Джулия - Звева Казати Модиньяни

Джулия вышла на улицу и полной грудью вдохнула свежий морозный воздух. Стоял один из тех солнечных зимних дней, когда воздух чист и прозрачен, точно хрусталь, и трудно поверить, что Милан – один из самых загрязненных европейских городов. Но сейчас Джулии не хотелось думать о неприятных вещах. Город был красив, и она была красива и в прекрасном настроении шла на свидание.

Свидание ей назначил Гермес, и она торопилась, боясь опоздать. Они не виделись ровно неделю, со дня операции Теодолинды. Сейчас опасность уже миновала, девушка быстро шла на поправку.

Сегодня утром Гермес позвонил очень рано.

– Как дела? – спросил он смущенно, чувствуя себя виноватым за то, что столько дней не объявлялся.

– У меня все в порядке, – ответила Джулия, – скажи лучше, как Теа?

– Лучше не бывает.

– Ты даже не представляешь себе, как я рада это слышать.

– Ты не выкроишь сегодня немного времени, чтобы повидаться со старым другом?

– Я в полном твоем распоряжении. На всю жизнь.

Сказав это, Джулия почувствовала грусть. Кто знает, сколько продлится ее жизнь? Мысли о смерти возвращались к ней постоянно, но сейчас она отмахнулась от них, как от назойливой мухи.

– В любое удобное для тебя время, – поправилась она.

– Пообедаем вместе?

– С удовольствием.

– «Тула» тебя устроит?

– Возражений нет.

Идя по хорошо знакомым улицам, Джулия чувствовала себя спокойной и счастливой. Такого настроения у нее не было уже несколько месяцев. Она останавливалась у витрин, любуясь великолепными ювелирными украшениями, разглядывая модную одежду, сумки, обувь. Проходя мимо магазина «Бригатти», она приглядела себе очень миленький тренировочный костюм для занятий гимнастикой, поскольку уже возобновила посещения спортзала. Потом, задержавшись на минуту перед витриной «Шанель», решила, что стоит, пожалуй, зайти сюда после обеда и примерить элегантный костюм – он должен ей пойти. Но в первую очередь надо сменить сумку. Она свернула на корсо Эуропа и в магазине «Каравель» купила сногсшибательный кожаный мешок из разноцветной кожи, который оживлял ее темно-коричневую норковую шубу. Старую сумку через плечо со сломанной «молнией» она оставила в магазине.

У нее был пунктик: она никогда не опаздывала, поэтому, придя в ресторан «Тула» с десятиминутным опозданием, чувствовала себя виноватой. Метрдотель, увидев, как она входит в обеденный зал, поспешил к ней навстречу. Галантно поцеловав ей руку, он засуетился, не зная, как угодить известной писательнице, которая к тому же стала в последнее время героиней светских сплетен. Его глаза горели нездоровым любопытством, когда он спросил:

– Синьора де Бласко, вас устроит тот укромный столик в углу? Сейчас я распоряжусь насчет аперитива.

– Не беспокойтесь, – ответила Джулия, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Гермеса.

– Профессор звонил несколько минут назад, – словно отвечая на ее мысли, сообщил метрдотель.

– Сказал, конечно, что опаздывает, – не столько предположила, сколько констатировала факт Джулия.

– Профессор просил передать вам, – смущенно продолжал директор, – что не сможет прийти. Он очень извиняется и позвонит вам позже домой.

Ее радужное настроение лопнуло как мыльный пузырь, оставив лишь смутное воспоминание о мимолетном счастье. Она почувствовала слабость в ногах и опустилась в глубокое кресло.

– А теперь я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением и что-нибудь выпью, – сказала она. Ей нужно было хоть немного времени, чтобы прийти в себя.

– Что синьора де Бласко желает?

– Принесите что-нибудь на свое усмотрение.

– Сию минуту.

Она выпила изысканный коктейль с шампанским, который почтительно подал ей метрдотель, одним залпом, как лекарство. В груди кольнуло, и она невольно затаила дыхание. На нее вновь нахлынули мысли о коварной болезни, с которой она вела борьбу не на жизнь, а на смерть.

Стараясь не поддаваться панике, Джулия подозвала метрдотеля и попросила его вызвать ей такси. Если у Гермеса что-то случилось, она должна как можно скорее об этом узнать. Метрдотель, согнувшись в вежливом поклоне, проводил ее до машины и подарил на прощание розу.

Джулия назвала таксисту адрес больницы, и тот, кивнув, лишь один квартал проехал молча, а потом принялся разглагольствовать о проблеме занятости, о конкуренции, о продажности профсоюзов. Он так увлекся, что чуть не попал в аварию. Джулия слушала его невнимательно. Сейчас ей было не до проблем водителей такси – с отчаянием думала она о своей болезни, о своей жизни и о собственных проблемах, которые с неумолимой настойчивостью вставали перед ней одна за другой.

Когда они наконец подъехали к больнице, Джулия хватилась кошелька и вспомнила, что не вынула его из бокового кармашка старой сумки, оставленной ею в магазине «Каравель». Чтобы расплатиться с шофером, она одолжила денег у привратника, дав повод таксисту порассуждать о богатых пассажирах, которым плевать на простой народ.

– Где профессор Корсини? – спросила она, и привратник, следуя собственной табели о рангах, ответил с заискивающей улыбкой:

– На втором этаже, синьора.

Джулия, поднимаясь на лифте, боялась только одного: ухудшения состояния Теодолинды. И хотя привратник, все и обо всех знавший, заверил ее, что с дочерью профессора все в порядке, интуиция, которая ее никогда не подводила, подавала сигнал тревоги.

Дежурная по этажу указала ей палату Теодолинды. Может быть, она поступила опрометчиво, примчавшись сюда, может быть, стоило набраться терпения и дождаться звонка Гермеса дома, но дело было сделано, обратного пути у Джулии не было. Она приоткрыла дверь в палату и из ярко освещенного коридора заглянула в полутемную палату.

– Как ты хочешь, – услышала она голос Гермеса и увидела его самого, стоящего к ней спиной.

– Неужели это не сон, и мы снова все вместе! – произнес молодой счастливый голос, видимо, Теодолинды.

Только теперь Джулия разглядела маленькую блондинку, которая стояла, прижавшись к Гермесу, а он одной рукой обнимал ее.

– Мог бы и поцеловать жену, – игриво сказала она, глядя не на мужа, а на Джулию с победоносной улыбкой.

Гермес поцеловал Марту, и Джулия почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.

– Теперь мы снова будем жить вместе, – не спуская глаз с Джулии, заявила Марта, – ты, я и Теа.

Джулия тихо прикрыла дверь и медленно, еле держась на ногах, направилась к лифту. Свет померк перед ее глазами, ей нечем было дышать. Сгорая от стыда и унижения, она собрала всю свою волю, чтобы пройти мимо дежурной сестры с гордо поднятой головой. Миновав пост, она ускорила шаги, навсегда уходя от мужчины, которого любила двадцать пять лет. Навсегда уходя от Гермеса.