Миры, которые я вижу. Любопытство, исследования и открытия на заре ИИ - Fei-Fei Li

уже в течение моей жизни, и люди, которых я встретил в Стэнфорде, верили в это так же искренне, как и я. Принстон казался мне домом, но я не мог отрицать, что Стэнфорд представлялся мне еще более гостеприимным местом для моих исследований. На самом деле, чем больше я думал об этом, тем больше беспокоился, что такое место, как "дом", может оказаться слишком комфортным для таких времен. Переезд в новое место привлекал меня именно потому, что в нем не было комфорта. В нем чувствовалась неопределенность, возможно, даже риск, а мне это было необходимо.

И вот в 2009 году я снова принял решение отправиться на запад, а Цзя и большинство моих студентов перевелись вместе со мной. Мы приехали, чтобы найти новый академический дом на обширном кампусе - достаточно большом, чтобы превзойти Принстон и Калтех вместе взятые, - выполненном в захватывающем архитектурном стиле песчаника, арок и велосипедных дорожек, который почти круглый год печется на солнце. И под всем этим лежали исторически глубокие корни мира, о котором в то время редко говорили, но который был ближе к моей работе, чем даже я еще не успел в полной мере оценить. Больше, чем машинное обучение. Больше, чем компьютерное зрение. Почти забытая область, которая когда-то объединяла их обоих, а также многие другие миры, называлась "искусственный интеллект".

Среди многих людей, с которыми я познакомился, став новым членом Стэнфордского факультета, был Джон Этчеменди, который в то время занимал пост проректора университета. К тому времени я уже был знаком со многими администраторами, но мне сразу стало ясно, что Джон был в своем классе. Он был философом и логиком, который до прихода в администрацию десятилетиями работал профессором, читая лекции на такие темы, как семиотика, логическая истина и философия языка. Как бы умен он ни был - а он, казалось, излучал интеллект, даже не пытаясь этого делать, - он был дружелюбным и хорошим слушателем. И у меня сжалось сердце, когда он вскользь упомянул Джона Маккарти, одного из отцов-основателей ИИ и одного из главных организаторов летнего проекта в Дартмуте, который дал название этой области.

"Знаете, Джон был моим другом, - сказал он.

Я не был уверен, что было более сюрреалистичным: то, что мой новый проректор был лично знаком с такой легендой, или то, что он упомянул об этом так беспечно. В любом случае мне было ясно, что я пришла в нужное место.

К июню 2009 года, во многом благодаря вливанию новых средств на исследования, предоставленных Стэнфордом, первая версия ImageNet была завершена. Несмотря на многочисленные трудности, с которыми мы столкнулись на этом пути, мы действительно сделали это: пятнадцать миллионов изображений, распределенных по двадцати двум тысячам различных категорий, отобранных из почти миллиарда кандидатов в общей сложности и аннотированных глобальной командой из более чем сорока восьми тысяч участников из 167 стран. Это был масштаб и разнообразие, о котором мы мечтали долгие годы, и при этом сохранялся неизменный уровень точности: каждое отдельное изображение не просто маркировалось вручную, а выстраивалось в иерархию и проверялось в трех экземплярах.

С количественной точки зрения мы достигли своей цели, создав на тот момент самый большой набор данных, собранных вручную, в истории ИИ. Но за цифрами скрывалось достижение, которое тронуло меня больше всего: реализация настоящей онтологии мира, как концептуальной, так и визуальной, созданной с нуля людьми для единственной цели - обучения машин.

 

CVPR 2009 проходила в Майами, и мы прибыли туда не только как участники, но и как докладчики. Город , с его душной жарой и перенасыщенными красками, оправдал свою репутацию с первых же шагов после получения багажа - это было пестрое пятно неоновых купальников, полированных спортивных автомобилей и высотных зданий на фоне природных голубых и зеленых оттенков, скрепленных настойчивой текстурой ритмичных звуков. Энергия окружающей нас обстановки отражала наше собственное нетерпение: после почти трех бурных лет мы с Цзя умирали от желания показать ImageNet миру.

Мы были более чем готовы. Необычайно долгий срок беременности проекта дал нам достаточно времени, чтобы отточить умение обсуждать его, и нам не терпелось применить этот навык на практике. После того как мы так долго жили с поляризующим эффектом даже упоминания о нашей работе, мы были готовы ожидать любопытства, замешательства и конфронтации в равной степени. Мы подготовились соответствующим образом, отрепетировав бесстрастную защиту ее целей, а также наши лучшие ответы на распространенные критические замечания. И хотя мы уже чувствовали себя громоотводами, мы решили, что в полной мере воспользуемся своей известностью, немного растратив последние доллары бюджета проекта.

"Что это?" спросил Цзя, когда я протянул ему белую картонную коробку.

"Откройте!" сказал я.

Он открыл заслонку, закрывающую крышку, и заглянул внутрь.

"А... ручки?"

"Ручки с логотипом ImageNet! Я нашел в интернете место, где это делают".

"В смысле, выглядят они, конечно, круто, но для чего они нужны?"

"Мы можем раздавать их на конференции! Так делают все технологические компании. Ну, знаете, товар. Нам нужно, чтобы люди нас запомнили".

Выражение лица Цзя стало еще более мрачным, чем обычно. Но я не сдавался.

Мы прибыли с уверенностью, на которую только может рассчитывать переутомленная команда ботаников, но настроение с самого начала было странным. Наша первая неудача оказалась и самой значительной: ImageNet отнесли к постерной сессии. На академическом жаргоне это означало, что мы не будем представлять свою работу в лекционном зале перед аудиторией в заранее оговоренное время, а вместо этого нам предоставят место на полу конференции, чтобы повесить широкоформатную печать с кратким описанием проекта - отсюда и "постерная" сессия - в надежде, что прохожие будут останавливаться и задавать вопросы. Конечно, нам, , повезло, что нас вообще включили в число участников, ведь даже это - редкая привилегия на мероприятии такого уровня, как CVPR. Но мы жаждали возможности рассказать о нашем видении больше, чем просто вкратце. После стольких лет усилий это выглядело просто антиклимаксом.

Мы задавали обычные вопросы и наслаждались горсткой приятных бесед, но ушли, не получив практически никаких доказательств своего присутствия. Вскоре стало ясно, что что бы ни ждало ImageNet - примут ли его как ресурс необычайного богатства или сочтут глупостью - на CVPR он не получит поддержки. С другой стороны, людям, похоже, понравились ручки.

Тем временем, пока я привыкал к жизни без вызова ImageNet, сомнения, которые я отказывался признавать в течение многих лет, стали реальнее, чем когда-либо. Неужели скептики были правы? Действительно ли все это было пустой