Клуб избранных - Александр Овчаренко

В Мингичаурской бригаде лейтенант Мадуев был на хорошем счету: начальство ценило его упорство при выполнении поставленных задач и хорошие организаторские способности. Магомет начал подумывать о поступлении в академию, как грянула перестройка. В отличие от своих сослуживцев, он не поддался всеобщей эйфории: что-то подсказывало ему, что грядущие перемены несут отнюдь не радостные события.

Предчувствие его не обмануло: через полтора года ракеты и матчасть вывезли в Россию, зенитно-ракетную бригаду расформировали, а самого Магомета сократили. Это была первая волна повального сокращения Вооружённых Сил. Рассчитывать на помощь дяди он больше не мог, так как военное училище тоже расформировали, а полковника Мадуева отправили на заслуженный отдых.

Вернувшись, домой гражданским человеком, Магомет на какое-то время растерялся: надо кормить семью, а работы в республике не было. Заводы и предприятия закрывались один за другим, специалисты уезжали в Россию. Республику захлестнула преступность и безработица. Фактически вся республика, которая теперь гордо именовалась государством, распалась на родовые кланы, и каждый клан вооружался, как мог. Предстояла кровавая драка за власть. К Магомету, как к бывшему военному, неоднократно обращались дальние и близкие родственники с «заманчивыми» предложениями. Однако возить героин через афганскую границу или быть полевым командиром Магомет не хотел. В душе он продолжал оставаться офицером, и любую связь с криминалом он считал ниже своего достоинства.

Однажды тёплым майским вечером Магомет сидел в чайхане и предавался грустным размышлениям. Неожиданно его кто-то крепко хлопнул по плечу. Магомет поднял глаза и увидел бывшего однокурсника Серёжку Коробова. Они не виделись пять лет и эти пять лет пошли Коробову на пользу: перед Магометом стоял не худенький белобрысый курсант, а крепкий, уверенный в себе и довольный жизнью мужчина. Серёга излучал неподдельную радость от встречи.

– Как хорошо, что я тебя встретил! – морщась от первых «фронтовых» ста граммов водки местного производства, произнёс Коробов. – Мне сейчас надёжный напарник вот как нужен! – и Серёга провёл ладонью под вторым подбородком.

– Я на криминал не подписываюсь, – тихо, но твёрдо произнёс Магомет.

– А кто говорит о криминале? Зарабатывать будем честно, вот этими руками! – потрясая двумя кулаками, в которых был зажат большой кусок лаваша, возразил бывший однокурсник. – Я, Магомет, после того, как Родина, по достоинству оценив мои заслуги, из армии выкинула, организовал бизнес честный, но рисковый: гоняю иномарки из Германии в Союз. Всё законно, но гнать технику приходится через Польшу, а там и наших и польских бандитов больше, чем проституток в Москве. Так что всякое бывает, но я знаю, ты трусом никогда не был, к тому же риск хорошо оплачивается. Решайся!

– А что случилось с твоим бывшим напарником? – прихлёбывая чай, как бы между прочим спросил Магомет.

– Я же говорил, что в нашей работе случается всякое, – заметно погрустнев, туманно ответил бывший сослуживец.

Магомет согласился. Ему казалось, что зарабатывать деньги с риском для жизни – дело для настоящих мужчин.

Коробов не обманул: работа была тяжёлая и рискованная. После выезда из чистенькой и законопослушной Германии начинались гонки на выживание. Правила были простые и понятные: чем быстрее ты доедешь до Бреста, тем больше шансов остаться в живых. Автомобиль можно было продать и в Бресте, но это в том случае, если ты «вольный стрелок», а если гонишь машину под заказ, тогда надо добираться до Москвы или Питера. Можно сдавать пригнанную технику перекупщику, но это невыгодно. Коробов гонял машины под заказ: гарантия, что машину возьмут по фиксированной цене.

