Дворец ветров - Мэри Маргарет Кей

В качестве нового и самого низшего по положению служащего фирмы, торгующей пивом, вином и крепкими напитками, он получал скромное жалованье и имел еще более скромное общественное положение, ибо повсюду – за исключением таких крупных портовых городов, как Калькутта, Бомбей и Мадрас, где всем правила коммерция, – англо-индийское общество ставило боксваллахов (так презрительно называли всех, кто имел отношение к торговле) значительно ниже двух правящих каст – государственных чиновников и военных, а в таких оплотах армии, как Пенджаб, мелкий бокс-валлах вообще ничего не значил. Миссис Харлоу думала, что об этом остается лишь сожалеть, потому что при ином раскладе вещей она предпочла бы видеть в своих зятьях Джорджа Гарфорта, а не Аштона Пелам-Мартина, такого… такого… Она не могла объяснить своего отношения к Аштону. На пароходе он производил впечатление тихого, надежного юноши и, будучи человеком богатым или, во всяком случае, хорошо обеспеченным, который к тому же вполне может унаследовать титул баронета (поскольку у его дяди всего один сын), представлялся чрезвычайно выгодной партией. Но с того ужасного дня в Бомбее миссис Харлоу обуревали сомнения.

Если бы только Джордж был таким же подходящим женихом, как Аштон, насколько спокойнее была бы она за будущее дорогой Белинды! Джордж, несмотря на свою эффектную внешность, обычный и незатейливый молодой человек, и родители у него, похоже, имеют хороший достаток – его описание родного дома ясно свидетельствует, что они живут на гораздо более широкую ногу, чем привыкла жить она. Два собственных выезда, не меньше, – тут поневоле задумаешься, не является ли он лучшей партией, чем кажется на первый взгляд. Его отец, по словам Джорджа, ирландец по происхождению, а бабушка по материнской линии – титулованная особа греческих кровей (вот откуда романтический профиль), и, хотя сам он хотел поступить на военную службу, мама так решительно возражала, что он отказался от этого намерения и согласился пойти в торговлю, чтобы угодить ей. Романтика Востока пленила его отважную душу искателя приключений, и он согласился занять должность в фирме «Браун энд Макдоналд», отказавшись от хорошо оплачиваемой синекуры, полученной для него через семейные связи в Англии, потому что, по собственному признанию Джорджа, невзирая на всю свою любовь к родителям, он предпочитает всего добиться в жизни сам и начать с низшей ступени общественной лестницы (подобное настроение мыслей миссис Харлоу полностью одобрила).

Ах какой милый мальчик! Вот Аштон никогда не упоминал о родителях, а то немногое, что он успел поведать о своем детстве, звучало настолько дико, что ей пришлось остановить молодого человека и сказать (тактично, разумеется), что чем меньше он будет говорить на данную тему, тем лучше, ибо подобную историю, скорее всего… ну… поймут неправильно. Индусская приемная мать, жена простого конюха, которую он называл – подумать только! – «моя мать», словно родную! Миссис Харлоу содрогнулась при мысли о том, что сказали бы об этом люди, и в очередной раз пожалела о своем опрометчивом согласии на помолвку Аштона с Белиндой. Она бы в жизни не пошла на такой шаг, если бы не маленькие Гарри и Тедди и не страстное желание воссоединиться с ними. Люди не понимают, как ужасно жить в многолетней разлуке со своими детьми. Даже Арчи не понимает. Она просто хотела, чтобы Белинда удачно вышла замуж, и очень надеялась, что Арчи не рассердится. В конце концов, она хотела как лучше. Как лучше для Гарри и Тедди…

К вечеру второго дня ремонтные работы на дороге закончились, пассажиры собрались у обочины, снова расселись по своим местам, и вскоре после восхода луны гхари с грохотом покатились вперед, преодолевая последний участок пути до Джелама, где находился довольно крупный британский военный городок.

