Красный Дракон - Томас Харрис

— Как ты себя чувствуешь?

— В норме. Я же служил в спецназе.

Голова лежавшего в постели Лаундса была приподнята. Волосы и уши у него сгорели, невидящие глаза закрывали компрессы. Его десны были сплошь покрыты волдырями.

Медсестра отодвинула капельницу, чтобы Грэхем мог подойти поближе. От Лаундса пахло, как на пепелище.

— Фредди, это я, Уилл Грэхем!

Лаундс выгнул шею, подпертую подушкой.

— Это рефлекторное движение. Он без сознания, — сказала сестра.

Пластиковый шланг, не дававший Лаундсу закрыть обожженный, распухший рот, издавал свист, когда Лаундс вдыхал и выдыхал воздух. В углу сидел сержант с испуганным лицом. На коленях он держал магнитофон. Грэхем не заметил его, пока сержант не заговорил:

— Лаундс называл ваше имя в приемном покое, пока ему не вставили в рот эту трубку.

— Вы были при этом?

— Я приехал позже. Но его слова записаны на пленку. Он сообщил пожарным, которые прибыли первыми, номер автомашины.

Потом он отключился, и когда его везли на «скорой», был без сознания. Но в приемном отделении ненадолго пришел в себя, когда ему делали снимок грудной клетки. Сотрудники «Сплетника» провожали его на «скорой помощи». У меня есть копия магнитофонной записи.

— Дайте послушать.

Сержант пододвинул магнитофон и бесстрастно произнес:

— Я думаю, вам лучше надеть наушники.

Он нажал на кнопку.

Грэхем слышал голоса и клацанье задвижки.

— Положите его сюда.

Затем раздался стук носилок, поставленных на пол, захлебывающийся кашель и квакающий голос человека, у которого нет губ:

— Зубастый пария…

— Фредди, ты его видел? Как он выглядит, Фредди?

— Енди! Жалста, Енди. Грээ ня остаил. Этот гад знал. Грээ ня остаил. Этот гад ониал еня на отограии как юбовник. Енди?

Затем послышался звук, напоминавший урчание канализационной трубы. И голос врача.

— Так… Пропустите меня. Отойдите. Ну же!

Запись кончилась.

Пока Крофорд слушал пленку, Грэхем стоял у постели Лаундса.

— Мы сейчас разыскиваем машину с тем номером, — сообщил сержант. — Вы поняли, что он пытался сказать?

— Кто такая Венди? — задал встречный вопрос Крофорд.

— Та шлюха в коридоре. Плоскогрудая блондинка. Все рвется повидать его. Она еще ничего не знает.

— А почему вы ее не пускаете? — спросил, не оборачиваясь, Грэхем.

— Посещения запрещены.

— Он умирает.

— Думаете, я этого не знаю? Я с без пятнадцати шесть торчу в этой сраной палате… Прошу прощения, сестра.

— Отдохните немножко, — сказал Крофорд, — умойтесь, выпейте кофе. Вряд ли он укажет что-то еще. А если все-таки заговорит, я буду тут с магнитофоном.

— Хорошо, я так и сделаю.

Когда сержант вышел, Грэхем оставил Крофорда у постели Фредди и подошел к женщине в коридоре.

— Вы Венди?

— Да.

— Если вы на самом деле хотите его увидеть, пошли со мной.

— Я хочу. Может, мне причесаться?

— Это не имеет значения, — ответил Грэхем.

Когда полицейский вернулся, он не стал выгонять Венди.

Венди из «Венди-сити» держала почерневшую руку Лаундса и пристально смотрела на него. Ближе к полудню он один раз вздрогнул.

— Все будет хорошо, Роско, — сказала она. — И мы с тобой заживем, как прежде.

Лаундс еще раз вздрогнул и умер.

Серое с заостренными чертами лицо капитана Осборна из Чикагского отдела расследования убийств, напоминало высеченную в камне лисью мордочку. По всему кабинету были разбросаны экземпляры «Сплетника». Одна газета лежала на его столе.

Он не предложил сесть ни Грэхему, ни Крофорду.

— Вы что, не собирались встречаться с Лаундсом в Чикаго?

— Нет, он должен был прилететь в Вашингтон, — ответил Крофорд. — У него был заказан билет на самолет. И вы наверняка это знаете.

— Да, конечно. Он вышел из офиса в половине второго, а нападение в гараже произошло примерно в десять минут третьего.

— В гараже что-нибудь обнаружили?

— Ключи от его автомобиля оказались под ним. В гараже нет обслуги. Когда-то там была радиоуправляемая дверь, но она прихлопнула пару машин, и ее демонтировали. Никто не видел, как это случилось. Нам, похоже нечего сообщить. Пока мы занимаемся автомобилем Зубастого парии.

— Может мы сможем вам помочь?

— Я сообщу вам результаты, как только мы их получим. Вы молчите, Грэхем. Зато много чего наболтали в статье.

— От вас я тоже немного услышал.

— Вы разозлились, капитан? — усмехнулся Крофорд.

— Я? С какой стати? Мы тогда в доску разбились, когда сцапали для вас этого волосатого щелкопера. А вы вместо того, чтобы приструнить его, вступили с ним в сговор, и он даже сфотографировался с вами на первой странице своей бульварной газетенки. И сейчас все носятся с его материалами. А теперь в Чикаго свое убийство с Зубастым парией в главной роли! Потрясающей «Зубастый пария в Чикаго»! Вот это да! К полуночи у нас уже зарегистрировано шесть непредумышленных убийств. Один парень пытался пьяным вломиться в собственный дом, жена услышала, и — бах, трах! Зубастому парии может понравиться в Чикаго. Вдруг он решит тут задержаться и порезвиться как следует?

— У нас два выхода. — сказал Крофорд. — Можно столкнуться лбами, поставить на уши комиссара полиции и главного прокурора, а можно спокойно все обсудить и попытаться общими усилиями поймать этого гада. Я отвечал за операцию. Она провалилась, и я это знаю. Неужели у вас тут, в Чикаго, никогда не случалось подобных осечек? Я не хочу грызться с вами. Я хочу арестовать его и спокойно лечь спать. Ну, а каковы ваши намерения?

Осборн поменял местами два предмета на своем столе: стаканчик для ручек с портретом ребенка с лисьей мордочкой. Откинулся в кресле, сложил губы трубочкой и присвистнул.

— Сейчас я намереваюсь выпить кофе. А вам, ребята?

— Я бы не возражал, — ответил Крофорд.

— Я тоже, — сказал Грэхем.

Осборн передал пластмассовые чашечки с кофе и кивком указал Крофорду и Грэхему на стулья.

— Зубастый пария наверняка угнал фургон или микроавтобус, чтобы перевезти Лаундса вместе с этой коляской. — размышлял Грэхем.