Полгода им везло: было пару мелких стычек, но уходили без потерь. Вернувшись очередной раз из трудного рейса, Магомет, высылая деньги семье, подумал, что такая кочевая жизнь ему не по нутру. Он твёрдо решил копить деньги и открыть своё дело. Какое именно, он и сам не знал, знал только, что вечно гонять автомобили через всю Европу не сможет.

– Поработаю ещё годик, скоплю деньжат, а там будет видно! – решил Магомет, но год поработать ему не дали.

В апреле пришёл заказ перегнать лимузин представительского класса в Москву. Через пару дней Магомет и Коробов приехали в Берлин, где в чистеньком офисе небольшой фирмы, которую держал выходец из России, им вручили пакет документов и ключи от автомобиля. Сам автомобиль покорно ждал новых хозяев в гараже фирмы. Коробов осмотрел большой чёрный автомобиль, чем-то неуловимо напоминавший катафалк и выдал заключение:

– Плохая машина.

– Почему? – удивился Магомет, с восторгом рассматривая автомобиль.

– Потому что приметная! – раздражённо ответил Коробов и тяжело вздохнул. Дурные предчувствия напарника скоро оправдались. «Пасти» их начали от самой границы. Спасала скорость: Коробов выжимал из машины всё, что можно, и лимузин послушно летел по автобану, оставляя преследователей далеко позади. На второй день преследования им показалось, что наконец-то они оторвались, и Сергей позволил себе съехать с трассы на автозаправку. Магомет на минутку забежал в магазин за кофе и сигаретами. Когда он приоткрыл дверцу машины, чьи-то сильные руки рывком втащили его в салон и приставили ствол к голове.

– Документы на машину! – по-русски, но с сильным акцентом потребовал незнакомец, сидевший сзади.

– У водителя спросите, – ответил Магомет, видя, что Коробова в машине нет.

– Он уже ничего не скажет. Юзеф поторопился, – спокойно продолжил незнакомец и вновь потребовал документы.

Магомет скосил глаза на второго бандита, который держал ствол автомата у его головы. Второй ему очень не понравился: был какой-то нервный, с красными глазами и болезненно жёлтым лицом.

«Наркоман, – уверенно определил Магомет. – Судя по жёлтой коже, предпочитает гашиш. Такой убьёт, не задумываясь. Плохо дело! Хотя с наркоманом я справлюсь, а толстяк за моей спиной, вероятно, не вооружён».

– Юзеф, поторопи нашего друга, – сказал толстяк, и напарник с готовностью ударил рукояткой автомата Магомета по голове. Кровь из раны стала заливать глаза, чем значительно затрудняла обзор, но Магомета это не волновало, злость вытеснила страх, и Магомет понимал, что уже не владеет собой.

– Пся крев! – со смехом сказал наркоман и плюнул Магомету в лицо.

– Я твой нюх топтал! – прошипел Магомет и резким движением левой руки задрал ствол автомата вверх, а костяшками пальцев правой руки нанёс сильный удар в переносицу. Наркоман Юзеф клацнул зубами и затих. Теперь надо было развернуться и нанести удар толстяку, но сделать это Магомет не успел: что-то горячее больно ударил его в левую половину головы, и он потерял сознание.

– Пся крев! – повторил ругательство толстяк и спрятал пистолет.

В Разгуляевку Лёшка Цыганков вернулся сразу после отсидки. Можно было, конечно, с «корешами» и в Новосибирске погулять, благо деньги имелись – на лесоповале за пять долгих лет он заработал прилично, но уж больно тянуло его к родному дому, к речке Медведице, где пацаном ершей да окуньков ловил. Маманька из его улова уху варила: ничего вкуснее этой ухи Лёшка не едал. Пять лет в холодном бараке снились ему маманька и уха её. Так что не мог Лёшка по кабакам городским разгуливать: звала его Разгуляевка, каждую ночь манила.