Тысячелетний мальчик - Росс Уэлфорд

На причалах есть люди – в основном яхтсмены, – но никто не обращает на нас особого внимания. По крайней мере, пока.

– Большой тебе удачи, Рокси, – говорю я и протягиваю ладонь для рукопожатия.

Её сжатые губы растягиваются в улыбке.

– Ты, Альфи Монк, – самый странный мальчик в мире! – говорит она. – Иди сюда.

Она обхватывает меня своими крошечными руками и сжимает крепко-крепко.

– Это тебе нужна удача. Я лишь собираюсь притвориться, что тону. Тебе большой удачи.

С этими словами она спускается с причала в воду, даже не ахнув: вода, должно быть, очень холодная.

Она стискивает зубы так сильно, что на шее вздуваются жилы, а глаза становятся такими белыми и круглыми, что я боюсь, как бы они не лопнули.

Я точно знаю: Рокси Минто – самая крутая девчонка из всех, что я встречал.

Она начинает заплыв к центру гавани, и пока ещё никто не замечает, как в волнах мелькает её тёмная голова.

Нам с Эйданом надо действовать быстро.

Я снимаю дурацкое пальто со шляпой и теперь снова выгляжу как мальчик. На причале лежат синий пластмассовый ящик и – кучей – ловушки для омаров. Мы берем ящик и несколько ловушек и направляемся к дальнему краю гавани.

Притворись, что идёшь по делу, и люди не обратят на тебя внимания.

Это один из многих советов, которые помогали мне в течение стольких лет.

Но не сегодня. Худая женщина в толстом свитере и с красным обветренным лицом встаёт у нас на пути.

– В чём дело, мальчики? – нелюбезно спрашивает она. – Куда вы направляетесь со всем этим?

– Я… э… – начинает Эйдан, а я искоса смотрю на него и вижу, что он стал таким же красным, как и эта женщина.

– Ловушки – для его дяди, – отвечаю я.

– Неужели? И кто он? Сегодня я дежурная по гавани и должна за всем присматривать.

– Это… это Джаспер. Джаспер Гук, – наконец отвечает Эйдан.

Лицо женщины смягчается.

– А, капитан Гук? Мы недавно с ним хорошо поговорили. Идёт ловить омаров, да?

Она смотрит на небо, которое из белого стало серым с тёмными фиолетовыми кровоподтёками, движущимися в нашу сторону.

– Хотя я бы сегодня не стала выходить. Скажи Джасперу, что Натали не советует. Гляди – люди возвращаются.

Она показывает на четыре яхты, которые идут к своим местам между двух длинных причалов. Ещё несколько приближаются ко входу в гавань.

Ветер крепчает, и на нас падает пара холодных капель.

Мы с Эйданом быстро идём дальше по причалу, минуя яхтсменов, которые торопливо подготавливают свои корабли к надвигающемуся шторму. Я вижу головку Рокси, которая почти доплыла до середины гавани.

Словно по сигналу, раздается её крик: «Помогите! Помогите!».

Только звучит он слишком тихо. В растерянности я оглядываюсь. Никто ничего заметил. Даже Эйдан.

– Ты слышал? – спрашиваю я его.

– Что слышал?

Идея была в том, что Рокси создаст переполох, а мы незаметно выскользнем из гавани. Но это не сработало. Никто не приметил маленькую чёрную точку посреди залива. Крик заглушили шум моторов и хлопанье парусов…

– Помогите! – звучит очень натурально, ведь Рокси прекрасная актриса.

Я бросаю синий ящик и бегу по причалу к краснолицей женщине.

– Человек в беде! – ору я и машу в ту сторону, откуда доносится слабый крик.

– Помогите! – кричит Рокси.

– Э! Там что, кто-то плавает?! Нельзя купаться в гавани! Эй! Эй!

Теперь я напуган по-настоящему, поскольку не могу уже различить в воде головку Рокси. Исчезают и её поднятые руки, беспокойство моё усиливается. Натали достаёт маленький бинокль и осматривает море. Наконец она говорит:

– Вот! Вот!

И мы слышим крик:

– Помогите!

Натали бросается за помощью, её резиновые сапоги стучат по деревянному настилу. Я бегу в противоположном направлении, к Эйдану, который ждёт возле яхты дяди Джаспера.

– Скорее, времени мало, Эйдан!

Лодка привязана к железному кнехту. Эйдан начинает её отвязывать. Заканчивая с последним канатом, он вдруг останавливается и, нахмурив брови, озабоченно смотрит на рулевую рубку.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Ключи. Смотри. Они в замке зажигания.

Эйдан вздыхает.

Совершенно верно – в замке торчит ключ, а с него свисает большой пробковый поплавок.

– Почему… – начинаю я, но Эйдан меня опережает.

– …ключи оставили на лодке? Если только…

– …хозяин на месте?

Яхта качается на волнах, и с кнехта сползают последние ярды каната.

Лодка начинает отходить от причала. Я упираюсь руками в бедра и, стараясь шуметь как можно меньше, перепрыгиваю на корму. Эйдан тоже прыгает и легко приземляется рядом со мной. Мы крадёмся к рубке.

Возле штурвала – открытая дверь, которая ведёт вниз, в маленькую кухоньку со столом и кроватью.

На кровати лежит дядя Эйдана, Джаспер – глаза закрыты, руки раскиданы в стороны, в ушах наушники, рядом почти пустая бутылка рома. Музыка играет так громко, что её слышно из-под наушников. Старинная церковная музыка – грегорианский хорал, где поют без инструментального сопровождения.

На крюке возле штурвала висит аккуратно свёрнутая верёвка. Кажется, нас с Эйданом посещает одна и та же мысль. Он тихонько закрывает дверь, а я накидываю верёвку на ручку и как можно туже привязываю её к лееру. Потом снова накидываю петлю и делаю ещё один оборот вокруг леера. И, наконец, завязываю самый крепкий узел из всех, что знаю. Эйдан широко улыбается и поднимает руку с раскрытой ладонью. Я делаю то же самое, и он хлопает меня по ладони. Это странно, но здорово.

Нас выносит из гавани – прямо на другое судно.

– Эй! Повнимательнее! – раздается крик, и когда до столкновения остается несколько дюймов, судно отворачивает в сторону. – Вы идиоты? Надвигается шторм!

В паре сотен ярдов от нас моторная лодка ползёт к Рокси, а на причале и дамбе кучками стоят люди.

Вряд ли нам удастся уйти далеко, не потревожив Джаспера. Любое движение может его разбудить, и нам остается только смириться с этим.

Мне, например, нечего терять. Если для попадания на остров Коквет нужно держать Джаспера в плену, что ж… я это сделаю.

У меня просто нет выбора.

Мы планировали – если слово «планировать» вообще применимо к нашим действиям – выйти из гавани под парусом. Но ключи в зажигании означают, что можно завести мотор. Я поворачиваю ключ, двигатель начинает работать. Я направляю лодку в открытое море.