Сокровище для дракона - Галина Горенко
- Название:Сокровище для дракона
-
Автор:Галина Горенко
- Жанр:Фэнтези
- Дата добавления:26 февраль 2024
-
Страниц:65
- Просмотры:2
Краткое содержание книги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смеркалось.
Высокое синее небо плавно перетекало в нежно-сиреневое, лёгкие бородки перистых облаков кокетливо выглядывали из-за густо переплетённых зеленых крон. Я чувствовала спиной прогретую за день солнцем мягкую траву, мшистые стволы высоких деревьев, названия которых я не знала, окружали меня словно прутья исполинской клети. Дыхание с надсадным хрипом вырывалось из легких, там, где я чувствовала тело, оно нещадно болело, а голову вело, словно я приняла участие в рыцарской карусели. Я закрыла глаза, как мне показалось на несколько мгновений, но распахнув их я с удивлением обнаружила полуночно-синее небо с мириадами звезд. Чуждых, незнакомых россыпей созвездий. Ошеломляющая, давящая своей пустотой, мертвая тишина была более пугающей, чем звук захлебывающейся артиллерийской атаки англичан, под выстрелы мушкетов и бронзовых московитских пушек. Крики раненых и умирающих, вкус пепла и едкого дыма на зубах, ржание лошадей и скрип телег, собирающих все еще живых…
С трудом, но мне удалось подняться, сначала кряхтя, как старушка, я встала на колени, все равно передник, да и юбка были в грязи и крови, затем осторожно, стараясь не делать резких движений я выпрямилась. Запах разнотравья забился в нос, звуки ночного леса оглушающе ударили по перепонкам, словно я стояла рядом с пушкой: вдалеке ухала сова и попискивала мышь, а шелест травы и звук бьющего рядом ручейка успокаивал. Я дышала открытым ртом, ощущая вкус крови и земли, щека саднила, язык, который я прикусила, когда меня отшвырнуло взрывной волной, распух и не помещался внутри. Губы потрескались, я провела по ним сухим, прилипающим языком, почувствовав горький привкус пороха, тяжелая цепь с кулоном вибрировала, больно давила на синяк и щипала раненую шею. Недалеко, может в трех четвертях версты виднелись приветливые желтые огни большого особняка.
Словно медведь, увидевший богатые заросли малины, я пробиралась напролом, по валежнику, сквозь неплотные кусты низкого ракитника. Недалеко от дома я обнаружила облагороженную плиткой узкую тропку, ведущую к калитке. Я потянула ажурную дверцу, та, в начале не поддалась, но затем, без лишнего шума открылась, приглашая меня войти. Вдоль более широкой дороги, выложенной все такими же каменными брусочками, стояли неглубокие каменные вазоны. В них лежали большие, круглые синие камни и горели, радуя мягким светом мои уставшие глаза. Я с опаской провела ладонью над пламенем, оно не жгло.
Большое, по размеру ничуть не уступающее солнцу, светло-голубое ночное светило позволило мне очень четко рассмотреть силуэт приближающейся огромной птицы. Одно её крыло в размахе было как экипаж, запряженный четверкой гнедых, диковинное существо кружило над плоским помостом, расположенным на крыше огромного особняка. Протяжный рев этой твари вывел меня из ступора. Я решительно и энергично, ровно на столько, на сколько давало моё потрепанное состояние двинулась по дорожке в поисках входа. Увидев мощную дверь с молоточком в виде ящерицы, я поднялась по ступеням и постучала, приподнимая бронзовую тушку земноводного. Чешуйки переливались в неярком свете камней, а красные глаза ящерки с подозрением уставились на меня. Мне долго никто не открывал, я уже было собралась искать служебный вход, возможно слуги уже спят и не слышат стук в главном холле, по-видимому этот дом и в самом деле такой огромный, как и представляется. Я уже повернулась и спустилась пару ступеней, как за моей спиной без скрипа отварилась тяжелая дверь.
В глаза бросился и больно ударил по привыкшим к темноте, яркий свет зажжённых ламп. Я успела рассмотреть силуэт крупного, голого мужчины. Крошечная, по сравнению с его мощным телом, красная бархатная подушечка, с золотыми кистями на четырех уголках, придерживалась одной рукой у паха, второй, мужчина обхватил длинный кинжал, у его ног валялись богато инкрустированные ножны.
— Tu quis es, virgo?- произнес он низким голосом.
Судя по всему, моё сознание больше не могло справляться с навалившимися на него диковинными неожиданностями. Последним, что я увидела, до того, как оно покинуло меня, это узкие, темно-оливкового переходящие в золотой цвет, гребни из острых зубьев, по форме напоминавших шипы розы, уменьшающиеся к кончику длинного, тяжелого хвоста, который кольцом расположился у босых ног мужчины.
— Где я, черт возьми?
Т.И. Липранди.
Письмо С.И. Липранди.
12 октября 1854 г. Балаклава.
Сегодня письмо моё, любезная сестра и подруга Софья будет наполнено переживаниями и страшными описаниями моих добровольных будней, держать я всё в себе более не в силах, а зная тебя, мой прекрасный человек, осознаю, что не прочту ни строчки укора за мою несдерженность. Матушку же беспокоить своими стенаниями — напрасный труд. Она до сих пор не пережила моего отказа к возвращению. Я получила несколько твоих писем, за которые тебя благодарю, и скромный подарок, который теперь всегда со мной, и тебе отвечала на все; сердечно радуюсь о твоем счастии и молю Бога о продолжении оного. Сама же, будучи удалена от родного края, живее могу чувствовать всю силу желания твоего, возвратиться в оный, и то неописанное удовольствие, которое ты ощутишь, увидев родных и родные места. Бог знает, когда я буду так счастлива сама! Впрочем, господь устрояет все к лучшему нашему.
Два дня назад, продвигаясь вдоль побережья к Балаклаве, на реке Чёрная мы сразились с англичанами. Говорят, победа осталась за ними, но они потеряли две трети офицеров и четверть сержантского состава. Список же наших убитых и раненых уже окрестили «счетом мясника». На сегодняшний день погибли двести шестьдесят русских солдат и офицеров, но вскоре число погибших возрастет: многие из раненых не выживут. Завтра ожидается новое выступление. С содроганием я ожидаю оного.
Запах смерти… Повсюду невыносимый запах смерти.
Поле битвы усеяно кусками человеческих тел, павшими лошадьми, обрывками одежды, подметками от сапог; попробуй представить взрыв, способный оторвать подошву. Говорят, что в местах сражений дикие цветы растут особенно буйно: земля вспахана войной и полита кровью; семена обильно прорастают. Хочется уйти в себя, погрузиться в печаль, но нельзя: не место и не время. Придется прятать чувства. Люди остаются и без еды, и без перевязки по суткам и более; все это кричит, стонет, умоляет о помощи…
Весь госпиталь раскинут на вспаханном поле: и потому — грязь непроходная и до того клейкая, что через несколько шагов, вы таскаете как бы страшные кандалы; а при малейшем дожде до того скользко, что двигаешься с постоянным страхом. Сестры сильно перезябли, они помещаются доселе в палатках — дырявые их стены дают свободный ход всем четырем ветрам, дождь и ветер проскользают постоянно неожиданными гостями. Я благадорю Господа за то, что светские сестры покинули наш лагерь и перевелись в госпиталь Красного Креста.