Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

Двумя неделями раньше, 25 октября, Ромен Гари отправил экземпляр книги Луи Жуве в знак уважения. В ответном письме, датированном 10 ноября, актер сердечно благодарил писателя за теплые слова.

Председатель Национального совета Сопротивления Жорж Бидо, которого Шарль де Голль назначил 9 сентября 1945 года министром иностранных дел, решил открыть доступ к дипломатической службе для людей, проявивших себя в рядах «Свободной Франции». Основное требование к кандидатуре — «активное участие в борьбе с захватчиком и его союзниками». Этот путь в министерство с низких должностей назвали дополнительным набором: при нем не требовалось проходить конкурс на пост секретаря посольства или другие дипломатические должности. Кроме того, почти все кандидаты не принадлежали к общественным слоям традиционных дипломатических работников, аристократии и крупной буржуазии. Каждый из них был «персона нон грата». Многие из Министерства иностранных дел во время оккупации активно работали на Виши и сейчас не желали, чтобы в клуб избранных проникали голлисты, а тем более евреи. Но все же некоторые из тех, кто особенно себя скомпрометировал, оставаясь на своем посту вплоть до 1943 года, были отстранены от службы, и дипломатический корпус таким образом частично обновился.

Жорж Бидо уже имел возможность оценить личные качества капитана Гари: на время лондонской конференции Сайги тот был командирован в его ведомство, поэтому предложил Ромену написать заявление о приеме. 18 сентября 1945 года Ромен Гари подал необходимые документы на должность секретаря посольства второго класса. Единственное, что в его анкете не соответствовало действительности, это данные об образовании: диплом по славистике Варшавского университета, студентом которого Ромен Касев якобы был в 1930–1933 годах (тогда как в это время он еще учился в лицее в Ницце).

Его кандидатуру единодушно приветствовали: «впечатляющий послужной список, очень перспективный кандидат».

В рамках дополнительного набора Ромен Гари получил должность в отделе по внешним связям. Приказом от 14 декабря 1945 года на него были возложены обязанности секретаря посольства Франции в Болгарии второго класса. Гари сменил на этом посту г-на Колонна-Сезари, отозванного в центральный аппарат министерства. Ромену Касеву (Гари) был присвоен самый низкий ранг — администратор третьего класса, — и начальник кадровой службы Жильбер де Сент-Мари просил его впредь называться своим военным именем, которое стало и его литературным псевдонимом.

Директор кадровой службы министерства телеграфировал в Софию, что «нового сотрудника следует во всех случаях представлять как Ромена Гари; это имя указано и в его дипломатическом паспорте». Но там его уже знали, потому что его интервью в газете «Франс-Суар», опубликованное в номере от 8 ноября 1945 года, было перепечатано в Бейруте в «Пресс де Франс» от 16 ноября, которая распространялась и в болгарской столице.

Посол Франции в Болгарии Жан-Эмиль Пари ответил, что в местных газетах уже печаталось интервью с автором «Европейского воспитания», и если от болгарских властей поступит запрос, то французское представительство не станет скрывать его настоящего имени.

Несколько лет спустя, работая в Берне, Ромен Гари обнаружил: в справочнике дипломатических служащих он значится под двумя именами. Тогда он решил слукавить: направил в кадровую службу Министерства иностранных дел письмо, в котором просил разрешения оставить свою настоящую фамилию Касев. Разумеется, в министерстве Касеву предпочитали Гари, а ему того только и надо было.

Гари подал заявление о демобилизации на имя министра ВВС в связи с назначением в канцелярию посольства. Через полмесяца пришел положительный ответ. В первый раз с 1938 года Гари снял военную форму. Всю жизнь он будет хранить свой костюм летчика и старую продавленную фуражку, для которой всегда найдется место у него в чемодане. Переходя на гражданскую службу, Ромен получил все причитавшиеся ему деньги, в том числе надбавку как члену летного состава. Теперь нужно было обзавестись новым гардеробом. Гари нравились английские ткани и фасоны. Лесли сводила его в ателье на Сивил Роу, где ему подобрали несколько прекрасных шерстяных вещей. Но, увы, Гари казалось, что все они сидят на нем как на корове седло: костюм смотрелся экзотическим одеянием. Лучше всего ему шла синяя авиаторская форма, но ни один английский портной этого не понимал и не мог приспособить уже существующие фасоны к фигуре человека из другого мира.

Гари лишился не только формы, но и своего военного имени — теперь его употребляли только в министерстве. По бумагам он опять стал Роменом Касевым, о чем свидетельствует справка от 10 декабря 1945 года, выданная полковником Анри де Ранкуром:

* На фото: Ромен Гари, 1950-е.

В ожидании назначения на пост в Министерство иностранных дел Ромен и Лесли решили вернуться во Францию. Они заперли свой уютный домик в Челси и отправились в Париж, где их ждала полная неустроенность. Навсегда покидая дом в Челси, Ромен поцеловал его стену и заплакал. В Париже Лесли с удивлением обнаружила, что в большинстве квартир не было даже горячей воды. Но поскольку Гари был видным деятелем «Свободной Франции», ему предоставили апартаменты в отеле «Бристоль» на улице Фобур-Сент-Оноре, где всё же можно было час принимать ванну, но в самое неурочное время, чаще всего посреди ночи; в первые месяцы после войны и это было неслыханной роскошью.

Денег не хватало, а такси было немного. Им часто приходилось ходить пешком по темным обледенелым улицам, и Гари, совершенно не умевшему ориентироваться, не раз случалось заблудиться. Они нередко посещали театры и кино. Лесли сводила Гари в еврейский квартал Маре, который на идиш назывался Плетцель. Когда они шли по улице Розье, большая часть жителей которой погибла в концлагерях, Ромен произнес: «Вам нравится еврейский квартал? Я вас не понимаю». Он охотнее сидел на террасе какого-нибудь заведения в Сен-Жермен-де-Пре. Симона де Бовуар, например, слушала его воспоминания в кафе «Ля-Рюмри».

Ромен увлекался живописью, посещал мастерские художников, но терпеть не мог ходить в музеи, а тем более на концерты. Единственное, в чем он позволял Лесли себя уговорить, это сходить в русскую церковь на рю Дарю и послушать выступление мужского хора. После службы они шли в русский ресторанчик напротив, где Гари одним махом съедал целую банку соленых огурцов.

Однажды супругов пригласили к себе Мадлен и Андре Мальро, которые жили в районе Булонь. Гари обожал и всячески превозносил Мальро. Смущенный неловким молчанием, Ромен впился в писателя глазами, и тот под этим взглядом сам чувствовал себя не своей тарелке и только ждал, пока ситуация разрядится.