100 дней счастья - Фаусто Брицци

– Мне так не кажется.

– А куда ты хочешь поехать?

Хороший вопрос.

– Мне бы хотелось совершить путешествие по Италии, пока это все, что я знаю.

– На велосипеде? – Массимилиано выглядит заинтересованным.

– Вчера я проехал на велосипеде километров сто и чуть не умер. А ведь ехал с черепашьей скоростью, всего двадцать три километра в час. Вообще-то я планировал путешествовать на машине. Есть так много мест, которые мне хочется показать детям. Или те, где я еще не бывал. Было бы здорово увидеть их снова всей семьей. Или проехать по знаковым местам, где мы с Паолой были вместе. Ну, и просто заезжать куда-нибудь по дороге.

– Отличный план, – одобряет шеф-повар, ставя на огонь овощи. – Через десять минут можем садиться за стол. Потерпите или сделать вам гренки с соусом?

Риторический вопрос. Естественно, от брускетты никто не откажется.

– Но главное, – продолжаю я, – мне так много нужно сказать Паоле и детям. Мне хочется, чтобы они запомнили меня веселым, непредсказуемым, полным жизни, строящим планы.

– Откуда у тебя такое огромное желание жить? – с восхищением оборачивается ко мне Джанандреа.

– Когда придет время умирать, оно появится и у тебя.

– Я уже трижды пытался покончить с собой.

Да, я знал. Массимилиано мне рассказал. Но лучше услышать все из первых уст.

– Мне кажется, ты не слишком старался, – с иронией замечаю я.

– Первый раз мне просто не повезло. Я подогнал машину к окну, засунул шланг в выхлопную трубу, протянул в окно своей комнаты и закрылся. Я быстро заснул, а потом оказалось, что через несколько минут закончился бензин. Сломался топливный датчик, а я не заметил.

– А второй раз?

– Второй раз я очнулся в больнице после того, как проглотил упаковку успокоительных.

– Промывание желудка делали?

– Если бы, просто два дня проспал, а когда проснулся, чувствовал себя свеженьким как огурчик.

– А третий?

– О третьем лучше умолчать, потому что я повел себя, как дурак.

Я улыбаюсь.

– Да ладно тебе, я сгораю от любопытства.

– Я сел за руль и бросился с обрыва. Машинка оказалась крепкой, сработали подушки безопасности, и я не пострадал. Три месяца прошло.

– Четвертый раз пробовать будешь?

– Не думаю.

– «Не думаю» – это не ответ.

– Нет, не буду. Спасибо Массимилиано.

Владелец нашего любимого магазинчика улыбается.

– Все благодаря моему кус-кусу. Пять минут и готово, ребята.

Массимилиано садится рядом со мной.

– Хочешь, посоветую новую тактику?

– Насчет чего?

– Насчет поездки.

– Давай.

– Начни собираться в поездку с детьми. Расскажи им об этом. И увидишь, что Паола передумает. Она вас не отпустит, захочет поехать.

– Ты ее не знаешь.

– Я много успел услышать о ней и все равно, что знаю. Поспорим?

– На что? На ужин?

– Согласен!

Мы пожимаем руки, а Джанандреа разбивает.

Когда мы заканчиваем великолепный кус-кус и я собираюсь расплатиться и уйти, Массимилиано с улыбкой возвращает мне деньги.

– Ты уже не клиент. Теперь ты мне друг.

Тут встревает Джанандреа.

– Мне тоже.

Двое новых друзей внезапно вскочили на подножку автобуса моей жизни. Я убираю деньги в кошелек и улыбаюсь.

Лоренцо и Ева с широко раскрытыми глазами уставились на меня.

– На поиски приключений? – спрашивает мой первенец.

– Так точно. Три недели по всей Италии в поисках новых, неизведанных красот. Согласны?

Само собой, Лоренцо согласен. Я в нем не сомневался.

А вот у Евы есть вопросы.

– Можно, я возьму Волка?

– Нет, Волк останется с Джованной, ей все равно придется приходить поливать цветы и кормить других животных.

– И Аличе тоже нельзя?

– Хомячку будет тяжело в долгой дороге. Они не любят путешествовать.

– Ну вот! Давай хотя бы устроим один денечек «командую я»?

День «командую я» Паола придумала, когда дети были маленькими. Такой день устраивался в награду за хорошее поведение или отличные оценки, словом, по важному поводу. Как вы уже догадались, в такой день дети могли командовать родителями, выбирать, что делать, что есть, и могли просить все что угодно, прямо как маленькие принц и принцесса. Разумеется, в разумных пределах.

– Согласен, – отвечаю я юной шантажистке. – В субботу вечером, сразу после занятий, мы уезжаем.

– Да, но в субботу у нас спектакль, – напоминает Лоренцо.

– А, ну тогда в воскресенье.

Через час ничего не подозревающая Паола возвращается домой. Она задержалась в колледже, подготавливая вопросы к экзаменам вместе с коллегами.

Дети радостно бросаются ей навстречу, и она чует подвох. То, что она едет с нами, – само собой разумеется. Она отводит меня на кухню.

– Это что еще за дела?

– Ты же сказала, что мы можем поехать и без тебя, так? Ну, мы и поедем. В воскресенье уезжаем. На три недели.

– На три недели? Ты совсем спятил?

– Ну, ты можешь и не ехать.

– Само собой, я не поеду.

– А зря, потому что я думал завершить наше путешествие в Швейцарии. Домой я не вернусь.

Такая идея мне пришла в голову только что. Да, я не вернусь. Это вполне естественно. Последнее путешествие с любимыми людьми.

С моей стороны это довольно жесткое заявление, поэтому Паола выходит из себя. Она бранится, стараясь кричать так, чтобы дети не услышали. Чаще всего раздаются слова «безответственный», «сумасшедший» и «ловушка».

Да, это так. Наверное, я безответственный, но готов исправиться. Наверное, сумасшедший, но это не так уж и плохо. И уж само собой, что я устроил для Паолы ловушку, задумав путешествие. И очень надеюсь, что птичка в нее попадется. Главная цель последних ста дней моей жизни до сих пор не достигнута, что отражено в тетради с портретом Дзоффа:

сделать так, чтобы Паола меня простила

– Я не вернусь домой, – продолжаю я. – Не бросай меня одного. Ведь мы семья.

– Мы были семьей, пока ты все не разрушил.

– Все совершают ошибки.

– Да. Ты ее совершил, когда женился.