Знаешь, что делает тот, кто не может отыскать дверь? – она пошевелила в воздухе пальцами, словно ловя что-то невидимое. – Он строит мост.