Каменные небеса - ЧБУ

Он хотел полностью изложить свои мысли, но не мог. Помимо слова «здесь» он обнаружил, что еще много какие слова он никак не может вспомнить. Олег почти физически чувствовал, как очерствел его ум. Он как камень посреди водного ручейка, слова просто обходят его стороной и не желают быть подвластными ему в этот, возможно, последний момент. Обезвоживание дало о себе знать в самый неподходящий момент.

Олег попытался написать текст без тех слов, что вдруг стали ему недоступными, но с каждой попыткой получалось все хуже. Словарный запас вытекал у него из головы слишком быстро. Он не успел сделать даже короткой записи, в глазах на секунду потемнело, а мир поплыл. К горлу подкатил ком чего-то горького, в носу запахло дымом. Олег встал и попытался посмотреть вдаль. Мир под его ногами закачался, и он упал на бок. Что-то трещало у него в скафандре, но ему лень было проверять, сильно захотелось спать. Глаза начали слипаться, он заставлял себя не погружаться в сон. Он списывал головокружение, которое чувствовал в последние минуты, на недоедание, однако если бы скосил глаза на датчик кислорода, заметил бы его слишком низкое значение: человек потребляет литр кислорода в час, если бы не запас в баллоне и не регенератор, космонавт задохнулся бы еще до того, как попал в открытый космос. Баллон позволяет дышать в течение двух дней, он содержит семьдесят литров кислорода под давлением, с электролизом этот срок увеличивается до четырнадцати дней при отсутствии лишних трат заряда батареи. Однако Олег не сидел на месте, к тому же многократно включал фонарь, и этим сократил свое время. Надо было пользоваться запасным фонарем, а не тем, что установлен на шлеме. Эрни или Петя догадались бы об этом.

Робот безучастно стоял в стороне. Олег посмотрел на него далеким мутным взглядом.

– У меня заканчивается кислород, – сказал он. – А ты так и будешь стоять, да?

Никакого ответа.

– Я все про тебя знаю, можешь не притворяться, – голос Олега сорвался. Он сконцентрировался на своей гортани и голосовых связках. – Ты шпион, это абсолютно точно. Не притворяйся, будто ты здесь, чтобы полы подметать. У меня чистые ботинки. Ты здесь, чтобы следить за мной. Сейчас, когда времени почти не осталось, мне больше всего нужна помощь твоих хозяев. Зови их сюда.

Олег осмотрелся, не повыскакивали ли из траншей белые тела. Никого вокруг не было.

– Я раскусил их игру, они могут притворяться тупыми сколько угодно. На самом деле они ведут себя так в экспериментальных целях. Я для них все равно что муравей, отдалившийся от муравейника. Давай, скажи, что это не так. Молчишь? Ну хорошо, молчи, муравей скоро задохнется и потеряет сознание. Кому какое дело до муравья.

Мир перед глазами Олега без перерыва куда-то падал, он пытался себя переубедить, что это лишь одурманенное восприятие и нарушение функций внутреннего уха, но ничего не мог с собой поделать. Попытайся он встать на ноги, сразу же упал бы.

– Ставили на мне эксперимент, хотели посмотреть, как я поведу себя в таких условиях? Отвечу ли агрессией на агрессию. Эрни вы схватили и держали у себя, смотрели за ним, изучали, а я, значит, был контрольной группой. Весь наш мир для вас эксперимент. Так вот, ход исследования нарушен, объект догадался, что он находится внутри теста. Данные более не репрезентативны.

Он бессмысленно посмотрел на фломастер в руке. Пальцы начали слабеть, перед глазами мелькали темные образы, словно над головой кто-то машет покрывалом. Весь мир для него сжался до размера его собственной руки и маленького фломастера, готового вот-вот вывалиться из ладони и упасть. Олег мысленно отдал команду руке сжаться в кулак, кисть лишь слегка согнулась. Неожиданно для него самого сжать ладонь в кулак стало необычайно важно, будто от этого зависела его дальнейшая судьба. Он подключил левую руку и помог ей загнуть пальцы на правой, когда цель была выполнена, он лег на спину и закрыл глаза.

