Случайные гости - Дарья Кузнецова

Звуки в темной вате тумана распространялись очень странно. Они как будто не отлетали далеко, а вязли в плотной взвеси, оставались подрагивать на расстоянии вытянутой руки. Запоздало мелькнула тревожная мысль, что скрипка может отсыреть и испортиться, но тут опять вмешался мазур и окутал ее защитной пленкой. Настолько тонкой, что это никак не сказалось на звуке.

На музыку симбионт реагировал очень странно, примерно как пресловутый кот на почесывание всего тела разом. Причем художественная ценность произведения его волновала мало, потому что он совершенно одинаково радовался и сложной красивой пьесе, и почти бессистемным прикосновениям смычка к струнам. Я попыталась расспросить самого мазура, но вновь запуталась в сложных и расплывчатых образах. По-моему, он просто наслаждался процессом и ленился что-то пояснять.

Эта мысль развеселила, здорово подняла настроение. Пожалуй, воспринимать это существо как домашнее животное было гораздо приятнее и проще, чем пытаться принять наличие в собственной голове еще какой-то разумной сущности.

Но через некоторое время симбионт вдруг очнулся, и от него пришло чувство стыда и вины, а следом – сообщение о том, что на крыше мы не одни, причем, кажется, давно. Правда, незваный слушатель не слишком-то скрывался, стоял в метре за моей спиной, и опознать его не составило труда.

– Подслушиваешь? – мрачно поинтересовалась я, не оборачиваясь: все равно же почти ничего не видно. Глаза к темноте, конечно, относительно привыкли, но толку от этого было немного – слишком плотная облачность.

– Да, – совершенно спокойно ответил Сур.

– И не стыдно тебе за девушками следить?

– Это моя работа, – точно так же невозмутимо ответил он, пару секунд помолчал и присел на край крыши в полуметре от меня. – Мне сообщили, что ты ночью покинула здание.

– Никто не говорил, что это запрещено, – огрызнулась я ворчливо.

– А я разве запрещаю? – иронично хмыкнул мужчина. – Просто это неожиданное поведение, и я решил проверить.

– Чтобы не спрыгнула? – уточнила недовольно.

Похоже, невзирая на все предшествовавшие размышления и попытки самоубеждения, меня опять понесло по знакомому маршруту…

– Если человек всерьез хочет умереть, к нему бесполезно приставлять охрану – он рано или поздно добьется желаемого, – отмахнулся Сургут. – И эту тему мы, кажется, уже закрыли. Я просто хотел проверить, все ли в порядке и не нужна ли какая-то помощь. Не удержался, решил послушать. Если ты хотела побыть одна – извини, я уйду.

– Нет, это… ты извини, – с глубоким вздохом проговорила я. – Мне просто не спалось, захотелось на воздух. Скрипку вот случайно прихватила. Почему мазур так странно реагирует на ее звуки?

– Не на ее звуки, – со смешком возразил Сур. – У них нет отдельного понятия «звук», любые механические колебания они воспринимают одним и тем же органом. Гармоничные упорядоченные звуки для них… ну, как щекотка или легкий массаж.

Я на этих словах не удержалась и хихикнула. Точно, прибалдел симбионт, что твой кот, расслабился совершенно.

– Извини, что так получилось, – тихо добавил Сургут через пару секунд. – У нас правда не существовало другого выбора, все остальные варианты еще хуже. Они были просчитаны на основании знакомых нам моделей поведения представителей вашей цивилизации и отвергнуты, и подобная транспортировка – без попыток добиться согласия – это оптимальное решение. Поэтому она и вошла в инструкцию для патрульных.

– Срочное объединение меня с симбионтом тоже просчитали?

– Никто не ожидал встретить подобную восприимчивость, это… теоретический прогноз, на практике до сих пор с таким никто не сталкивался. Земляне обычно находятся вблизи нижней планки чувствительности. Специалисты решили, что рисковать не стоит.

– Специалисты? То есть это еще и не твоя инициатива?

– Я уверен, что они правы, и полностью согласен с этой точкой зрения, – уточнил Сур.

– Ладно, – вздохнула я чуть свободнее. – А почему утром ты не начал с этих слов?

– Потому что не люблю поднимать подобные темы при посторонних.

– Подобные темы – это извиняться? – переспросила я не возмущенно, а, скорее, озадаченно. Он немного помолчал, но потом все-таки пояснил. Серьезно и так же спокойно, как разъяснял способ пользования душем или действие паразитов на организм.

Интересно, этот человек вообще умеет теряться, смущаться и… не знаю, мямлить, что ли? А то он настолько наглядно и развернуто формулирует мысли, что кажется, читает по учебнику.

– Извиняться стоит за реальный факт, когда ты объективно не прав, ошибся и поступил не так, и тогда нет разницы, слышит это кто-то или нет. Здесь же затронута исключительно эмоциональная сфера, то есть – личное, а все личные вопросы я предпочитаю решать без посторонних.

– Ты? Или это неотъемлемая черта культуры, считающей, что поднимать такие вопросы публично – неприлично?

– Нет, здесь каждый выбирает сам, – отмахнулся он.

– Ладно, мир, – в конце концов решила я.

Кажется, в самом деле больше не сердилась. Неприятный осадок еще оставался, но жить и нормально общаться он не мешал. Учитывая, что долго копить обиды я не умею, надо думать, и он когда-нибудь растает. Если, конечно, наша ассимиляция не закончится раньше.

Вспомнилась расхожая мысль: «Если женщина обижена – извинись, даже если ты прав!» – и я едва не захихикала. Похоже, сейчас я наблюдала применение на практике именно этого принципа, и извинялся Сур не потому, что чувствовал за собой какую-то вину, а только чтобы меня успокоить. И даже несмотря на понимание мной этого факта, было приятно. Если хочет успокоить, значит, ему не все равно, так ведь?

Пока мысли не унесли меня в совсем уж дальние дали, я поспешила нарушить тишину и сменить тему:

– А здесь всегда облака?

– Всегда, – подтвердил он. – Это как-то связано со способом существования города; я не помню, но, если хочешь, могу уточнить подробности.

– Да ладно, ну их. Всегда так всегда, я же не возражаю. Просто без неба над головой все как-то… не так.

– Ничто не мешает вылететь из этого облака.

– Мешает. Я не умею управлять местными транспортными средствами, не знаю, где их взять и вообще пока не настолько освоилась, чтобы еще и с ними контактировать.

– Хочешь, я тебя отвезу? – предложил он.

– Ну, во-первых, мне неудобно тебя напрягать, и так тебя из-за меня из постели вытащили. А во-вторых… я же говорила, что… ну… – замялась я, стесняясь сказать прямо.

– Обещаю к тебе даже не прикасаться, – легко понял мои затруднения Сургут. – А постель… я все равно пока не хочу спать.

– Тогда полетели. – Я махнула рукой и начала осторожно, чтобы не кувыркнуться вниз, подниматься на ноги.

Наверное, глупо соглашаться, но уж очень заманчиво вновь полюбоваться красотами ночного города, только на этот раз – добавив штрих, которого в прошлый раз недоставало.