Сад зеркал - Дмитрий Самохин

Утро началось суматохой. Не успел я выпить чашку кофе и прийти в себя, как во входную дверь позвонили. Ранние визиты никогда не сулят ничего хорошего. Сегодня утром на пороге возник Дамиан Болтун, один из моих прихожан. Уж лучше бы Зеленый решил нагадить на мой порог. Болтун на то и болтун, что может заговорить до полусмерти, но выставить за дверь своего прихожанина я не мог. Пришлось впустить в дом.

Целый час он рассказывал мне о том, что с ним происходит, как он плохо спит, какие страхи его мучают. Я выпил три чашки кофе, выкурил две трубки, и в конце концов успокоил Болтуна.

Пока он вещал о своих проблемах, в кабинете появились три букета цветов и маленький розовый слоник, который прошелся по письменному столу, громко и очаровательно пукнул и лопнул, словно мыльный пузырь. Также на стене возле книжного шкафа из ниоткуда возникла картина с красноречивым названием «У черного дуба с красной листвой», через минуту на месте картины висел танграм, который вскоре зажил собственной жизнью, складывая новые и новые рисунки. Живописный сюрреализм – дело рук Болтуна. Когда он мелет языком, то создает кратковременные иллюзии. В прошлый раз он сотворил из воздуха Статую Свободы, которая потом два дня мешала мне заходить в кабинет.

Выпроводив Болтуна, я вздохнул спокойно и решил все-таки позавтракать. У меня наконец-то образовался выходной. И я собирался просидеть весь день перед телевизором с хорошей книжкой и рюмкой отличного виски. Несколько дней назад Ваня Бедуин притаранил с Большой земли большой пузырь элитного напитка. Но надеждам не суждено было сбыться. И опять звонок в дверь нарушил мои планы.

На пороге стоял Ник Красавчег. Я, конечно, всегда рад его видеть, но сегодня так мечтал побыть в одиночестве.

Судя по выразительному лицу, шериф сильно нервничал. Явно что-то стряслось, и это что-то мне заранее не нравилось.

– Подбрось да выбрось, что у нас случилось? – спросил я.

И тут же почувствовал, как неведомая сила вздернула меня к потолку и отбросила к стене. Пребольно шмякнувшись о стену, я оказался на полу в полном недоумении. Вроде, кроме Ника, на пороге никого нет. А он так отродясь не умел.

– Постарайся больше не говорить так. А то летать придется. И дай Бог только тебе, – сказал Красавчег, переступая порог.

Я поднялся с пола и потер ушибленную спину. Похоже, на нашем районе опять происходит чертовщина, и я только что от нее пострадал. Ладно, разберемся.

Мы прошли в кабинет. Я упал в кресло, налил себе в стакан минералки и немедленно выпил. Ник расположился в кресле напротив с ехидной ухмылкой, отчего стал похож на кукольного парня.

– И теперь объясни мне, что происходит? – потребовал я.

– У нас маленькая проблема, которая грозит перерасти в большой апокалипсис.

– Ну, нам, кажется, не привыкать, – заметил я. – У нас что ни день, то национальная трагедия. На то мы и альтеры, подбрось да выбрось.

Теперь летать пришлось Красавчегу. Его швырнуло вместе с креслом и шлепнуло о стену, что не могло прибавить шерифу хорошего настроения.

Когда Ник вернул кресло на место и устроился в нем снова, выглядел он очень обиженным.

– Извини, забылся, – пришлось мне признать свою неправоту.

Похоже, одной минералкой тут не отделаешься, и я достал из ящика стола початую бутылку бурбона. Нацедил себе и Красавчегу на два пальца. После воздушных пируэтов, которые он только что отмачивал, пара капель виски ему точно не помешает.

– Если ты не начнешь контролировать язык, одними извинениями ты не отделаешься, – сказал Ник, принимая от меня стакан.

– Так что все-таки случилось?

– Если бы я знал, что случилось, то поехал бы не к тебе лясы точить, а проблемы решать.

– Тогда рассказывай по порядку, – потребовал я.

Рассказ не занял много времени. Все началось вчера вечером, когда тетушка Пиу в очередной раз поссорилась с Крэгом Шу по прозвищу Дракончик. Закончилось все плачевно. Тетушку Пиу пробрало внезапное расстройство желудка, и она всю ночь не могла слезть с горшка. Дракончику тоже перепало. Он до утра утомленно икал, и каждый раз, когда икота прорывалась наружу, вместе с ней в окружающее пространство вырывался маленький огненный шар.

Дракончик крепился, старался побороть икоту, но тщетно, к утру на него страшно стало смотреть. Он сделался бледным, точно простыня в морге, глаза глубоко запали, и с каждым новым иком Крэга передергивало, точно он пописал на оголенные провода. В конце концов он перестал воспринимать реальность и не смог сопротивляться Лизе Бабочке, которая ослушалась его и вызвала врача.

Доктор разозлился, что его выдернули из постели, но Бабочка, если надо, бывает очень убедительна. Он внимательно осмотрел Дракончика, не нашел ничего предосудительного, но прописал порошки, за которыми требовалось слетать к Илье Грому, аптекарю с Сокольницкой улицы.

Стоило врачу уйти, как огнеопасная икота Дракончика закончилась, одновременно и тетушка Пиу смогла покинуть место своей дислокации.

Никто ни о чем не узнал бы, но тетушка Пиу зловредная женщина, она не смогла простить Дракончику своих страданий и утром отправилась в полицейский участок, где накатала заяву, в которой обвинила Крэга в отравлении.

Красавчег сначала не хотел давать делу ход, но все же съездил в гости к Дракончику и подробно его обо всем расспросил. К тому моменту, как он вернулся в участок, там уже царила чехарда. Множество альтеров собрались в участке с жалобами на соседей, друзей, членов семьи. Все свободные от патрулирования улиц кентавры заняли рабочие столы и принимали письменные заявления, и к каждому из них выстроилась длинная очередь. Посмотрев на веселый дурдом, Красавчег не придумал ничего лучше, как сбежать из участка и отправиться ко мне.

– То, что произошло с Дракончиком и тетушкой Пиу – дело темное и мне пока не ясное. А остальные-то что хотели? Зачем они взяли крепость твою в осаду?

На язык уже скользнуло привычное «подбрось да выбрось», но я вовремя спохватился, и стиснул зубы, настороженно оглядываясь. Кресло подо мной мелко задрожало, то же самое произошло с креслом Красавчега, но в остальном Вселенная оказалась благосклонна к нам.

– Да кто с чем приехал. С поносом человек десять. С икотой, с чирьями, бородавками там, или чего хуже, – сказал Красавчег. – Слушай, давай не будем тут рассиживать, а полетим посмотрим, что к чему.

– На месте разберемся. Это правильно, – согласился я.