Река Джелам, вздувшаяся от проливных осенних дождей, стремительно несла свои воды, и ничто в этом бурном коричневом потоке не напомнило Ашу тихую реку, много лет назад унесшую к морю тело Ситы. Сам город, вместе с военными казармами, находился на другом берегу, но, поскольку в тот день проводились военные учения, несколько британских офицеров слонялись без дела у реки в ожидании лодок, и Белинда с живым интересом принялась разглядывать тех, что помоложе, думая о том, как не похожи эти веселые загорелые молодые офицеры на флегматичных, наряженных во все темное горожан Нелбери, которые сейчас, если вспомнить, казались представителями другой расы, не имеющими ничего общего с этими одетыми в яркую форму мужчинами, закаленными летней жарой, лютыми хайберскими зимами, боевыми действиями и тяжелыми учениями до полного сходства с краснокожими индейцами или техасскими ковбоями.

При одном только их виде у Белинды поднялось настроение, заметно испортившееся за последние день-два. Утомительная задержка в пути и тяготы мучительно долгого путешествия повергли ее в уныние, и группа молодых офицеров на берегу стала для нее желанным напоминанием, что цивилизация и веселая жизнь отнюдь не остались в прошлом. Ни одна хорошенькая девушка никогда не будет скучать и изнывать от недостатка внимания в окружении столь многих мужчин, которые могут сопровождать ее на пикники или быть партнерами в танцах, и Белинда почти пожалела о своей помолвке с Аштоном. Но с другой стороны, она любила его и, конечно же, хотела выйти за него замуж – хотя, возможно, не в ближайшее время. Хорошо бы остаться свободной еще на несколько лет и насладиться всеми прелестями жизни, какие сулят ухаживания сразу нескольких поклонников. И по всей видимости, Аш даже не останется здесь с ней. Он будет жить за много миль отсюда, в Мардане, и, вполне вероятно, не сумеет приезжать к ней чаще раза в неделю, однако, будучи помолвленной, она не сможет принимать приглашения других мужчин – такое поведение сочтут слишком легкомысленным.

Белинда вздохнула, восхищаясь алыми мундирами и роскошными усами молодых офицеров, а пожилых, естественно, не стала даже разглядывать, поскольку не ожидала увидеть здесь своего отца. А даже если бы и ожидала, она бы его не узнала. Мужчина, чей смутный образ сохранился у нее в памяти, казался семилетней девочке великаном, а низенький пожилой джентльмен, появившийся у дверцы гхари, имел совершенно невнушительный вид, и Белинда оторопела, когда мать пронзительно вскрикнула: «Арчи!» – и горячо обняла незнакомца. Неужели это и есть тот самый грозный деспот, про которого решительная тетя Лиззи и тучная болтливая мама часто повторяли: «Твой папа никогда не позволил бы такого»?

Но если папа разочаровал Белинду, то сам он явно не остался разочарован своей дочерью. Она как две капли воды похожа на свою милую матушку в юности, сказал майор, и очень жаль, что бригада так скоро уходит на маневры: он боится, что Белинда найдет Пешавар несколько скучным, когда все молодые щеголи-военные покинут город. Но к Рождеству все полки вернутся, и тогда ей будет не на что жаловаться, потому что жизнь в пешаварском гарнизоне чрезвычайно веселая.

Майор Харлоу ущипнул дочь за подбородок и добавил, что словно воочию видит, как все молодые парни выстраиваются в очередь, чтобы пригласить его прелестную девочку на конную прогулку или на танцы. Это замечание вогнало Белинду в краску неприятного смущения, а миссис Харлоу заставило понадеяться, что Эдит Виккари не сболтнет лишнего и Аштон не появится, покуда она не объяснит Арчи положение дел. Право слово, ну очень досадно, что Арчи решил встретить их у Джелама, – она предпочла бы выбрать удобный момент и поднять разговор о помолвке Белинды в спокойной обстановке дома, прежде чем возникнет вероятность встречи мужа с мистером Пелам-Мартином, который собирался расстаться с ними в Ноушере.