Шестеренки апокалипсиса - Ярослав Горбачев

Кое-где среди листвы светились разноцветные огоньки, похожие на светлячков. Но это точно были не они, и понять, что же это, не представлялось возможным. Больше всего они походили на крохотные капли росы, на которые упал луч электрического света.

По сравнению с лесом обычным, сквозь волшебный лес – а как ещё это можно было назвать – их вели недолго. И апофеозом этого ночного путешествия стала освещённая призрачным мерцающим светом поляна, куда в конце концов вывели пленников. В её центре титанической колонной подпирало небо дерево-гигант, по сравнению с которым даже все те, виденные до этого в лесу, казались жалкими кустиками. Вокруг дерева-патриарха ровным полукругом располагалось несколько его собратьев, поменьше, но тоже довольно внушительных габаритов. А чуть в стороне, образуя своеобразный загон, виднелись ощетинившиеся колючками кусты, меж ветвей и листьев которых виднелись сидящие и лежащие люди. Валеру и поселковых явно гнали туда. И…

Сначала он не поверил своим глазам. Протёр их. Присмотрелся. Тихонько окликнул… Пригнулся, чтобы листва не мешала. Но да, сомнений быть не могло.

На локте приподнялся человек в костюме, который было ни с чем не спутать. Кожаные гамаши, рубаха с бахромой – Валера готов был биться об заклад, что больше таких кадров на многие километры вокруг нет. Рядом, видимо, почувствовав шевеление соседа, сел на земле и начал оглядываться, напрягая рельефные мышцы, ещё один хорошо знакомый силуэт.

Ветви, будто живые, сами разошлись в стороны, открывая узкий проход. Пленников загнали внутрь, где и так уже было достаточно тесно. Валера невесело усмехнулся – будто в кино про Вторую мировую попал. Разве что отставших и раненых не добивают штыками, да форма у конвоиров чуть другая. И формы тоже.

Плюхнувшись на землю рядом с Михаилом и Тимуром, парень протянул им руки. Никто из прекрасных дам освободить его не озаботился, а судя по тому, что все находившиеся в загончике, кроме вновь прибывших, были без пут – логичным казалось, что никаких кар за это не последует, а причиной является только недосмотр или злой умысел амазонок. Рядом присел Рома, с совершенно невозмутимым видом.

Валера кивнул на него.

– Пытался помочь мне бежать. Говорит, не особо нравится под поселковыми ходить.

– Эй, ты чо, Ромик? Ты, что ли… Ах ты тварь!

– Катись к чертям, Колян. Я сам по себе, всегда был, всегда и буду. А Главный заканал, сам знаешь. Ещё чуть – и схлестнулись бы. Оно мне надо? Жить хочу. Всё, вопрос исчерпан!

– Катись нахрен, урод, – смачный плевок, это уже Костя. – А я с этим гадом ещё своей заначкой делился…

– И ты звиздуй в хорошие места, малыш. Шестёркой был, шестёркой и останешься…

Наверное, если бы не всё ещё связанные руки – разбушевавшийся гопник бросился бы драться. Но друзья удержали его – хотя сами смотрели волками.

– Короче, народ, сами видите. С этими пришлось, пока больше не с кем было. Но вы гораздо адекватней кажетесь… А то достали, быки эти. Если уж помирать, то в хорошей компании.

– Вот так вот. Что скажете? – спросил Валера, растирая наконец освобождённые руки – узлы оказались на славу, не сразу справишься, тем более в темноте. Позволив себя минутную слабость, тут же сам принялся за верёвки Ромы.

– Ну я как бы не против, – вроде бы безразлично, хотя немного вроде всё же напрягшись, пожал плечами Михаил. Тимур промычал что-то нечленораздельное, но вроде всё же утвердительное.

– Рассказывайте, что ли. Как угораздило…

– Это ты рассказывай… Спаситель прекрасных принцесс.

– Не слышали? Я за неё энергии получил.

– Эй, ты что, специально её отпустил?! – взревел подогревающий уши на чужой беседе Костя.

– А ну цыц, гопота! С вами ещё разберёмся… – пренебрежительно кинул через плечо Михаил. Поселковые корячились, пытаясь развязать друг друга – руки-то у всех скрутили за спиной – и это невольно вызывало улыбки у остальных. И без разницы, что недавно сами так!

Уже повернувшись к Валере, индеец продолжил:

– Конечно, я слышал твою прекрасную речь. Только не подумал, что кто-то из этих мог тоже с ушами быть?

– Если да, то мне всяко каюк бы настал. А так риск, согласен. Но – нужно было сказать. Конечно, уши у тебя…

– Конечно, глаза у тебя… И ещё кое-что. Не знаю даже что. Нет, ладно ещё, щенка того не дал замочить… Там всё понятно, в принципе, согласен. Не живодёры мы. Но эти… – говорящий скривился.

– Козлы эти, чего тут мяться, – вставил Тимур, уже растянувшийся на земле и вроде, как могло показаться, и потерявший интерес к внезапно присоединившемуся товарищу, – но всё же внимательно слушавший разговор.

– Именно это слово они и есть. Короче, мне интересно – ты если бы увидел, как змей насилует гадюку, её тоже бросился бы защищать?..

– Может, и бросился бы. Я к вам не лезу и не капаю на мозг, что не стали делать этого. И вы меня не пилите. Без того тошно.

– Что есть, то есть… Короче, проехали. Единственное – мне кажется, если бы ты знал, как повернётся, не полез бы ту девку развязывать.

– Мы с этим му… поговорим ещё! – опять возглас Кости. Видимо, он особенно переживал по поводу освобождения эльфийки. И не понять было, то ли это просто неудовлетворённость налицо, как-никак, фактически с женщины сняли, то ли личная неприязнь настолько сильно прорезалась.

– Не хочешь в жопу язык свой поганый засунуть, а, говорун? – опять через плечо кинул Михаил. – Можешь помолчать, когда взрослые общаются?

Индеец явно нарывался. Непонятно, или то небольшое время, проведённое в прекрасных руках так нелюбимых им амазонок, сделало его агрессивным, или у него уже были какие-то свои счёты. А может, он просто знал что-то, чего не знали новички…

Костя, проорав что-то нечленораздельное, бросился в бой. Видимо, раны уже достаточно поджили, чтобы он мог самостоятельно передвигаться. А может, просто забыл про них в гневе. Или симулировал до этого.

Как бы там ни было – до Михаила, спокойно полулежащего на земле и с явным удовлетворением наблюдавшего за происходящим, агрессор не добежал, на полдороге споткнувшись о внезапно выскочивший из земли корень – в этом Валера был уверен на все сто, вот его не было, а вот он появился – и позорно впечатавшись в землю. Пара мгновений – и пытающегося подняться на ноги опутали тоненькие с виду стебельки, крепко притягивая к земле. Остальные поселковые, после недолгого колебания, бросились помогать товарищу освободиться, – но громкий окрик и недвусмысленно свистнувшая прямо рядом с головой одного из братцев стрела охладила их пыл и заставила отступить. А Костя тем временем начал сначала стонать, а потом орать… И чем дальше, тем сильнее. Все невольно замолкли, понимая, что на месте несчастного легко могут оказаться сами.

Внезапно зашевелилась лежавшая на земле неподалёку груда тряпья, обретая форму человеческой фигуры. Валера скользнул по ней взглядом, сначала немного презрительным – бомж какой-то, – а потом, после узнавания, сильно удивлённым.