Служанка закона - Марина Серова

– Так ты отдала свой гонорар совершенно незнакомому человеку? – пораженно спросил Димка.

– Иногда бывают такие обстоятельства, что судьба совершенно незнакомого человека оказывается в твоих руках. В таких случаях не думаешь о том, близкий тебе этот человек или далекий, – философски заметила я и перевела разговор на другую тему. – Твой друг, кстати, немало потрудился для того, чтобы исправить все косяки, возникшие в ходе расследования. Помнишь, я говорила о том, что взяла у соседа Валентина машину, а Горбунов, пытаясь скрыться от погони, расстрелял все четыре колеса? Как думаешь, обрадовался сосед, когда узнал, что его «кормилица», как нежно именовала «жигуленок» его жена, вышла из строя?

– А, ты про это? Да, криков было на неделю! Валек мне об этом рассказывал. Но они же решили этот вопрос полюбовно, разве нет? – сквозь смех спросил Димка.

– Решили. Только не сразу. Валентину пришлось ехать в соседний город, чтобы добыть соседу новые покрышки. Зато когда тот получил вместо старой лысой резины новехонькую, все претензии тут же испарились. Сосед даже рад был, что вовремя одолжил мне свой драндулет. По поселку слух ходил, что сосед сетовал на то, что Горбунов ни одной пули в лобовуху не пустил. У соседа-то лобовое стекло старенькое, обшарпанное все, да еще с царапиной в левом углу. Видно, он мечтал о том, чтобы ему еще и его на халяву заменили, – весело сообщила я.

– Вот наглец! Мало ему новой резины? – шутливо возмутился Димка.

– Вот-вот. Человек никогда не бывает доволен тем, что имеет, – продолжая философские выкладки, произнесла я.

– Это точно, – поддакнул Димка. – Взять, к примеру, Дашку. Еще месяц назад она довольствовалась тем, что Валек раз в неделю приезжает к ней на выходные, а теперь заявила, что если он к концу лета на ней не женится, то она его бросит. Представляешь?

– И правильно сделает. Сколько можно девушку обещаниями кормить? Пора переходить на официальный статус, – поддержала я решение Дарьи. – Она и так уж несколько лет на два дома живет. А Дарье семья нужна. Чтобы было о ком заботиться. Мне, правда, этого стремления некоторых особей женского пола не понять, но, как говорится, каждому свое. И что же ей ответил твой друг?

– А что он скажет? После того, что они вместе пережили, он тоже не прочь связать себя узами брака. Да и Катерина Матвеевна на него давит. Я, говорит, уеду скоро из поселка. Решила поближе к сестре перебраться. Кто, говорит, за тобой присматривать будет, когда я уеду? Уважь, говорит, старуху. Женись, пока я еще в Целинном, тогда и отъезд не так тяжело переживать буду, – рассказывал Димка. – Короче, свадьбу на август назначили. Я – шафер.

– Поздравляю, – произнесла я, искренне радуясь за Еремина.

– А на свою машину ты новые колеса где взяла? Ты же говорила, что их местные алкаши-слесаря пропили, – вспомнив начало истории, спросил Димка.

