Лантерн. Наследники - Татьяна Нефедова

— Точно! Помню, Изабель прислала вас ко мне за буфетом, когда мы впервые встретились. Я не могла помочь и направила вас к Натану. Ну что ж, вы подобрали неплохой экземпляр, хорошо подошел и по стилю, и по размеру. — Николь улыбнулась впервые с того момента, как они выехали из Тулузы. — Кто автор акварели?

— Неизвестный художник, девятнадцатый век. — Никита улыбнулся в ответ. — По крайней мере, так мне сказал Натан.

«Его зовут Николай Воронецкий!»

Забвение, на которое был обречен Николя, Алекс ощущал, как личную драму. Чувство справедливости требовало дать неизвестному художнику имя и вернуть память о человеке, но он промолчал. Только обнял Шарлотту и крепко прижал к себе.

Ольга прислушалась к разговору. Отношения мужа с этой компанией были ей непонятны.

Некий пожилой антиквар фигурировал в рассказах Никиты в качестве комичного персонажа. На деле месье Морель оказался приятным мужчиной, солидным и обходительным.

Эдвард рассказывал о своей младшей дочери Изабель, но Никита не упоминал, что был с ней знаком.

Кто такая Николь, Ольга поняла еще до того, как Изабель назвала ее мамой, они были похожи. Кем приходились им Серж и Натан, ей пока разобраться не удалось.

Гости показались ей симпатичными. Она даже успела подумать, что могла бы подружиться с Николь, но ее отвлекло шокирующее открытие. Ольга случайно перехватила взгляд Изабель и ответную реакцию мужа.

«Они не просто знакомы».

Плечи налились тяжестью, шея окаменела, в животе стало пусто и холодно. Она отвернулась, чтобы спрятать лицо. Глаза скользнули по фотографии на полке буфета. На снимке Никита обнимал ее и Алекса на фоне заснеженных гор.

«Прошлой зимой в Пиренеях. Хорошо было…»

Ногти сжатой в кулак правой руки до боли впились в ладонь. Ольга разогнула побелевшие пальцы и пару секунд смотрела на кусок ткани и колечко с прозрачным камнем.

«Ну да… тайник…»

Она накрыла пыльным платком рамку с семейным фото, медленно расправила складки. Рядом положила кольцо.

— Что с вами? — тихо спросил месье Морель, с тревогой наблюдавший за ней.

— Я в порядке.

— Боюсь показаться занудой, но, может быть, посмотрим тайник? — предложил антиквар.

Зрители выстроились полукругом. Алекс встал на колени у лестницы, взялся двумя руками за доску и дернул. Еще раз. Никакого эффекта. В тишине коридора слышалось только его дыхание и цоканье собачьих когтей по каменным плиткам пола.

Алекс ухватился покрепче и рванул что было мочи. Доска с визгом сдвинулась с места.

Все хором ахнули и сгрудились в кучу. Сербер первым сунул нос в ящик.

— Дайте-ка я взгляну! — Натан присел на корточки рядом с Алексом. — Николь, будь добра, убери собаку!

Теперь Ольга пристально следила за мужем. Он держал дистанцию с Изабель, это казалось вдвойне подозрительным. В обычной ситуации Никита не оставил бы без внимания красивую девушку.

— Ну что ж, незамысловато, но эффективно, — провозгласил месье Морель. — Если верить письму, тайнику около 200 лет, и за это время его никто не нашел, несмотря на то что дом не один раз ремонтировали. Верно, Эдвард?

В голосе антиквара сквозила насмешка, но старик лишь развел руками.

Месье Морель повернулся к Никите:

— Если вы не против, я бы еще взглянул на разбитый портал от камина. Обещаю, потом мы уедем!

— Я пойду первым, — вызвался Эдвард. — Будьте осторожны на лестнице, она очень крутая. Николь, давай оставим твоего пса наверху. Не уверен, что он сможет спуститься.

— Он справится! Видел бы ты, как он носится по лестницам на собачьей площадке! — рассмеялась Николь. — Если я пойду в подвал без него, Сербер поднимет вой. Он меня охраняет. Да, мой хороший?!

От волнения пес закружился на месте, присел и снова вскочил, готовый следовать за хозяйкой.

Под предостерегающие возгласы Эдварда все, включая Сербера, спустились вниз.

— Ого! — воскликнул месье Морель, оглядевшись. — Определенно, это римский подвал. В старинных городах они иногда встречаются, но ваш просто огромный!

Эдварда распирало от гордости. Он смахнул ладонью остатки пыли с обломков песчаника.

— Вот! Это камни от большого камина в гостиной. Мы с моим другом Олли принесли их сюда во время ремонта. Конечно, занесли не по лестнице, а с улицы, через дверь.

— Хм, пальметта, действительно… — пробормотал месье Морель. — Можно, я осмотрюсь?

Не дожидаясь ответа, он подошел к стене и положил руку на обтесанную поверхность. Ощупал глубокую выбоину в скале на высоте человеческого роста, затем двинулся в заднюю часть подвала. Там, под нижним пролетом лестницы зиял темный проем, рядом лежала куча камней. Из проема навстречу месье Морелю высунулась собачья морда.

— Сербер, какой ты грязный! — расхохоталась Николь. — Иди ко мне!

Пес подбежал, ожидая дальнейших распоряжений. В его кудрявой шерсти застряла паутина и мелкий мусор.

— Сидеть! Веди себя хорошо!

Месье Морель вел себя ничем не лучше собаки. Он пригляделся к каменной кладке, сунул голову в нишу и потянул носом воздух.

— Еще один тайник? — спросил он. — Вы ведь недавно его открыли?

Не отпуская руки Алекса, Шарлотта рванулась вперед.

— Пару месяцев назад. — Эдвард кашлянул. — Мы с Никитой подумали, что за стенкой может оказаться полезное пространство, вот и сломали ее.

— Вы там что-то нашли? — Месье Морель буравил Никиту глазами через стекла очков.

Никита переглянулся с Эдвардом, но не успел ответить.

Раздалось рычание. Взметнув лапами пыль, Сербер взлетел по ступенькам и исчез в проеме двери. Сверху послышался злобный, захлебывающийся лай, которого трудно было ожидать от дружелюбного пса.

— Сербер лает так лишь в одном случае, — сказала Николь. — Когда в доме чужой.

Вслед за этим они услышали женский крик.

Никита первым оказался в прихожей. Следом за ним Николь, затем все остальные.

Сербер лаял на даму в панаме и солнцезащитных очках, которая размахивала сумкой, пытаясь его отогнать. Пес перекрыл ей дорогу к входной двери и отступать не собирался.

— Уберите собаку! Он меня чуть не укусил! — крикнула женщина на чистейшем английском.

Никита схватил пса за ошейник.

— Простите, мадам! — возразила Николь. — Сербер не кусается. Тише, тише, все хорошо, дорогой!

Она забрала пса у Никиты. Рядом с хозяйкой тот присмирел, но рычание все еще клокотало в его груди.

— Он бешеный! Я буду жаловаться!

Женщина повесила сумку на локоть, вздернула подбородок и направилась к выходу, но теперь на ее пути стоял Эдвард.

Дама отпрянула.

— Что вы хотели, мадам? — спросил Никита.

— Ничего! — отрезала женщина. — Я ошиблась. Дайте пройти!

Она попыталась бочком протиснуться к выходу, но Эдвард сложил на груди руки и прислонился к двери. Старик выглядел озадаченным. Впрочем, не он один — вся компания в изумлении наблюдала