Академия туманного острова - Мария Сидней

– Но это правда! Я своими глазами видела, как люди, которые еле передвигались, на следующий день исцелились, – эмоционально заявила я.

Дружной компанией мы собрались на маяке, который уже превратился в штаб-квартиру, чтобы ввести Аврору и Руми в курс дела и дополнить сведения, известные Климу. В основном держал речь Арий, потому что я все еще была подавлена из-за смерти Саманты.

– Я вам верю, – просто заявил Руми. Одной рукой парень обнимал Рори, другой – гладил Абая. Он наслаждался жизнью, а мы мешаем ему со своими заявлениями.

– Я тоже, – поспешила вставить подруга, – но все это похоже на бред собачий. Прости, Абай.

Услышав свое имя, пес поднял голову и недоуменно взглянул на девушку, желая понять, что ей нужно. Руми ласково похлопал его по макушке, призывая не волноваться, а продолжать витать в сладких сновидениях. Сейчас каждый из нас хотел бы оказаться на месте Абая.

– Чтобы убедиться в этой теории, нам нужно попасть в научный центр, – подвел итог Клим. В отличие от сладкой парочки, юноша пытался вникнуть в суть дела и стать его частью.

– Нам нужен план, – твердо заявил Арий. Весь его вид говорил о готовности действовать, чего бы это ни стоило. Про себя я считала одноклассника лидером нашей компании, хоть мы никогда и не распределяли роли.

Выдвижение идей и рассмотрение предложений заняли весь день, и мы спустились с маяка, когда на остров уже опустилась тьма. Прийти к общему знаменателю нам не удалось, и мы решили повторить собрание. А перед этим еще раз обдумать все в одиночестве и в следующий раз родить уже более существенные замыслы.

– Я думаю, мой отец может нам помочь, – сообщил Клим, специально выждав, когда остальные уйдут вперед, и мы останемся наедине.

– Как? – спросила я.

– Он же работал в научном центре. Может, расскажет о черном входе или о чем-нибудь таком, – пояснил молодой человек, тряхнув пшеницей волос.

– Хорошая идея, – я одобрительно кивнула, – надо рассказать ребятам.

– Нет, – юноша резко, но осторожно схватил меня за руку, – давай сходить вдвоем. Я не могу ручаться за своего отца и не хочу, чтобы другие видели его в неважном состоянии.

Мне были понятные опасения Клима. На самом деле, я и сама побаивалась его отца. Наша встреча в лесу оставила не самые приятные воспоминания. Мужчина ничем меня не обидел, но заставил насторожиться. Непонятно, что ждать от человека с помутившимся рассудком.

Для начала Клим предложил поговорить со своим дедушкой. Скорее всего, сын не докладывал отцу о результатах научной деятельности, но попытка не пытка, за вопрос же ничего не будет.

Искать Корнея пришлось в лесу. Он укрылся в чаще, и определить его местонахождение помог лишь свет от костра. Шаман сидел у огня, низко опустив голову, и бормотал заклинания на непонятном языке. Мы постарались вести себя, как можно тише, и устроились на поваленном бревне по другую сторону от костра.

Наше присутствие нисколько не смутило колдуна, мне даже показалось, что его своеобразная песня стала громче, и теперь мужчина негромко аккомпанировал себе на бубне. Вдруг он поднял голову, и его внешний вид заставил меня вздрогнуть от неожиданности: лицо шамана скрывала маска с клювом. Обряд Корнея потребовал активных действий, иначе никак не объяснить его внезапный порыв к танцам и скачкам на одной ноге. Бахрома на костюме подпрыгивала вместе с колдуном, а музыкальный инструмент звучал все звонче.

Клим сидел с закрытыми глазами, легонько покачиваясь, я же старалась быть на чеку, чтобы не впасть в транс. Эти ритуалы оказывали на меня гипнотическое свойство, даже если их проводила не я. Только мне пришла в голову затея отвлечься разговором с Климом, как он вскочил и пустился в дикие пляски вместе с дедушкой. Мне пришлось смотреть их спектакль еще минут пятнадцать, потом они угомонились и устроились на земле. Корней достал из кожаной сумки деревянную трубку и раскурил ее, пустив в атмосферу ароматный белый дым.

– Что это был за ритуал? – шепнула я Климу, когда он пришел в себя.

– Дедушка подготавливал небо для звездопада, – рассказал приятель.

Интересно, городские шаманы сейчас тоже работают над таким проектом? И кто дает им задание, и сколько они получают за свои услуги? Может, как вернусь домой, устроиться на такую работу? На острове я получила новые знания, правда, практики было маловато, но можно попросить Корнея позаниматься со мной индивидуально. Будет моим репетитором по шаманству, неплохая должность.

– Сейчас он отпустит свое тотемное животное, и сможем поговорить, – сообщил Клим.

Я так и не узнала, какое у меня тотемное животное. Рори рассказала, что не так давно ночью ей приснилась лисица, и теперь она уверена, что это и есть ее звериный дух. Не знаю, можно ли засчитывать такое, мы еще не просили у Клима консультацию.

Шаман выпустил изо рта густой клубок дыма, и в пелене я разглядела очертания маленькой птички. Несколько секунд она порхала среди белого тумана, затем испарилась.

– Тотемное животное твоего дедушки птица? – спросила я Клима. Видимо, поэтому на Корнее была маска с клювом.

– Да, попугай-неразлучник, – рассказал молодой человек.

Где-то я это уже слышала. Точно, от бабушки Рори. Ее тоже оберегал неразлучник. Возможно ли, что когда-то эти неосязаемые птички были вместе, ведь такие попугаи отличаются верностью и с трудом существуют в одиночестве. Аврора рассказывала, что в студенчестве баби была влюблена в молодого биолога. Неужели это Корней? Тогда почему они не вместе, хотя живут на одном острове? Что между ними произошло?

– Дай мне руку, – услышала я голос колдуна и послушно выполнила приказ.

Мужчина вложил в мою ладонь маленький камешек и сжал ее в кулак. Я почувствовала, как подарок становится горячим, а в теле появляется легкость.

– Он забирает все беспокойства, – улыбнулся Корней.

Мне нравились его подарки и обряды, после них я чувствовала себя так, будто провела целый день в спа-салоне. Ничего дельного о своем сыне шаман нам не рассказал, только попросил быть осторожными, чтобы не повторить его судьбу.

Не знаю, каким образом Корней готовил небо к звездопаду, но, видимо, с работой справился. Вечером наш класс отправился на высокий берег, чтобы установить телескопы и разбить ночной лагерь. На уроке астрономии мы практиковались в сборке прибора, но мои результаты не были слишком высоки. Я из тех людей, для которых даже прикрутить одну большую штуковину к другой слишком сложно.

Ко мне подходил Арий, предлагая помощь, но получил гордый отказ. Он и так подтягивает меня по каллиграфии, знает о моих трудностях с языками, да и неудачи на физкультуре не могли скрыться от его глаз. Сложно говорить о спортивном успехе, когда длину прыжков можно мерить канцелярской линейкой, а метальные мячики приземляются в паре шагов от меня. Именно поэтому я отклонила предложение одноклассника: не хотела выглядеть уж совсем недоразвитой.