Я стану твоей защитой - Лена Поллина

выдохнув, нахожу в списке контактов единственного человека, который мне может помочь в этой ситуации.

Выше него — только звезды.

Не сказать, что мы с ним закадычные друзья, просто я ему построил пару бизнес центров и мы несколько раз собирались семьями.

Илюха Муромов.

У него большие связи в министерстве и правительстве.

Думаю, что он решит мою проблему с госучреждением не моргнув глазом.

Зависнув над кнопкой вызова тщательно обдумываю слова.

Как студент, ей Богу…

Просто… Слишком давно я ни к кому не обращался за помощью. Обычно я решаю проблемы других и в этой роли, мне блядь намного комфортнее.

Собравшись с мыслями набираю Илью и подношу телефон к уху.

Кирюха подогнал мне конечно гемора.

— О! Вот это ничего себе, какие люди! — басит знакомый голос в трубку.

Усмехаюсь, расслабляя галстук.

Нехотя погружаюсь в то дерьмо, которое неаккуратно опрокинул на нас мой старший сын.

Илью я знаю неплохо, но не достаточно хорошо, что бы разговор начать со слов «слушай, тут такое дело».

Поэтому я петляю кругами заходя издалека дежурными вопросами «как семья», «как работа»?

На третьем вопросе меня Илюха колет и я сознаюсь ему во всем. Рассказываю все, как есть ничего не утаивая.

Есть люди, с которыми можно общаться не открывая рта. Они просто чувствуют, что тебе нужна помощь.

Вот Илья Муромов, как раз из таких.

Он выслушивает меня не перебивая и заверяет, что все уладит в ближайшее время.

В итоге, когда я приезжаю в приют, мне на телефон прилетает короткое сообщение с текстом: «Все решил»

Откинувшись на спинку кресла закрываю глаза, одной рукой сжимая руль.

От облегчения выпадаю из реальности на несколько секунд.

Я прекрасно понимаю, что в нашей семье уже никогда не будет, как раньше.

Все меняется и меня некоторые перемены вполне устраивают, но только одна херь никак не вяжется с моей позицией: то, что молодая, семнадцатилетняя девочка приглянулась моему взрослому сыну.

Я отец дочерей и, блядь прекрасно понимаю, что это дичь!

Случись такая связь у Насти или Янки, я б задушил на хер того, кто бы посмел залезть в таком возрасте им под юбку.

Гелька мне тоже юной досталась, но не до такой степени.

Даша по всем меркам только на следующий год должна заканчивать одиннадцатый класс.

— Па-ап… — осторожно спрашивает Настя и обеспокоенно оценивает мое внезапное затишье.

Что-то слишком глубоко я копнул.

Нервничаю.

— Все в порядке — усмехаюсь, открывая глаза и стрельнув ими на аппетитные пироженки в Настиной сумке, предлагаю.

— Пойдем, угощать наших малышей.

Настроение моей дочери на отметке максимум, ведь я ей неделю назад пообещал в перспективе место зама.

Маленькая карьеристка вцепилась в мое обещание мертвой хваткой и сделала его своей целью.

Махнув темным, высоким хвостом, Настя спрыгивает с сиденья и, хлопнув дверцей поправляет на плече лямку на сумке.

Растянув губы в улыбке кому-то машет и я, захлопнув дверцу автомобиля и нажав на брелок сигнализации, ловлю в фокус Дашу.

Странно, но она сегодня одна.

Преодолев ворота из металлических прутьев, окрашенных в зеленый цвет, направляемся к скамейке, на которой нас уже со смущенной улыбкой ждет Лешкина сестра.

У меня внутри копошится какая-то тревога за парня, но Дашка ведь улыбаться, значит все хорошо.

— А где малой? — задает вопрос моя дочь, обшаривая глазами участок.

От растерянного Дашиного взгляда неприятно покалывает тревога.

Ну и где твой брат? Отвечай.

— Он…В медпункте — осторожно произносит и взяв из рук Насти пирожное, ставит его возле себя на скамейке проронив на ходу тихое «спасибо»

— Что с ним? — беспокоюсь, убирая ключи в карман.

Просто так бы ребенка в медпункт не отвели, верно?

И почему-то именно сейчас решение забрать детей к себе крепчает окончательно, потому что здесь, за этой калиткой они во власти других, чужих людей и я не могу знать наверняка, как к ним тут относятся.

— Вас тут не обижают? — интересуюсь, сдвигая солнечные очки на темя.

Не уверен, что эта девочка начнет жаловаться на мелочи. Слишком долго они с братишкой терпели скотское отношение к себе, поэтому на ее отрицательный кивок добавляю.

— Честно?

Дашкино лицо озаряется улыбкой, от которой тоже хочется улыбаться.

— Да… Все хорошо. Просто… Леша играл с ребятами и упал на асфальтированную дорожку. Ссадина небольшая. Мне не разрешили с ним остаться, потому что я начинаю его жалеть и он хнычет.

Я бы тоже жалел, хотя Кирюху всегда воспитывал строго.

Здесь другое.

Этим детям заботы хочется досыпать сполна. Дать того, чего их лишили, и безобразно извратили их восприятие мира.

Мир жесток, но не настолько, насколько жестоки некоторые родители к своим детям.

Девчонки о чем-то разговаривают и я, бросив на них мимолетный взгляд сажусь на прогретую скамью возле входа в приют.

Открыв приложения одного известного магазина, ищу велосипед для Лешки. У нас дома есть один — розовый. Он находится в собственности очень капризной девочки и я уже заметил с какой завистью Леша смотрит на этот велик.

Надо найти ему что-то хорошее и на выходных научить управлять его этой штукой.

Из здания выходит Лешка и я его замечаю не сразу. Только когда слышу, как Настя спрашивает его больно ли ему сейчас.

Подняв голову, чувствую, как в груди разливается тепло

— Лёш, привет — Улыбаюсь, как влюбленный идиот.

К этому парню у меня трепет. Мальчишка слишком ручной и, как говорит Гелька, его сначала надо приласкать, а потом воспитывать из него мужика. Сразу нельзя. Ожесточится.

Лешка дергается от неожиданности и бежит ко мне.

На его лице столько радости и эта радость, черт возьми, с меня снимает еще один слой шелухи и похоже, что скоро я начну улыбаться всем подряд.

— Папа! — радостно кричит Лешка и заскакивает в мои раскрытые объятия.

Я не сразу соображаю, что произошло и только когда к нам подлетает Дашка и заикаясь от слез просит его повторить, что он только что сказал, он показывает на меня пальцем и уже осторожнее произносит.

— Папа…

— Заговорил… — всхлипывает Дашка и прижимает к себе брата, а я обнимаю обоих.

Подняв лицо обнаруживаю заплаканные глаза дочери. Она отводит телефон в сторону комментируя.

— Я сделала фото, которым буду тебя шантажировать. У тебя тут лицо, как у кота объевшегося сметаной — подойдя к нам протягивает мне телефон и мы вместе принимаемся рассматривать фотографию.

Да уж… «Кот объевшийся сметаной» — мягко сказано.

Просто меня отпустило.

Дети в безопасности и в их восстановлении наблюдается явная динамика.

А что может быть дороже здоровых и счастливых