ПВТ. Тамам Шуд - Евгения Ульяничева

— Это… взаимно, — признался Михаил.

Значит, Госпожа. О ней он слышал, еще когда ходил под одной арфой с Волохой. Эта худая женщина с плохими зубами промышляла одуряющими веществами, занималась контрабандой и, самое главное, держала целую ферму червей. Особого сорта. Тех, кому можно было скормить тело и быть уверенным, что его не найдут.

Волоха сторонился дурмана, лишних тел при себе не держал, и их пути с Госпожой не пересекались. Кто знал, что доведется вот так свидеться.

С двух сторон от Госпожи сидели смуглолицые охранники; оружие они держали на коленях, как любимых детей.

— Вы нравитесь мне, Михаил. У вас простое, открытое лицо человека, который не станет держать камня за пазухой. Насколько мне известно, вы больше не связаны с командой Еремии. Хочу сделать вам предложение. Работайте на меня.

Нил быстро стрельнул глазами на Иванова, но промолчал. Михаил задержал дыхание от неожиданности.

— Госпожа… Я не одобряю дурмана, — ответил прямо.

Нил закашлялся.

— Кто говорит о нем, глупыш? — Госпожа игриво шлепнула Михаила по колену когтистой пятерней. — Я про работу на ферме! Смотрю на ваши руки и вижу приверженность к честному труду. Мне нужны такие люди. Конечно, вы не будете рядовым пахарем. Вы станете тем, кто присматривает за остальными, чтобы те не совершали ошибок. Что скажете? Я дам вам дом, достойную оплату, возможность заниматься любимым делом..

— Мне нужно подумать.

— Пожалуйста. Я не настаиваю на немедленном ответе.

Нил тщетно пытался подглядеть, куда они едут. Его любопытство на корню пресекала охрана Госпожи и затянутые металлическими полосками окна, но у Нила были свои наработки. Проникающий в короб воздух изменился, стал гуще и жарче, громче запели ночные птицы, под колесами простучали бревна моста, прошелестела река, почти неслышная в гомоне дождя.

— Да, Нил, ты все верно понял, — Госпожа кивнула, не сводя с него глаз. — Именно туда мы и направляемся.

Михаил никаких выводов еще не сделал. Он понял лишь, что они углубляются в лес, что бежать через полуночные заросли не самый лучший выход, и что Нил, вероятно, до смерти испуган.

У него не было при себе оружия. За Нила не ручался, но охрана тщательно обыскала Крокодила до того, как пустить в короб.

Цугцванг, если он верно помнил значение этого термина.

Наконец приехали. Госпожа покинула экипаж первой, за ней высадили и Нила с Михаилом. Иванов быстро огляделся. Их привезли к подножию не слишком высокой пирамиды, сложенной из серо-зеленых блоков. Кругом горел прирученный огонь в треножниках, окруженный голосом леса и его влажно-мускусным, звериным дыхание.

На этом Хоме, говорили приезжим, некогда практиковали человеческие жертвоприношения. Кажется, Хом ничего не имел против.

На вершину вели отполированные до зеркала ступени. Госпожа шагала легко и уверенно, демонстрируя завидную выносливость. Охраны было слишком много — по двое через каждые десять ступеней. Михаил видел, как Нил бросает взгляды по сторонам, наверняка пытаясь измыслить план побега.

— Итак, мальчики, мы на месте. Хочу немного похвастаться перед понимающими людьми. Увы, редко кто уделяет должное внимание сельскому хозяйству. А ведь агрономия это основа основ! Но люди так боятся испачкать руки.

Она сокрушенно покачала головой. Вторя движению, прозвенели подвески в ушах Госпожи.

Нил следил за ней очень внимательно, напружинившись, как перед прыжком. Госпожа, напротив, казалась расслабленной. В свете факелов кожа ее блестела, словно умащенная маслом.

Она взяла под руку Михаила. Плотников через рубашку почувствовал холодные, крепкие пальцы.

— Думаю, вам прекрасно известно, какую роль в растениеводстве играет плодородие почвы. К сожалению, не все Хомы могут похвастаться богатыми землями. На многих злоупотребляют искусственными подкормками, тем самым нарушая хрупкий баланс. Но! Я пошла другим путем. Я училась у лучшего учителя — самой природы. Здесь все очень мудро устроено. Обычные навозные черви способны превратить мусор в ценнейшие копролиты, готовую питательную смесь для растений. Методом селекции я вывела особую породу червей, отличающуюся повышенной всеядностью, устойчивостью к температурам, страстью к размножению. Червям необходима влажность, обилие пищи, им вредят заморозки и прямые солнечные лучи. Поглядите, как ловко я устроила червятники!

Михаил только кивал, рассматривая сооружение, устроенное прямо в бывшей усыпальнице. Черви внушали. Крупные. Ярко-красные, почти рубиновые. Нил косился по сторонам.

— Биогумус я продаю по сходной цене на другие Хомы. Вы знаете старика Орхана? Горбача? Он мой давний клиент. Благодаря в том числе и моим усилиям его Башни Вавилона превращаются в оазис! Черви благодарны, они перерабатывают органику, взамен отдавая прекрасное удобрение. В пирамидах просто замечательные условия для моего промысла. Лучше не придумать.

Она довольно улыбнулась. Убрала волосы с лица, доверительным шепотом поделилась с Михаилом, потянувшись губами к его уху:

— Даже из такого отброса, как наш добрый Нил, получится нечто чудесное. Черви все делают лучше. Мои растения, разумеется, тоже получают все только самого высокого качества. Чуть позже я покажу вам мозаичное панно на стене одной из пирамид. Я сохранила его, потому что это важнейшее культурное наследие Хома…

Госпожа положила узкую кисть на грудь Михаила.

— Так вы принимаете мое предложение? Учтите, я приглашаю к сотрудничеству далеко не всех.

— Я бы хотел сперва… Взглянуть на мозаику, — хрипло сказал Михаил, стараясь увеличить их с Нилом шансы на спасение.

— Вы нетерпеливы, — Госпожа улыбнулась. — Но так и быть. Вы гость, все же.

***

Панно оказалось в отличном состоянии. Михаил не был особым знатоком древностей или искусства, но он мог оценить прекрасное. А мозаика, определенно, была сокровищем.

Целая панорама, она занимала стены небольшой комнаты соседней пирамиды. Восхождение на нее далось легче, а от товарки она отличалась еще и тем, что ступени ее были увиты неким ползучим кустарничком. Эдакие естественные перила. Имела пирамида и довольно широкий желоб, ведущий от верхней площадки к озерцу-сеноту.

Госпожа Червей, как радушная хозяйка, тут же пояснила, что желоб предназначался для жертвований. По нему-де сбрасывались тела — прямо в озеро, где обитает поглощающая сущность.

— Обитала?

— Обитает, — снисходительно улыбнулась Госпожа и замолкла, давая возможность гостям рассмотреть панно.

В комнате-камере не было ничего, кроме изукрашенных прихотливой мозаикой стен. Панно изображало батальную сцену, но цвета были смешаны и положены так прихотливо, что рассмотреть подробности можно было только заняв определенное место в центре комнаты. Как только Михаил понял это, панно ожило.

Луна вышла из-за туч, свет ее отразился от зеркал и комната наполнилась звуками: и криками людей, и ржанием коней, и ревом существ, и звоном оружия, и грохотом, и едким запахом меди… Земля содрогалась, а сам он едва мог удержаться в седле — конь под ним был неисправен