Академия драконов. Золотая пыль - Инесса Иванова

Я предчувствовала, как надвигается нечто нехорошее, гораздо более серьёзное, чем мой страх перед надзорником. И что я должна во всём с ним согласиться, если не хочу навлечь беду на остальных.

И уже собиралась было выйти вперёд, как Мур нежданно сделал шаг в сторону Лотаринжа и негромко сказал:

— Если вы так беспокоитесь о чести сестры своей жены, тогда забирайте её из Академии, — насмешка в голосе куратора отозвалась болью в груди и слабостью в ногах. Что, если?..

— Не беспокойтесь, я всегда буду рядом с ней, чтобы не допустить подобного. А сейчас пусть танцует, — и надзорник, поморщившись, круто развернулся, подав руку Элен.

Сестра бросила на меня обескоенно-недовольный взгляд, но ничего не сказала. Грянули первые аккорды вальса, и куратор, мимолётно оглянувшись по сторонам, увлёк меня в танцевальный круг.

Бал закончился, а я всё никак не могла отойти от напряжения и от радости от того, что всё завершилось. Разумеется, сестра с мужем были недовольны, но больше не предпринимали попыток общаться.

Мур стал моим партнёром на весь вечер, кроме двух танцев, отвоёванных его невестой. Не знаю, что и как он ей объяснил, но выглядела Кимберли вполне довольной и демонстративно не поворачивала головы в мою сторону.

Девушки-адепты решили вернуться домой вместе. Болтали ни о чём, в основном делились впечатлениями и победами. Я помалкивала, храня в груди отголосок того приятного чувства, что поселилось там с этого вечера.

Действие зелья прошло, и ноги ужасно болели, будто я пешком прошла всё расстояние от Гриама до Саклена. Всё, чего мне сейчас хотелось, выскользнуть из тесного корсета, сдавливающего ребра, и лечь спать.

— А Иола всё улыбается, — заметила Мидара. — И совсем нас не слушает.

— Ну, у неё свои победы, — улыбнулась Фло. — Пусть. Завтра все станет как прежде.

Эти слова больно резанули слух. Действительно, завтра всё будет по-другому, куратор снова сосредоточится на своих делах и невесте, а я останусь одна и стану служить надзорникам в лице мужа Элен.

— Может статься, что и не будет, — откликнулась Дарина.

Она всё больше помалкивала, да и вообще, последние дни казалась замкнутой. Никто не решался спросить, почему. Мало ли причин, раз молчит, значит, так и надо!

— Уже скоро придёт зима, — продолжила рыжеволосая драконица и смолкла, предоставив нам додумывать тайный смысл фразы.

Для всех зима — время унылое. Жизнь замирает, в среде драконов полёты становятся редкими, не чаще раза в месяц, летучие ящеры плохо переносят холод, предпочитая проводить время в человеческом обличии у каминов.

Все, только не я. Холод для меня означал приход силы, крылья с каждым обращением крепчали и начали терять зеркальный блеск, покрываясь белым пушком. Но самое главное — все чувства обострились, мне хватало от силы пяти часов, чтобы восстановиться во сне. Я чувствовала, что стою на пороге чего-то удивительного.

— Ну и слава Богам! — откликнулась я. — Смена времени года приносит новые возможности. Абсолютно для всех.

— Свадьбы зимой не устраиваются, Иоланта, — глубокомысленно заметила Фло, и я сразу поняла, о чём она. — И красные драконы чувствительнее к холоду больше прочих. Кимберли за всю зиму ни разу из столичного дома и будет в плохом настроении.

Да, и в Академию точно не наведается. Только какой мне с этого толк?! Куратор спас меня, потому что я нуждалась в помощи, не более того. Он ни разу не дал понять, что симпатизирует мне не только как ученице.

На этом разговор девушек и закончился. В сопровождении служанок мы разбрелись по комнатам.

Как только дверь захлопнулась, Велизия отдала мне вчетверо сложенный листок.

— Это слуга мне сунул, когда бал подходил к концу. Низенький такой, будто мальчик, но с усами. Сунул и скрылся, только пятки засверкали. Сказал: «Для госпожи».

— Но от кого? — нахмурилась я, чувствуя, как всё моё прекрасное настроение улетучивается, как дым из печной трубы. Видимо, Лотаринж не намерен сдаваться и сейчас устроит мне письменную выволочку.

— Да упаси меня Боги заглядывать внутрь чужого письма! Лишние тайны, они, знаете ли, только язык жгут! — всплеснула руками Велизия. — Я лучше у вас потом спрошу. Захотите — расскажете!

— Приготовь лучше чаю, пожалуйста С молоком, и возьми на кухне того шоколада, что дают по четвергам.

Я улыбнулась как можно беспечнее, не хотела, чтобы горничная видела мои тревоги. Как бы хорошо я не относилась к Велизии, втягивать её в опасные игры не хотелось. В том, что муж сестры не остановится ни перед чем, сомнений не было.

Велизия ушла, а я всё не решалась раскрыть листок. В конце концов прятаться под кровать и закрывать глаза и уши смысла не имело. Рано или поздно всё, о чём говорится в этом письме, настигнет меня, значит, надо быть готовой.

Вздохнув и бросив взгляд в окно, за котором стояла непроглядная ночь, я решилась.

«Госпоже Иоланте Астрос надлежит не позднее завтрашнего дня предоставить результаты аттестации по всем предметам на текущий момент секретарю администрации. Ваша кандидатура будет рассмотрена в заочном порядке для вступления в Орден драконов».

С недоумением я перечитала записку, не содержащую никаких официальных знаков. И всё же вряд ли это являлось шуткой.

— Подумаю завтра! — произнесла я и, аккуратно свернув листок, убрала его в ученическую папку.

Вскоре с подносом вернулась Велизия, у неё был такой загадочный вид, что я не удержалась от вопросов.

— Сегодня прям день писем! — улыбнулась она с видом заговорщицы и положила на стол другую записку. — Это мне слуга господина Мура передал. Сказал вручить лично, а я ему: «А как же иначе!» Ну он и цыкнул на меня, а я что, будто сама не хочу скорее доставить…

Слушать излияния девушки было некогда. Схватив записку, я развернула её рядом с масляной лампой и прочла:

«Нам надо встретиться без посторонних. Завтра к десяти вечера приходите одна в амфитеатр. Не говорите об этом никому и оденетесь максимально легко».

Всё, больше ни строчки. О том, что всё это значит, гадать можно было бесконечно. Сейчас всё равно ничего лучшего не придумаю, лучше лечь спать.

И всё же сон никак не приходил. Я гадала, как так вышло, что в записке от куратора нет ни имени, ни даты, может, он писал вовсе и не мне?

Стоило так подумать, как я почувствовала разочарование. С этими мыслями и заснула. Мне приснился такой живой сон, что я вскрикнула, ущипнув себя за плечо, но проснуться не удалось.

Я стояла посреди заснеженного поля, вдалеке виднелся город, а прямо над головой кружили два дракона.

Запрокинув голову, я следила за ними, но из-за слепяще-яркого солнца никак не могла разглядеть, кто это. Наконец, мне это удалось. Одним была я сама, а вторым — мой куратор.