Завидные жёны - Ева Финова

я должен признаться, – голос эльфийского принца заметно смягчился. – Едва я услышал о твоей помолвке, я был вне себя от ярости. Я прибыл в здешнее посольство, и мои шпионы следили за тобой. Возможно, ты сумела заметить слежку. Но знаешь, то, что мне докладывали, мало способствовало терпению.

Тиана перевела усталый взгляд на жениха и ничего не ответила. Его чрезмерная удушающая любовь ранее вызывала в ней одну лишь неприязнь. Сейчас же она с неудовольствием отметила, что ей стало его жаль. А главное, она чувствовала вину за то, что позволила себя обмануть. Быть может, приложи она больше усилий, чтобы узнать его поближе, не попала бы в столь неприятную ситуацию?.. Нет, всё надо ещё раз проверить. Папа – опытный графолог, он должен подсказать, ошиблась ли она в своих суждениях. Но даже если и ошиблась, что-то ей подсказывало, чувства к тайному «другу по переписке» непременно изменятся. Ведь в ней проснулась подозрительность, которая будет мешать выражать эмоции столь открыто, как она делала это ранее.

– А люди императора шпионили за Гридж-Стоунами и де Альетти, пытаясь понять, чем эти людишки не угодили моему отцу. По столице ходят разные настроения, всё чаще кричат лозунг: «Долой аристократию!», поэтому я счёл своим долгом забрать тебя, прежде чем протесты перерастут в нечто большее. И я всё же надеюсь на возобновление помолвки, лишь кивни, – донеслось до неё откровение жениха. – Однако ты молчишь. Ты меня не слышишь?

Карета к тому моменту уже неслась во весь опор по направлению к Остегским горам вдоль густого леса. Тиана вздохнула и протянула руку ладонью вперёд.

– Где моё кольцо?

Принц растерялся от неожиданности. Несколько секунд он ошарашенно смотрел на протянутую руку. Но вот разум возобладал над чувствами и подсказал решение. Алессиан снял перстень и надел его на безымянный палец невесты вместо помолвочного кольца. Вместе с тем он аккуратно погладил тыльную сторону ладони, наслаждаясь этим кратким сладостным прикосновением. Отдёрнув руку, которую жених не спешил отпускать, Тиана безразлично уставилась в окно. Но его следующие слова всё же заставили её сердце дрогнуть:

– Я знаю, что у тебя кто-то есть. Мне об этом известно уже давно. Но, любимая, я готов ждать своего часа. Ждать того момента, когда в твоём сердце появится место и для меня.

На этот раз Тиарэлианна обратила на него внимание, и ей вдруг показалось, будто она видит его впервые. Впервые она видит его таким, как сейчас. Не назойливым мужчиной, от которого хочется держаться подальше, а иным. Он пробудил в ней не только жалость, но и искренний интерес. Неужели она действительно так ему важна, что он готов ждать её любви, изнывая от тоски?

Его напряжённый взгляд без налёта надменности и превосходства вызвал в ней легкое волнение, однако ей нечего было ему ответить. Но это пока. Вначале она должна убедиться во всём сама. Вначале она должна хорошенько разобраться в своих чувствах. Сердце её болело от обиды за предательство. Или она надумывает лишнего?

Тиана вновь отвернулась к окошку и уставилась на мелькающие силуэты за окном, когда с её губ сорвалось непроизвольное пожелание:

– Поскорее бы вернуться.

* * *

Тихое шипение и бульканье котелка звучало отовсюду, запах трав и корений витал в воздухе небольшого дома на отшибе деревушки под названием Оста. Орчанка по имени Оша склонилась над кроватью, чтобы проверить бинты у раненого эльфа. Местная знахарка отправилась в город пополнить запасы провианта, ведь у неё теперь появилось два новых жильца – вчера она неплохо потрудилась, вытащила стрелу и заштопала рану, едва отошла от первого шока. Никогда ранее она не видела, чтобы орки дружили с эльфами. Теперь вот будет знать, что в жизни бывает всякое. И даже такое.

Второй неожиданностью для знахарки стал тот факт, что Огшра не оставила раненого после того, как принесла, а всячески помогала врачевательнице. Эльф – молодой мужчина в полном расцвете сил – то и дело выплывал на поверхность сознания, бредил и снова проваливался в сон.

Новый день принёс ему заметное облегчение. Поздним утром он наконец проснулся. Боль во всём теле заставила его тихонько простонать. Ребра его болели, бок был перевязан. Голова гудела. Но единственное, что он спросил:

– Почему?

– Что почему? – Оша нахмурилась. Пощупала его лоб. Окончив обтирания, она выжала тряпку и положила её рядом с чашкой на тумбе.

– Почему ты спасла меня?

Морщинки на её лице разгладились.

– А разве можно было поступить иначе?

– Но я совершенно чужой тебе, – упорствовал эльф.

Огшра ответила без утайки:

– Ты был живой, когда я тебя нашла, поэтому я отнесла тебя к знахарке в ближайшую деревню. Сама я не смыслю, как вас лечить. Боялась навредить.

– А если бы я умер?

– Я бы тебя похоронила, – честно призналась она.

После секундного молчания Лурьесс громко выдохнул:

– Я был неправ.

– В чём?

– Во всём, – ответил эльф. – Важен каждый день, каждый час и каждая секунда. И хоть между нами много различий, всё-таки есть и то, что нас объединяет.

– Сильно, видать, головой приложился. На-ка, выпей травяной сбор.

Она встала, чтобы взять со стола оставленное врачевательницей целебное зелье.

– Не нужно, – отказался говорящий с природой. – Никогда ранее я не чувствовал себя так, как сейчас. И мне бы не хотелось пропустить этот опыт.

Пользуясь его разговорчивостью, Оша спорить не стала, а спросила напрямую:

– Что ты здесь забыл?

– Где?

– В Истере.

– Месть, – его честное признание мало что проясняло.

– Кому мстишь?

– Одной женщине, которая разбила мне сердце и прилюдно растоптала мои чувства. Для неё это было невинной игрой, подтверждением собственной привлекательности. А я по уши влюбился.

Немного помолчав, эльф с усмешкой добавил:

– По уши. Ха! Точное выражение, хоть и на людском языке. Жаль, в эльфийском такого нет.

– А что дальше?

– У неё есть картина, которую я написал, будучи придворным художником. Я хотел проклясть её портрет, но не успел. Когда она меня унизила, я мыслил импульсивно, хотел продлить моё пребывание в Велансисе, чтобы добраться до