Сокровище для дракона - Галина Горенко

— Теа, милая, побудь здесь, — попросил меня Себастьян, — я не на долго. Пит, я доверяю тебе самое ценное. Договаривал он уже откуда-то с конца небольшой залы. Куртт подошёл ко мне, улыбаясь:

— Вот значит как, скоро будешь Цессой? — пошутил он. — Я искренне рад за тебя, Его Величество не мог сделать более удачный выбор, хотя уверен, что как раз ты приняла окончательное решение. — Откуда-то издалека раздался громогласный хохот, который становился всё громче, по мере приближения того, кто был его источником.

— Именно так, Питер, мне пришлось поуговаривать, видите ли, не прельщает её возможность стать Цессой.

— Но меня вполне прельщает роль твоей супруги, и для меня, этого было бы довольно, — парировала я, улыбаясь.

Питер растеряно улыбнулся и на мгновение его глаза заволокло выражение такой неистовой тоски, что мне стало как-то неловко за своё неуместное счастье. Мы вышли из храма, пробираясь меж обломков, с другой стороны. Куртт вёл нас едва заметной тропкой, что вилась меж сухих кустов, поскрипывая подошвами сапог. Вдруг Себастьян вскинулся, повел носом и глаза его полыхнули красным золотом, а зрачок вытянулся в нить. Спустя всего пару квази точно так же отреагировал Питер, за тем лишь исключением, что глаза его не изменили форму и цвет, но он поудобнее передвинул перевязь, чтобы быть готовым в любой момент схватить меч.

Я же ничего не заметила, но не доверять мужчинам в этом вопросе я не могла и тоже мысленно приготовилась к нежданным гостям. И всё равно их появление для меня было неожиданным, на поляну, которой мы достигли, неспеша продвигаясь вдоль колючих веток, высыпало порядком пятнадцати, может даже двадцати волков самой разной величины и окраски. От белоснежных до черных, от по-лисьи рыжих до серо-сизых. Самая крупная волчица, снежно-белая, с пушистым хвостом и чуткими ушами подняла голову и пронзительно завыла, протяжно и громко. Спустя несколько таймов к нашей компании присоединились с десяток всадниц. Они были одеты по-военному, в тонкие кожаные латы, темные брюки и туники, плащи, подбитые мехом, с перевязью мечей, луками или арбалетами за спинами, у парочки я заметила пистоли. Себастьян стряхнул личину, а Пит держал руку на рукоятке, хмуро осматривая пограничный отряд.

— Я МакКайла ВУлфо, — сказала стройная блондинка и спешившись, потрепала по голове волчицу, — что нужно на земле Стоунхельма Цессу Ориума?

Рождается месяц — изогнутый коготь

Первого в мире дракона.

Ночь ненасытна. Небо бездонно.

Марина и Сергей Дяченко. Ритуал.

За Себастьяном дела не стало. Он слегка наклонил голову, приветствуя стражниц и улыбнувшись произнес:

— Мы идём к Lapis draco, - МакКайла удивленно приподняла брови, а Пит пристально посмотрел на меня и улыбнулся чему-то своему, — один из моих людей, старший лейтенант Куртт вызвался проводить нас, заблудиться без проводника в этих местах не мудрено. — Ого, подумалось мне, уже старший. Интересно, а Питер сам то в курсе, на сколь стремителен его взлет по служебной лестнице? К чести, его, надо сказать, держать лицо он умеет, ни один его мускул не дрогнул от этой новости и ничем он не выдал, что оказывается за каких-то пару леоров перепрыгнул два звания.

— Вас так интересовал фламакор, что вы зашли по дуге, заблудившись в волчьем храме? — хмыкнула волчица, ни на квази не поверив объяснениям Виверна. Она знала, что он лжёт. А он знал, что она знает. Но всё же игра в поддавки и ведение обязательных пустых разговоров были неотъемлемой частью ритуала вежливой беседы. Соблюсти приличия было необходимо, пусть они и были явной видимостью.

— Так лейтенант здесь сравнительно недавно, заплутал немного, — продолжил свое вежливое издевательство Цесс. Но видимо решительности у Вулфо было не занимать, к тому же волки забеспокоились, закружили по поляне, принюхиваясь и перерыкиваясь друг с другом.

— Ну что ж, Ваше Величество, конечно у нас есть и другие дела, но часть нашего отряда почтет за честь проводить вас до святыни, — по-моему Себастьян только и ждал этого предложения, потому как совсем незримо, он расслабился, и кажется МакКайла это заметила, потому как всего лишь на мгновение, на её лице отразилась тень досады. Она сделала всего лишь пару движений рукой, но большая часть её отряда совершенно незаметно и бесшумно скрылась за кустами, забирая с собой почти всех волков. А вот сама предводительница отряда осталась. Как и несколько её соратниц. Те тоже спешились, и что-то нашептав своим жеребцам, отпустили тех.

Волки радостно скулили, приветствуя своих… хозяек? Но почему-то мне казалось, что эти звери не домашние питомцы, обязательно потом спрошу об этом у Себастьяна или Куртта, не нравилось мне знать меньше всех в этой компании. И что за драконья святыня такая, я ни о чем подобном не читала. Пока я размышляла, на западе, всё никак не привыкну, что солнце встает здесь именно там, забрезжил рассвет, еще несмело, едва-едва окрасив темное небо светлыми мазками наступающего утра. Мы медленно продвигались вдоль деревьев, которые становились выше и выше, словно исполинские корабельные сосны, но встречались всё реже и реже. А затем и вовсе исчезли. Под ногами вдруг оказалась короткая изумрудная травка, мягкая и сочная на вид, а везде, куда доставало моего несовершенного человеческого взгляда было поле. Где-то в самой его середине оно серело, а в центре высилась окаменевшая туша дракона, замеревшая с оскаленной пастью и развернутыми исполинскими крыльями, от которых остались лишь костяные стрелы, так как кожистые перепонки давно истлели. Даже отсюда эта махина была устрашающей в своем посмертии, какой же она была при жизни?

Переплетя свои пальцы с моими Себастьян уверенно повел меня к груде костей, бывшей когда-то одним из хозяев этого мира, наклонившись к самому уху и тихо, не желая, чтобы кто-то услышал, он произнес:

— Таня, ты станешь моей? Станешь хранительницей нашего союза прямо сейчас, немедля более не квази? — он замер, ожидая моего ответа, а я, прислушавшись к себе поняла, что, во-первых, о чем-то таком подозревала, и как обычно моя женская интуиция и здесь меня не подвела, а во-вторых…

— Безусловно и без сомнений ДА! — так же шёпотом ответила я.

Чем ближе мы приближались к камню, его стало видно совсем недавно, и теперь было ясно, что с такими рвением и преданностью охраняет мертвый исполин, тем теплее становилось, трава немного позднее сменилась на горячую землю, а затем на расплавленный камень, а ближе к центру, мы и вовсе ступали словно по зеркалу, плотному, черно-синему, переливающемуся в свете восходящего светила стеклянному морю.

Отряд дозорных и Куртт остались позади, непосредственно к камню подходить могли лишь решившие соединить себя неразрывными узами, а таких более не наблюдалось. Потом, уже значительно позднее я поняла почему, а сейчас я просто приняла это как данность. Смело шагнув на теплую поверхность расплавленного плато следом за моим единственным, я почувствовала какое-то предвкушающее волнение, болезненное покалывание в области солнечного сплетения и небольшое томительное головокружение, и зная, что в этом мире эти симптомы являются не просто отголоском бессонной ночи, я повернулась к Виверну и спросила его об этом.