– О, это отдельная история, – засмеялась я. – Когда Валентин домой вернулся, я стала собираться в Тарасов. А как ехать, если у меня из четырех колес только одно есть, и то запасное? Валентин предлагал купить новые и не заморачиваться по поводу взыскания долга с Ерофеича и Данилы. Я уже была готова согласиться, домой-то хочется. Только Валентин не успел свое предложение в жизнь воплотить. К обеду того дня, когда Еремина выпустили, в Целинный Данила прикатил. Собирайтесь, говорит, Ерофеич к себе требует. Ну, думаю, дожила. Должники с требованиями приходят. Но поехала, ругаться не стала. Приехали мы в Иваниху, во двор к Ерофеичу зашли, а там мой «Боливар» стоит. Целехонький, здоровехонький. Отмытый, отполированный. На солнце блестит, как рубль золотой. И все четыре колеса на месте. Я покрутилась вокруг машины, смотрю, колеса-то мои, родные. Спрашиваю, откуда вы их взяли? Вы что, за нос меня все это время водили? Сказали, что пропили их, а сами просто припрятали? Они давай отнекиваться. И рассказали чудесную историю. Мужик тот, что колеса мои купил, приехал к Ерофеичу по мелкому ремонту. Что-то у него там в движке подстукивало. А Данила колеса увидел и вспомнил мужика этого. Отозвал Ерофеича в сторону и говорит: это ж резина той детективши, что убийцу моего дружбана Фильки разоблачила. Надо, говорит, уважить девушку. Вернуть ей ее добро. Ерофеич все с полуслова понял. Мужика отправил по деревне гулять. К вечеру, говорит, возвращайся, починим твою тачку. Мужик и ушел. А эти деляги колеса сняли и бегом к моей машине. Вечером мужик вернулся, движок не стучит, а колес нет! Он к Ерофеичу подступил. Куда, говорит, колеса подевал? А тот глаза наглые выпучил и заявляет: промашка вышла. Хозяйка колес нагрянула и экспроприировала их. Да ты, говорит, не переживай. Мы с Данилой отработаем. Недели две пошабашим и новую резину тебе спроворим. Тот в крик, а Ерофеичу хоть бы хны. Стоит на своем. Хозяйка забрала. А мы отработаем, а хочешь, мы тебе по почте деньги перешлем. Ругался мужик, ругался, да так ни с чем домой и вернулся. Отыскал где-то старенькую свою резину, машину забрал. Но это уже без меня было. Я как «Боливар» свой назад получила, так только за сумкой в Целинный заехала, и домой, в Тарасов. Вот такая история.

– Да уж. Умеешь ты, Танюха, в истории вляпываться, – протянул приятель.

– Что поделаешь, Димка. Натура у меня такая. Доверчивая, – засмеялась я. – Никак не перестану людям верить. Может, это и правильно. Без доверия жить тяжело. А так хоть посмеялась вволю. После того, конечно, как авто назад получила.

– Чем теперь заниматься думаешь? Может, в гости к нам завалишься? – предложил Димка. – Катька моя рада будет. После всей этой истории ты у нее наравне с Шерлоком Холмсом котируешься, а может, даже и повыше.

– Рада бы, да не могу. У меня на следующие две недели грандиозные планы, – отказалась я. – Можешь даже не спрашивать, какие. Все равно не скажу, а то не сбудется. Ладно, пора мне. Будешь в Целинном, передавай привет Валеку и Катерине Матвеевне.

– Передам, – пообещал Димка.

Когда я уже стояла на пороге, он спросил:

– Слушай, а кто же на самом деле Толяна подстрелил? Валек сказал, что следствию так и не удалось установить этот факт. Вроде как виновником должен был быть участковый, да только что-то у них там не сходится. Я вот тоже думаю, зачем бы ему душить Толяна после того, как подстрелил? Ведь логичнее было бы, если бы он еще одну пулю в него всадил, и все. Ты-то, поди, догадалась?

– Не поверишь, Димка, я этим вопросом вообще себе голову не забивала, – беспечно отозвалась я. – Горбунов виновен в смерти Рыхлова, этим все сказано. А зачем он сначала стрелял в него, а потом душил, меня мало волнует.

– Не может быть! Я ж тебя знаю, ты ни за что не удовлетворилась бы половинчатым результатом, – с сомнением в голосе произнес Димка. – Колись, что скрываешь?

– Эх, Димка, одного ты в жизни не понимаешь. Не всегда правда полезна. Иногда бывают обстоятельства, когда лучше оставаться в блаженном неведении. Для всех лучше. Это как раз тот случай. Понял?

По глазам приятеля я видела, что из моего высказывания он не понял ровным счетом ничего, кроме того, что я не собираюсь никому объявлять имя стрелявшего. Но мне было все равно. Я была уверена в том, что, не раскрыв имени Катерины Матвеевны, поступила правильно. И угрызения совести по этому поводу меня мучить не будут. Пусть так и остается.