Семеро Тайных - Юрий Никитин

Колоксай не успел восстановить дыхание, как Олег уже встал.Правда, цеплялся за стену.

— Пошли.

— Куда? — спросил Колоксай тупо.

— К ее младшей сестре, куда же еще? — удивился Олег.

Колоксай с трудом воздел себя на ноги. Волхв пошел вдольстены, внимательно посматривая то под ноги, то вглядываясь в небо. Колоксайоднажды видел из глубокого колодца звезды среди бела дня, но, может быть,волхвы умеют их видеть и днем?

Оглянулся, сказал с мрачной гордостью:

— Все-таки просчиталась! Не думала, что мы про-мчимся по еетрещине как два испуганных таракана!

— Да, — согласился Олег.

Он не смотрел на витязя, Колоксай насторожился:

— Что-то не так?

— Так-так, — сказал Олег поспешно. — Просто обвал помог.

— Так то... не она гору трясла?

— Пойдем, — сказал Олег. — Солнце уже высоко.

Колоксай вскинул голову, устрашенный, перевел дух. На этотраз огненный шар остался на прежнем месте, разве что чуть вскарабкался поскользкому небосводу. Прямые лучи проникали в трещины, высвечивали.

Когда они прошли по каменной плите вдоль края, Колоксайоглянулся, ощутил некоторое беспокойство. Заснеженные горы все так же угрожающенацелили острые шпили в небо, в расщелинах и впадинах снег скапливается и твердеетдо плотности камня, но что-то странное в острых ребрах скал, чересчур острых, окоторые ветер долго будет обламывать зубы, пока не сгладит.

Он вздрогнул, зябко поежился. Когда подлетали на конях,совсем рядом была исполинская темная гора, единственная без снега, хотя едва лине выше других, но теперь взору открывались даже дальние горы, вершины, пики...

— Надеюсь, она погибла сразу, — сказал он сурово. — Хоть ихотела... но все-таки красивая! А на красивую даже пес не гавкнет.

— Мы не псы, — буркнул Олег, не оборачиваясь. — Мы еслигавкнем, то гавкнем. Вон вся гора гавкнулась.

Он сунул в рот четыре пальца, жутко перекосил рожу, поголове Колоксая словно шарахнули боевой дубиной: свист вырвался из пасти волхвачудовищный, оглушающий, распарывающий воздух, как медведь когтями холстину.

Олег огляделся, довольный, все еще не вынимая пальцев,воздел очи, на миг задумался, но не успел Колоксай перевести дух, как волхвснова побагровел от усилий, раздул щеки. В глазах у Колоксая потемнело, емупочудилось, что обрушилась и эта гора.

Когда волхв в третий раз выпучил глаза, Колоксай присел изажал ладонями уши. В голове стоял треск, словно сто тысяч узелочных молнийлопались, разрывая череп.

Когда наконец отшебуршалась тишина, он внезапно услышалнедовольный голос:

— ...ще ждать?

Олег поглаживал шею красного коня. Рядом нервно переступалточеными ногами другой, с такой же оранжевой гривой, оранжевым хвостом, самкрасный, словно как вынырнул из утренней зари, так и не остыл.

— Что? — простонал Колоксай.

— Долго ли, говорю, мы тебя все трое ждать будем?

Ноги Колоксая тряслись, как камышинки в бурю. Только бы несоскользнуть в полете, коленями не удержит и щепочку, а у этих коней бокакрутые, на широкие груди смотреть страшно. Не убиться страшно, а позор с коняупасть, хоть и с крыльями, таким любой гусь позавидует...

— Черт... — еле вышептали его губы, — что же ты своимчародейством своих бьешь...

— Каким чародейством? — не понял Олег.

— Свистом...

— Эх ты... А как же в Лесу переговариваться?

— Свистом, — простонал Колоксай, — свистом можно, но неэтим... что как дубиной по голове... Ладно, куда теперь?..

— Яблоки как раз поспели, — ответил Олег уже с конскойспины.

Он гикнул, свистнул, уже не оглушительно, но конь под нимсорвался с места как ужаленный. Крылья мощно ударили по воздуху, Колоксаяподбросило уже на третьем скоке, потом копыта едва задевали землю, словнобрезговали, через полсотни сажен неровный стук копыт оборвался, крылатый коньзамедленно пошел к далеким облакам.

На этот раз восторг прихлынул, когда Колоксай вскинул головуи увидел наверху бескрайнее снежное поле. Крылья мощно сминали воздух, с каждымвзмахом его бросало выше, потом ворвались в полосу тумана, не сразу Колоксайсообразил, что это и есть облака, не такие уж и плотные, как выглядят с земли!

Сперва в разрывах облаков впереди еще мелькало красное,затем туман сгустился, одежда отсырела, но конь шел ровно, словно чуял воблаках своего собрата. Колоксай повизгивал от восторга, а когда наконец подконскими копытами возникла бездна, между конем и землей версты пустоты, он всеравно не взвыл, хотя сладкий ужас захлестнул с ног до головы.

Горы остались далеко за спиной, мелкие и незнакомые. Можетбыть, это были вообще другие горы. Зеленые долины попадались чаще, подминалиредкие горные цепи. Все чаще виднелись крохотные домики, Колоксай различилнебольшой городок, каменные башни, высокие стены, коричневые ниточки дорог.

Горы медленно уползали под конскими копытами, а впереди всестало зеленым, даже мелкие озера и то казались по краям зелеными. Колоксайсмутно удивился, что в таком благодатном краю нет поселений, но крикнуть несмог, ветер рычал в ушах, срывал слова и уносил так далеко, что мог бы услышатьих на обратном пути.

Конь Олега растопырил крылья, огромные и широкие, острыекогти блестели под солнцем как ножи. Планируя, как гигантская летучая мышь, онмедленно снижался, впереди разрасталась роскошная роща, Колоксай рассмотрел двамаленьких озера, песчаный берег, песок блестит так, что глазам больно, красныеи оранжевые цветы на кустах...

Вершинки деревьев под конскими копытами замелькали быстрее,выросли, Колоксай сжался, собрался в тугой ком, слева и справа замелькали ужене верхушки, а кроны. Коричневые стволы слились в серую стену, снизу ударило,тряхнуло, копыта застучали часто, но неровно. Конь то и дело взмывал в воздух,хрипел, трещали сухожилия, суставы, крылья гнулись, выдерживая напор ветра.Стук копыт стал ровнее, реже, конь вломился в стену высоких цветущих кустов, вноздри ударил сильный аромат диковинных цветов, а сами цветы начали спешноронять лепестки.

Олег в трех саженях соскочил с коня, хлопнул по крупу, иконь, как ни был измучен, отбежал и пошел вскачь, на ходу выбрасывая в стороныкрылья. Колоксай соскользнул по горячему боку, тоже шлепнул, а когда коньбрезгливо отодвинулся, невольно растопырил руки, хватаясь за воздух.

В глазах еще мелькали вершинки, сердце билось часто-часто, аголос прозвучал замученно: