Хроники искателей миров. Дворец Посейдона - Томас Тимайер

Тем временем Океания присела перед ним, помогла освободиться от грузов и сбросила их в пропасть, как и все остальные. Оскар сразу почувствовал, что стал намного легче – теперь ему приходилось прилагать некоторое усилие, чтобы устоять на ногах. Затем девушка схватила его за руку, оттолкнулась от камня и плавно перемахнула через край скалы. Гумбольдт и Рембо, глазом не моргнув, поступили так же.

Оскар даже не подумал сопротивляться – страх буквально парализовал его. На две-три секунды он завис над пропастью, вглядываясь вниз, а затем началось падение.

Длилось оно, как ему показалось, целую вечность. Мимо проплывали и уносились ввысь выступы скал – так близко, что можно было вытянуть руку и коснуться шершавого камня. На полпути ему почудилось, что все происходящее – сон, а движущаяся мимо каменная стена – что-то вроде разрисованного театрального задника, который поднимают и опускают рабочие в антракте. И лишь зацепив локтем за торчащий из стены камень, он убедился, что это далеко не иллюзия.

Тем временем скорость падения замедлилась, и вскоре они уже парили у дна, как семена одуванчика. Удар при приземлении оказался не сильнее, чем если бы он спрыгнул с невысокой ограды. Слегка присев, Оскар выпрямился. Океания посветила фонариком влево – совсем рядом поблескивали чьи-то свинцовые подошвы, а за ними – еще одни. Торопясь и путаясь в пряжках, все четверо надели их, и снова обрели твердую почву под ногами.

Оскар взглянул наверх. Подводные скалы мрачно уходили ввысь, теряясь в темноте. Можно только вообразить, сколько бы им понадобилось времени, чтобы спуститься с этого обрыва обычным способом. Наверно уже на середине пути у них закончился бы кислород. Их выручило простое и остроумное решение Океании.

Он с восхищением посмотрел на девушку и поднял большой палец вверх. Вообще-то на языке водолазов этот жест означает «всплываем», но улыбка Океании ясно сказала: она поняла, что именно он имеет в виду.

Теперь расстояние до «Калипсо» значительно сократилось. Прыжок не только избавил их от тяжелого спуска, но и приблизил на несколько сот метров к цели. Оскару даже стало казаться, что он слышит, как скрежещет металл корпуса корабля, когда тот задевает о камни. Почва содрогалась под ногами механического человека, камни разлетались во все стороны, а ил кружился вихрем.

Зрелище было жутковатое: робот возвышался среди корабельных останков, как подвижная башня. Оскар даже смог разглядеть, что этот уродливый исполин изготовлен из самых разнокалиберных металлических деталей. Некоторые пластины корпуса и сочленения выглядели абсолютно новыми, другие были покрыты ржавчиной и облезшей краской. Руки и ноги робота походили на шатуны парового двигателя, а суставы имели явное сходство с маховиками. В движение железного человека приводил неизвестный двигатель, но за его спиной постоянно бурлил целый гейзер пузырей, наполненных газом и паром. Перекинув через плечо якорную цепь, он тащил по дну тысячетонную махину корабля, и можно было только фантазировать насчет того, какой источник энергии позволяет этому механизму развивать такую мощность.

Но главным был другой вопрос: кто управляет этим механизмом?

Оскар чувствовал леденящий ужас. Странный подводный город, невиданные механизмы, – неужели все это имеет отношение к той задаче, которую взялся решить Гумбольдт? И не были ли все эти творения инженерного гения теми самыми морскими чудовищами, о которых ходили упорные слухи?

Но любопытство в конце концов взяло верх над страхом. Они так далеко зашли, что теперь имели право окончательно выяснить, что за всем этим кроется.

Палубные огни «Калипсо» все еще тлели, но и этого света было достаточно, чтобы осветить морское дно в радиусе нескольких десятков метров. Робот тем временем выволок судно на открытое пространство, где не было ни единого укрытия, за которым могли бы спрятаться путешественники. Оставалось надеяться, что никто их не обнаружит – по крайней мере, до тех пор, пока они не доберутся до спасительной рубки в донной части «Калипсо».

Не без опаски они ступили на освещенную территорию. От волнения Оскару стало трудно дышать – и на мгновение ему почудилось, что кислород подходит к концу. Задыхаясь и потея, юноша боролся с сопротивлением плотной водной среды. Шею и щеки жгло, пот заливал глаза. С каким бы наслаждением он сейчас вытер бы лицо, но для этого пришлось бы снять шлем. Взглянув на Океанию, Оскар убедился, что она тоже чувствует себя неважно.

У них в запасе всего несколько минут – а затем воздух закончится!

Он окинул взглядом светлый корпус корабля. Как, черт побери, они собираются проникнуть туда? В корпусе нет никаких отверстий и люков. Судно лежит на правом борту, и палуба расположена почти вертикально. Вряд ли им удастся вскарабкаться по ней к палубным люкам. И не была ли эта их спасательная акция обречена на провал с самого начала?

Вдруг робот остановился.

С тяжким грохотом он приставил одну ногу к другой, выпрямился и повернул голову к ним. Луч прожектора скользнул по лицам Оскара и его спутников. Океания в растерянности уставилась на свои руки. Подводный фонарь! Она начисто забыла его выключить!

Механическое существо пронзительно взвыло, выпустило якорную цепь и затопало прямо к ним. Оскар, окаменев от ужаса, мог лишь следить за тем, как робот неумолимо приближается. Оказывается, без огромного груза, каким была «Калипсо», он умел двигаться стремительно и проворно. Почва вновь задрожала под их ногами, когда робот отрезал им путь к судну. Теперь попасть на борт «Калипсо» стало просто невозможно!

Гумбольдт лихорадочно озирался вокруг, но, кажется, так и не мог найти никакого выхода. Сто метров сократились до шестидесяти, потом до сорока и двадцати. Огромный монстр словно вырастал с каждой секундой, и стало совершенно ясно, что еще мгновение – и одна из гигантских, величиной с конный экипаж, ступней, растопчет их в лепешку.

Оскар схватил Океанию за руку и начал бормотать какую-то полузабытую молитву. Внезапно робот остановился. Слышалось только его клокочущее дыхание. Затем железное подобие человека склонилось над ними и простерло свою смертоносную конечность.

Первым на ее пути оказался Рембо. Отчаянно размахивая руками, инженер попытался уклониться от стальных захватов, однако механический человек, словно предугадав его намерение, ловко схватил коротышку. Оскару почудилось, что он слышит хруст костей, воздушный шланг натянулся и лопнул. Бурля и клокоча, из шланга начал вытекать воздух, но система клапанов предотвратила попадание воды в шлем инженера.

Тем временем Рембо возносился все выше и выше. Внезапно огромная голова монстра откинулась, распахнулась огромная беззубая пасть, и стальная лапа запихнула тело несчастного в открывшийся черный провал.

Неописуемый ужас охватил Оскара. Механический исполин вновь повернулся к ним и протянул руку – на этот раз уже к нему. Гумбольдт попытался встать между стальной конечностью и юношей, но был мгновенно отброшен в сторону. Могучие захваты стиснули грудь Оскара и оторвали его от дна. Воздушный шланг лопнул, как гнилая нитка. Вода мгновенно заполнила шлем, но Оскар сумел напоследок набрать побольше воздуха в грудь и задержать дыхание.