Алая графиня - Джинн Калогридис

Я поежилась, увидев, что на соседней кровати лежит французская герцогиня.

Она вроде бы спала, но, как только горничная вышла, подняла голову и издала грудной смешок.

— Глупая женщина! Враждовать с Родриго Борджа… не успев приехать в Рим.

— Что он мне сделает? — с презрением поинтересовалась я. — Расскажет графу Риарио, как я отвергла его ухаживания?

Голова герцогини снова упала на подушку, она уставилась в потолок, хохотнула и заявила:

— О, гораздо больше!

— Так что же? — настаивала я, но герцогиня уже закрыла глаза, на ее губах заиграла блаженная улыбка, и она провалилась в дремоту.

Я тоже заснула и очнулась оттого, что кто-то грубо потряс меня за плечо. Надо мной с угрюмым видом возвышался Джироламо. Глаза его были налиты кровью, от него пахло вином и ароматическим маслом, которое использовали турчанки, массируя мне руки и ноги.

— Где Катерина? — спросил граф. — Куда это годится? Ты спишь, хотя должна находиться при ней! Сейчас же приведи ее!

Я поспешно вскочила и кинулась к двери, но Джироламо заявил мне:

— Приготовь экипаж. Вы отправляетесь домой! Я не собираюсь присматривать за девчонкой, пока ее дуэнья спит!

В танцевальном зале осталось совсем мало гостей. Многие разъехались по домам, уселись за игорные столы или ретировались в сад наслаждений. Несколько компаний были увлечены пьяными разговорами, и всего две пары еще танцевали. Катерины среди них не было.

Я быстро пробежалась по соседним залам, где стояли разнообразные ложа для уставших гостей, но и здесь не нашла свою госпожу. Я ударилась в панику и выскочила во двор, опасаясь, что Борджа каким-то образом сумел затащить ее обратно в свой сад.

Во дворе, окруженном изящными мавританскими колоннами, мне не пришлось усердствовать в поисках. Я пересекла лужайку, дошла до фонтана, журчащего под фонарем, заметила краем глаза какое-то движение и обернулась.

В длинной тени апельсинового дерева пылко обнималась какая-то парочка. Я не стала бы задерживать на них взгляд, если бы не узнала даму по росту и силуэту.

Я двинулась к ним, стараясь топать как можно громче, и прошипела:

— Мадонна!

Мужчина вздрогнул, инстинктивно отстранил от себя даму и шагнул в круг света от фонаря. Блондинистые локоны Жерара де Монтаня уже не были такими тугими. Его спутница запускала в них пальцы с истинной страстью, и теперь миловидное лицо француза обрамлял нимб из распушившихся кудряшек. Он был пьян, но все равно бормотал извинения и кланялся, надеясь, что избыток учтивости каким-то образом утишит мой гнев.

Зато Катерина выставила подбородок, приняла царственную позу и заявила:

— Дея, к чему такой тон!

Мы посмотрели в глаза друг другу. Ее взгляд был непреклонен, в нем не содержалось и намека на раскаяние.

Я вздохнула, понимая, что в мои обязанности отныне входит еще и обманывать Джироламо, и сказала не слишком учтивым тоном:

— Прошу прощения, ваше сиятельство. Тебя ищет муж. Он беспокоится о том, куда ты пропала, и хочет сейчас же отправить нас домой.

Катерина с Жераром повернулись друг к другу, оглушенные новостью, и слились в прощальном поцелуе. Я недовольно отвернулась и стала дожидаться окончания всего этого.

Когда пара наконец-то рассталась, Катерина вернулась вместе со мной во дворец. По дороге я поведала ей о гневе супруга и тех опасностях, каким она подвергала себя.

Посреди нотации она бросила на меня скучающий взгляд, я невольно умолкла и услышала:

— Я вовсе не та глупая девчонка, какой считаете меня ты, Джироламо и все остальные! Я Сфорца, и если бы родилась мужчиной, то была бы самым достойным сыном своего отца. Я способна править лучше, чем любой из них. Как и мой отец, я не стану выслушивать советы, кого мне любить, когда и где. Если ты не согласна, я хоть завтра отправлю тебя обратно к Боне!

Возможно, мне следовало настоять на возвращении в Милан, и тогда Бона отпустила бы меня во Флоренцию. Наше римское приключение только начиналось, но я уже знала: судьба накрепко приковала меня к Катерине.

На следующее утро Катерина встала поздно, хотя и раньше, чем ее супруг явился домой. Она завтракала на балконе, потому что солнце еще не припекало и дул легкий ветерок. Покончив с этим, графиня позвала меня. Вино и танцы утомили ее, она сидела, откинувшись на подушки в кресле и положив ноги на скамеечку. Хотя Катерину явно мучило похмелье, при моем появлении она выдавила слабую улыбку. Ей, конечно же, требовалась от меня услуга такого рода, на которую я соглашусь неохотно.

Я заговорила первой, чтобы она повременила с просьбой.

— Мадонна, — начала я вежливо, но озабоченным тоном. — Я обязана предупредить, что с Родриго Борджа надо вести себя крайне осторожно. Вчера вечером я узнала, что он очень опасный человек и не прощает обиды. Боюсь…

— Ах, не переживай, — перебила она. — Я говорила на эту тему с Ванноццей, призналась, что была слишком резка, когда схватилась за стилет, объяснила, что вино ударило мне в голову. Мол, теперь я беспокоюсь, не обидела ли нашего доброго хозяина. Она сказала, что любой мужчина на моем месте был бы уже мертв. Но Родриго слишком галантен, чтобы причинить боль женщине. Во всяком случае, физическую.

— Надеюсь, так оно и есть, — мрачно отозвалась я.

Катерина тут же сменила тему:

— Твой Маттео был писцом, причем весьма талантливым, если верить Чикко. Он когда-нибудь рассказывал тебе о шифрах?

Несмотря на ее будничный тон, я испугалась. Неужели Катерина узнала о тайных бумагах Маттео, о том, что он был шпионом Лоренцо? Вдруг я в чем-то проявила беспечность?

— Нет, — ответила я, отводя взгляд.

— Так ты ничего не знаешь о шифрах?

Я покачала головой, а Катерина заявила:

— Тогда тебе придется узнать, и побыстрее. Я хочу отправить Жерару письмо…

Я покопалась в памяти и поняла, что она говорит о помощнике французского посла, месье де Монтане.

— Ты зашифруешь его для меня и проследишь, чтобы Жерар получил послание. К гонцам Джироламо не обращайся. Я не верю никому, кроме тебя. Быстро неси перо и бумагу.

— Мадонна, я даже не знаю… — Я колебалась, хотела сказать, что даже не знаю, где в этом доме можно достать перо, но Катерина не дала мне договорить.

Она резко взмахнула рукой.

— Меня не волнует, каким образом ты это сделаешь. Просто достань и возвращайся. Но разыщи все сама, чтобы никто ничего не знал.

Я рассудила логически и направилась в кабинет Катерины, расположенный через две комнаты от спальни. Как ни странно, там не оказалось ни пера, ни чернил, ни бумаги. Я спустилась на второй этаж, полностью отданный писцам и советникам графа Джироламо. Почти все комнаты были пусты, вероятно, работники графа до сих пор отсыпались после долгой вечеринки в палаццо Борджа. Я заглянула в одну комнату, где оказались полки с канцелярскими принадлежностями, обрадовалась, вошла и закрыла за собой дверь.