Некоторое время он еще слышал свое дыхание в темноте, а потом оно стихло, словно тело перестало дышать, но сознание никуда не делось. Он оказался в темноте и точно определил, что прямо сейчас вращает глазами, только ничего не видно. Справа темнота, слева темнота, сверху тоже, только позади непонятно, головы не повернуть.

– Ты храбрый юноша, – раздался голос сразу отовсюду, глубокий, далекий, словно сама Вселенная заговорила. – Хочешь продолжить путешествие?

Все мысли тут же испарились. Вопрос Вселенной подействовал отрезвляюще, он не подразумевал долгих раздумий или контрвопросов, только однозначное «да» или «нет».

– Да, хочу, – ответил Олег.

Вдали вдруг появилась точка, будь он простаком, сказал бы – свет в конце туннеля. Она увеличивалась на глазах, и вскоре действительно превратилась в яркое белое пятно. Оно полностью поглотило его, Олег увидел, что он летит внутри коридора, узкого, усеянного трубами и ящиками, только коридор мчится мимо с невероятной скоростью. «Я уже был здесь», – подумал он. Оглянуться не получалось, словно шея вдруг онемела, и веки вместе с ней. Он мог только наблюдать. Тем временем скорость все увеличивалась, стены, которые он до этого мог разобрать, превратились в расплывчатую мешанину.

Глазами Олег почему-то тоже двигать не мог, смотрел точно в центр мчащегося мимо туннеля, лишь боковое зрение распознавало проносящиеся мимо картины.

– Маленький голубой шар, – вновь заговорил голос, спокойный и легкий. – Красивый мир с лесами, пустынями, целый ледяной материк, и, конечно же, океаны. А какое разнообразие живых форм. Удивительно, что может создать простой случай. Эволюция – самый лучший художник.

Олег попытался сконцентрироваться на голосе, но это не получилось. Мысли не желали вязаться друг с другом, и каждый раз, когда он старался определить источник звука, он начинал чувствовать ужасную лень. Он попытался заговорить в ответ – не вышло.

Коридор стал слегка расширяться, он уже летел сквозь просторный туннель. Скорость все продолжала увеличиваться, она даже перестала восприниматься, Олег мог следить только за тем как меняется форма туннеля, а она менялась довольно редко, из-за чего время от времени казалось, что он не двигается, а стоит на месте. Пол и потолок то и дело поднимались вверх, опускались, поворачивали под небольшим углом. У Олега создалось впечатление, что он мчится внутри пластикового желоба на водных горках.

Неожиданно коридор начал расширяться еще больше. Пол ушел вниз, потолок вверх и оба скрылись из виду, остались только серые стены, слева и справа. Теперь он действительно мог сказать, что не бежит вперед со скоростью света, а именно летит, реактивный призрак.

Коридор все извивался, Олег не смог бы определить, какое расстояние он пролетает за минуту, пятьдесят километров или целый миллион. Казалось, он уже вечность летит меж двух стен, словно вся реальность сжалась до двухмерного пространства.

Сбоку на стене появилась белая полоса, неширокая, размером с ладонь, а может, и с автомобиль – Олег не вполне был уверен, как далеко она находится. Полоса сначала тянулась на уровне его полета, а затем подпрыгнула и стала уходить вверх, или, может, сам Олег начал опускаться. Далеко она не ушла, Олег по-прежнему не мог повернуть голову и посмотреть вверх, но краем глаза видел, как она, идеально ровная, белоснежная, идет параллельным ему курсом далеко в высоте. Впереди вдруг что-то показалось, еле заметная светлая черточка на горизонте. Она быстро приблизилась, и он увидел, что это развилка: коридор разделялся на два направления. Олег на автопилоте влетел в нижний, а белая полоса закончилась, упершись в центр развилки. Постепенно коридор опять сузился, и он продолжил полет в тесноте.