Все это правда - Лиджия Дей Пенафлор

– О чем хочешь поговорить сегодня, Пенни?

– Ну, с тех пор, как мы с вами в последний раз встречались, я все думала о дизайне, который я сделала для Фатимы. Я была для нее слишком скучной. Не годилась для главной героини. В моей жизни не происходило никаких драматических событий, чтобы их можно…

(Вибрирует телефон.)

– Извини, Пенни. Я должен взять трубку.

– Конечно.

– Алло. Да. Рассказывай. Черт. Вот дерьмо. Черт. (Вешает трубку.)

– Что случилось? Что-то с Джоной?

– У него наступила смерть мозга.

– (Рыдает.) О, господи!

– Прости, Пенни, мне очень жаль. (Протягивает ей платок.)

(Вибрирует телефон Пенни.)

– Ответишь на звонок? Может быть, это мама Солейл из больницы.

– Нет. (Закрывает лицо руками.) Не хочу ее слышать. Не хочу!

– Конечно, конечно. Ты не обязана брать трубку.

– (Плачет.) Это все из-за меня!

– Не говори так. Ты ни в чем не виновата.

– Я виновата. Я знаю, что я натворила. Все знают, что я натворила. Ничего бы не случилось, если бы я держала рот на замке.

– Нет, Пенни. Послушай меня. Фатима приняла решение написать про Джону, она и виновата.

– Но она-то узнала от меня, и то, что я ей рассказала, оказалось правдой. Это я во всем виновата! Я была у Фатимы дома и смотрела телевизор. Под подушкой что-то зажужжало; телефон Фатимы. Наверное, она не смогла найти его и ушла без него. Я посмотрела, кто звонит, – Джона. Было десять часов вечера.

– Так…

– Я так и знала, что между ними что-то есть! Я подозревала это с того самого дня, как Фатима пришла в Грэм. Они с Джоной так странно смотрели друг на друга, а когда я заходила в комнату, каждый раз умолкали. Я смотрела на ее телефон, и тут пришло сообщение: «Ты не дома? Я подумал, мы могли бы сегодня поболтать. Я привык засыпать, слушая твой голос…» Это писал Джона. (Всхлипывает.)

– Черт. Продолжай.

– (Вытирает слезы.) Я никому не стала об этом говорить, потому что Солейл в последнее время вообще перестала меня слушать. В общем, я всю ночь не могла заснуть. Мне не хотелось даже думать о том, что Джона встречается с Фатимой. Я думала, а вдруг Фатима разговаривает с Джоной о его расставании с Солейл. Я хотела думать о хорошем. На следующий день я подошла к Джоне и сказала: «Ты в последнее время совсем не тусишь с нами. Нам тебя не хватает. Приходи вечером смотреть кино. Даже если ты не встречаешься с Солейл, от этого ты не перестаешь быть нашим другом. Ты вообще разговаривал с Фатимой?» И он ответил: «Нет». Почему он не сказал мне, что они общаются? Я весь день чувствовала себя как на иголках, все думала, почему он сказал неправду, поэтому я… (Плачет.) Я не думала, что все так выйдет. (Отчаянно рыдает.)

– Я знаю, Пенни. Конечно, это ужасная новость. Прости. Но все-таки хорошо, что ты рассказываешь свою версию. Будет несправедливо, если мы узнаем только версию Фатимы.

– (Шмыгает носом.) После школы я поехала за ним до его дома. (Закрывает лицо руками.) О, господи! Я не могу поверить, что его мозг умер! (Вытирает слезы, замолкает.)

– Продолжай, Пенни. Все хорошо.

– (Сморкается, делает глубокий вдох.) Я несколько минут ждала неподалеку от его дома. Открылась дверь. Он вышел с собакой. Они пошли по улице. Джона не запер дверь, поэтому, когда он завернул за угол, я вышла из машины и подошла к его дому. Я понимала, что времени мало, поэтому пошла сразу наверх, в его комнату. Я не знала, что ожидаю там найти, – что угодно, лишь бы доказать, что я не сошла с ума, что между Джоной и Фатимой есть еще что-то, помимо телефонных звонков.

– И ты нашла это.

– Да. (Всхлипывает.)

«Искупление Брэди Стивенсона»

ФАТИМА РОУ

(отрывок)

За первой дверью находилась спальня родителей Брэди. Палома увидела заправленную кровать, сложенную одежду в корзине для белья, пылесос, встроенный в стену. Девочка вошла внутрь. На комоде стояли многочисленные фотографии в позолоченных или посеребренных рамках. На одном из снимков Брэди с отцом на бейсбольном матче – судя по синим и оранжевым цветам на трибунах, на стадионе Сити-филд. Брэди в красно-белой куртке с эмблемой школы. Паломе пришлось прищуриться, чтобы разглядеть шеврон на плече: «ЮЖНЫЙ КАРЛАЙЛ». Однажды она спросила Брэди, где он учился раньше, и тот ответил: «В государственной школе. Полный отстой». Ее вопрос явно расстроил его, поэтому она больше не спрашивала его о том, что было до Морли.

Следующая комната принадлежала Брэди – внутри беспорядок, одежда разбросана на полу, кругом валяются коробки с видеоиграми. Палома пробежалась пальцами по корешкам книг, стоящих на полке. «Девятнадцатилетние: наши парни на вьетнамской войне», «Невоспетые герои», «Великое поколение», «Чудеса медицины», «Книга рекордов Гиннесса – 2010», «Книга рекордов Гиннесса – 2011», «Книга рекордов Гиннесса – 2012», «Погружение».

Палома взяла «Погружение» с полки. Корешок целехонький: эту книгу явно никто не читал. На титульной странице надпись:

Автограф-сессия Торы – это был настоящий праздник. Палома вспомнила, как неловко Брэди себя повел, когда Тора вручила ему книгу. «Писатели, типа, самые важные творческие люди». Марни хлопнула его по плечу. «А что? Я серьезно, – заявил Брэди. – Писатели говорят то, о чем другие помалкивают. Если вдуматься, книга – самый дешевый, простой и содержательный способ развлечения».

Палома рассмеялась про себя и поставила книгу обратно на полку. Здесь явно нечего искать. Брэди – это просто Брэди. Телефонные разговоры с Торой наверняка вполне невинны и безобидны. Скорее всего, он просто спрашивал совета, как вернуть Санни, и ему неловко было признаваться в этом. Палома уже повернулась, чтобы уйти, однако, бросив взгляд на прикроватную тумбочку, замерла на месте. Под журналами для геймеров лежало «Погружение». Еще один экземпляр. Зачем Брэди две одинаковые книги? Палома пролистала страницы. Они пестрели подчеркиваниями, звездочками, восклицательными и вопросительными знаками, на полях не оставалось пустого места от заметок: