Хроники искателей миров. Дворец Посейдона - Томас Тимайер

При ярком свете могучий робот производил еще более внушительное впечатление. Одна его голова имела в диаметре несколько метров. Нижняя челюсть напоминала ковш парового экскаватора, а местами покрытая ржавчиной обшивка выглядела так, словно поросла красноватым мхом.

Передвижной трап вел к груди стального великана. Сопровождавший их незнакомец поднялся по трапу и нажал несколько кнопок на передней панели робота.

Люк с шипением приоткрылся. Затем откинулся двухметровый лист грудной обшивки робота, образовав своего рода мост между пандусом и его утробой. Оттуда, друг за другом, появились четверо людей. Нетвердо ступая, они миновали стальной мост и направились к пленникам, чтобы присоединиться к ним.

Норвежцу понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять – кто они, эти четверо…

Ослепительный свет проник внутрь их резиновой и стальной тюрьмы. Одна из стен внезапно распахнулась. Оскар осторожно выглянул – а затем шагнул вперед.

Вниз отсюда вел трап, а прямо у него под ногами лежал гигантский заводской цех, гремевший, грохотавший и чадивший. Он сделал несколько шагов на все еще непослушных ногах и беспомощно заморгал, озираясь вокруг. Внезапно до него донесся отчаянный крик, полный радости, – и Оскар увидел, что к подножию трапа несется светловолосая девушка. Приблизившись, она так стремительно схватила его в объятия, что едва не опрокинула на пол.

– Оскар!

– Шарлотта?

– Слава Всевышнему, вы живы! А мы уже потеряли всякую надежду… – Девушка уткнулась лицом в его грудь, и Оскар почувствовал, как она дрожит всем телом.

К такому взрыву чувств он не был готов и совершенно растерялся.

Наконец Шарлотта разомкнула объятия. Ее щеки были мокрыми от слез.

– Я так рада… – Она поцеловала юношу в щеку, а затем поочередно расцеловала дядю, мсье Рембо и Океанию.

– Я знала, что это не конец, что мы еще увидимся на этой земле… – Элиза прижалась к Гумбольдту и нежно коснулась его губ своими губами. – Как же вам удалось спастись?

– Это длинная и поразительная история, – ответил ученый. – И я непременно расскажу ее, но не сейчас. Прежде всего, я хотел бы сориентироваться в обстановке и выяснить, где остальные люди из команды «Калипсо».

– Выжили только те, кого ты видишь перед собой, – ответила Элиза. – Все остальные, увы, погибли.

– Как? И капитан, и штурман, и второй помощник?

Женщина скорбно кивнула.

– Немыслимо! – на скулах Гумбольдта заиграли желваки. – Я должен поговорить с кем-нибудь из здешних обитателей. Кто привел вас сюда?

Элиза отступила на шаг и указала на лысого мужчину, затянутого в черную кожу.

– Этого господина зовут Калиостро. Он утверждает, что является посыльным императора Искандера. Вот и все, что мы знаем.

С высоко поднятой головой Гумбольдт направился к представителю местной власти. Он возвышался над Калиостро на целую голову, но это обстоятельство, казалось, нисколько того не беспокоило.

– Нападение на мирное исследовательское судно противоречит всем нормам морского и международного права, – ледяным голосом произнес Гумбольдт. – Больше того: это равносильно объявлению войны. Я хочу знать: кто за всем этим стоит? Кто вы такой и по чьему наущению действуете? Что это за сооружения и почему нас похитили? Отвечайте немедленно, или, клянусь, вам придется сильно пожалеть!

Тон, каким были произнесены эти слова, заставил Оскара вздрогнуть. Никогда еще он не видел своего хозяина в такой ярости.

Калиостро уставился на него с невозмутимостью робота.

– Вы предводитель этой жалкой кучки нарушителей закона?

– Именно!

Мужчина обошел вокруг Гумбольдта, разглядывая его, как редкое насекомое. Оскар заметил, как ученый гневно стиснул кулаки.

– Хорошо, – лысый мужчина остановился перед ученым. – В качестве предводителя, вы имеете право получить некоторую информацию. – Он слегка поклонился. – Как вам уже сообщили, мое имя – Калиостро, я мажордом его величества Искандера Первого, властителя Медитеррании. Вы вторглись на территорию владений его величества, хотя вам давно должно было стать ясно, что это запретная зона.

– Искандер? – грозно воскликнул Гумбольдт. – Кто он такой и почему посылает ко мне своих лакеев? Я требую немедленной аудиенции, чтобы заявить протест по поводу унизительного обращения с нами!

– Вы не имеете права чего-либо требовать, – пролаял Калиостро. – Его величество примет вас, когда ему будет угодно. До этого момента вы находитесь под арестом.

– А что происходит с нашим кораблем? – Гумбольдт указал в ту сторону, где осталась несчастная «Калипсо». – У вас нет никакого права демонтировать его. Это все-таки…

– Ваше судно отныне принадлежит его величеству и будет утилизировано, то есть превратится в сырье.

– Утилизировано? – Лицо Ипполита Рембо пошло пунцовыми пятнами, а хохолок на затылке встал дыбом. – Вы хотите сказать, что мой корабль превратится в металлолом?

Мажордом бросил в его сторону холодный взгляд.

– Кто вы такой?

– Ипполит Рембо, конструктор и строитель «Калипсо»! – Инженер горделиво выпятил грудь, словно на военном параде.

– Тогда вам лучше бы вообще помолчать, – отрезал Калиостро. – Прекратите болтовню и отправляйтесь к остальным!

– Возмутительно! Я желаю знать, что именно эти автоматические жестянки делают с моим великолепным кораблем!

– С вашим кораблем? – Калиостро не обратил ни малейшего внимания на приступ бешенства, охвативший Рембо. – Вы, кажется, плохо расслышали. Корабль отныне принадлежит его величеству. Дроны заняты переработкой сырья. Железо, медь и бронза у нас ценятся высоко. Можете быть спокойны, переработка будет осуществлена с максимальной эффективностью. Если вы немедленно…

– Как? «Калипсо» – одно из лучших и самых современных исследовательских судов в мире! – Вены на шее Рембо вздулись, лицо побагровело. – Оно снабжено уникальным оборудованием, а его несравненная двухступенчатая паровая турбина фирмы…

– Довольно! – оборвал его мажордом, при этом снова послышался странный хрустящий звук. – Ваши технологии безнадежно устарели. Именно поэтому его величество распорядился подвергнуть это судно единственной процедуре, имеющей смысл, – переработке. Он послужит строительным материалом для более прогрессивных механизмов. А теперь – хватит разговоров! Я и без того потратил на вас слишком много времени.

С этими слова он повернулся спиной к растерянному и все еще кипящему негодованием Рембо.

Океания нежно обняла отца. Оба они некоторое время так и стояли, не сводя глаз с гигантской платформы на рельсах, где «Калипсо» постепенно превращалась в жалкий остов.