Девушка, змей, шип - Мелисса Башардауст

Рядом с костром лежало покрытое мхом бревно. Сорэйя присела с краю, наблюдая за танцем мотыльков вокруг языков пламени. Парвуанэ села так близко к ней, что плечи их соприкасались.

– Я кое-что принесла. Небольшой подарок.

Сорэйю подмывало сказать, что ей ничего от нее не нужно. Или спросить, не считала ли та, что идея уговорить Азэда убить свою семью тоже была подарком. Но прежде, чем она успела что-нибудь сказать, Парвуанэ протянула ей побег гиацинта.

– Он же из Гольваара, – сказала Сорэйя, беря его в руку.

Она не раздумывая провела им по щеке. От знакомого аромата на глазах у нее выступили слезы.

– Ты что, возвращалась во дворец?

– Я хотела разведать, чем Шахмар занимается в течение дня, – ответила она, кивнув. – Оказалось, что он принимает знать, предлагая им дары и земли, пытаясь завоевать их преданность. Некоторые отказались, но согласившиеся получили большую свободу передвижения. Некоторым из принявших дары даже позволили покинуть дворец вместе с их семьями. К тому же он посылает дивов патрулировать городские улицы. Многие здания пострадали, но народ пока что в безопасности. Мне кажется, они пытаются вести обычную жизнь, не привлекая к себе лишнего внимания.

Парвуанэ ненадолго замолчала, посмотрела на гиацинт в руках Сорэйи и продолжила:

– Я проверила, все ли в порядке с твоей семьей. Они целы. Их заперли в одном из крыльев дворца. Но, насколько я могу судить, никто из них не пострадал. А когда я покончила с делами, то не смогла удержаться и не захватить что-нибудь для тебя.

Сорэйя с удивлением посмотрела на Парвуанэ, забыв о словах Азэда и чувстве предательства, которое она испытывала. Парвуанэ рискнула вернуться в место, где была пленником. Да еще и тогда, когда там был Азэд. Она даже решилась трансформироваться, лишь бы подарить Сорэйе немного успокоения, да к тому же еще и напоминание о доме. Сорэйя опустила глаза на гиацинт у себя в руках, не в силах взглянуть на Парвуанэ.

– Ты рисковала жизнью и свободой ради…

«Ради меня».

Парвуанэ отбросила волосы с лица Сорэйи, задержав пальцы на ее шее.

– Ты веришь в меня, – мягко произнесла она. – Такого не случалось уже очень давно. Я была бы рада дать тебе нечто большее.

Сорэйя подняла голову и замерла: Парвуанэ оказалась гораздо ближе, чем она думала. Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Парвуанэ смотрела на уста Сорэйи, и та была не способна отодвинуться. Див прильнула к ней, и губы их соприкоснулись.

Поцелуй с Азэдом был всепоглощающим, едва ли не жестоким. Этот же был совсем другим. Поцелуй с Парвуанэ был нежным, будто крылышки мотылька. Сорэйя ощущала себя кошкой, вытянувшейся на солнце. Она наслаждалась нежностью рта Парвуанэ и ощущением ее пальцев у себя на шее. Казалось, Парвуанэ пытается запомнить чувство прикосновения к коже Сорэйи. Тут Сорэйя вспомнила изорванные крылья Парвуанэ и задалась вопросом, когда же к ней в последний раз прикасались с нежностью, а не с жестокостью.

Но от этого Сорэйя лишь вспомнила о жестокости, порожденной самой Парвуанэ.

Она внезапно отстранилась, встала и буквально отбежала на другой конец костра, подальше от Парвуанэ.

– Что-то не так? – спросила Парвуанэ, свесив голову набок и продолжив холодным тоном: – Тебе бы хотелось, чтобы на моем месте был он?

Сорэйя посмотрела на нее неверящими глазами.

– Разумеется, нет. Мне бы хотелось, чтобы ты была тем, кем я тебя считала.

– И кем же это?

– Тем, чьи руки не запятнаны кровью.

Парвуанэ замялась, не сразу ответив.

– О чем ты?

– Ты задаешь мне этот вопрос лишь потому, что не хочешь раскрывать свой секрет, если только не будешь вынуждена этого сделать, – ответила Сорэйя, покачав головой. – Но, возможно, расскажи ты мне сама, чтобы мне не пришлось узнавать об этом от него…

– О чем же я должна была тебе рассказать, Сорэйя? Если ты не заметила, Шахмар – лжец. Он мог обвинить меня в уйме ужаснейших вещей. Мы с ним уже давно знакомы и видели друг друга с худшей стороны. Я не думала, что ты ожидаешь от меня подробного рассказа обо всем, произошедшем за долгие годы.

– Подробного рассказа мне не нужно. Лишь подробностей того, что случилось в самом начале. Ты – тот самый див, что убедила его убить собственную семью. Ты – тот самый див, что сделала его чудовищем во всех смыслах этого слова. Все это твоих рук дело!

– Я знаю, что виновата! – сорвалась Парвуанэ, поднимаясь на ноги. – Почему, по-твоему, я так усердно тружусь над тем, чтобы все исправить? Это из-за меня моим сестрам приходится скрываться. Они не примут меня до тех пор, пока я не исправлю содеянного. И сейчас я впервые приблизилась к этому, потому что больше ста лет пробыла его пленницей!

Парвуанэ успокоилась. Лицо ее было искажено болью, а крылья опали. Наконец, она собралась с силами и продолжила:

– Сначала я не хотела тебе говорить, потому что ты была моей единственной надеждой на освобождение и победу над Шахмаром. Потом ты заступилась за меня перед Парисой и остальными… – Парвуанэ отвела взгляд, избегая смотреть Сорэйе в глаза. – Я не хотела, чтобы ты пожалела о своем поступке или начала относиться ко мне так же, как и они. Мне хотелось, чтобы отношения между нами походили на то, что было между нами прошлой ночью.

Сорэйя обхватила талию руками и вперила взгляд в землю. Она не была уверена, какую эмоцию Парвуанэ увидит на ее лице, а потому не хотела поднимать на нее глаз. По крайней мере до тех пор, пока она не разберется в своих эмоциях.

– Почему ты так поступила? – задала она тот же вопрос, что и Азэду, продолжая смотреть в землю. – Зачем подала ему идею убить собственную семью?

– Напрямую я ему подобного не предлагала. Он схватил меня и связал крылья, чтобы я не могла перевоплотиться. Сказал, что не отпустит, пока я не расскажу ему что-нибудь важное. В той ситуации любой див поступил бы так же. Я постаралась уничтожить его всеми доступными мне способами. Я разузнала о его слабостях и комплексах и принялась напоминать о них при любой возможности. Я не знала, как он поступит.

– Но ты сожалела об этом? – спросила Сорэйя, подняв голову. – Когда ты узнала о том, что он сотворил. Ты сожалела обо всем том кровопролитии?

Парвуанэ взглянула на нее, не отводя глаз.

– Ты хочешь, чтобы я тебе солгала?

– Ни в коем случае.

– Нет, мне было все равно. Если ты думала, что я сожалела об этом, то ты права – я действительно не та, кем ты меня считала.

Парвуанэ отвернулась, расстроенно поглаживая волосы. Плечи ее ссутулились, и она обошла костер, встав перед Сорэйей.

– Меня не заботят он или его семья, но я знаю, что такое верность. Я крайне дорожу моими сестрами… дорожу тобой. Ты не думала о том, почему в итоге я пыталась отговорить тебя забирать перо Симург? Потому что я не могла проделать с тобой того же, что проделала с ним. Даже под угрозой того, что могла навечно остаться его пленницей.