Клуб избранных - Александр Овчаренко

Кох смачно плюнул в экран и выключил телевизор. Он чувствовал, что чего-то не понимает, что-то очень важное прошло мимо его сознания. Вокруг него крутились и куда-то утекали большие деньги, а он не владел информацией. Генрих Вольфович не верил в благородные порывы души, оплаченные из чужого кошелька, поэтому телевизионная раскрутка страстотерпцев Романовых ему не нравилась. Самого Романова он считал плохим политиком и слабым руководителем, слабоволие которого привело Россию к политическому и экономическому краху, но кто-то упорно, не жалея денег, пытался внушить россиянам обратное. Но кто этот таинственный кукловод?

– Березуцкий! – воскликнул Кох, осенённый догадкой, и хлопнул себя по коленке. – Ну, конечно, Березуцкий, больше некому! Узнаю его почерк. Ах, старый лис, опять готовит какую-то грандиозную аферу! Не человек, а генератор паскудных идей! – восхищённо воскликнул Кох, у которого в голове сложилась цельная картина происходящего. Теперь он смотрел на мир глазами Березуцкого и понимал его замысел.

Березуцкий не оставил мысль о политическом переустройстве России. Однажды он был близок к осуществлению своей мечты, но происки конкурентов и завистников рассорили его с Харьковским. После чего Борис Исаакович сначала лишился всех занимаемых постов, а потом и самой России. Вынужденная эмиграция в Лондон больно ударила по его самолюбию, а таких обид Борис Исаакович не прощал. Он вообще не умел прощать.

Как-то в детстве его обидел мальчишка из соседнего двора: выгреб из карманов школьной курточки все деньги, которые родители дали на обед, а потом, для куража, дал щуплому Боре в ухо.

Прошло три десятка лет, и Борис Исаакович встретил обидчика, который по иронии судьбы превратился в крупного бизнесмена. Борис Исаакович, к величайшему удивлению последнего, встретил его, как лучшего друга, хотя дружбы между ними никогда не водилось. После дружеских объятий и похлопываний по плечам, Березуцкий с ходу предложил новообретённому земляку крупный совместный проект на очень выгодных условиях. Земляк подумал-подумал, и согласился, так как не имел, как его новый напарник, выходов на международные рынки. Через полгода, когда дела пошли на лад и ожидались баснословные прибыли, Борис Исаакович неожиданно предложил компаньону выкупить у него долю.

– Понимаешь, я тут заводик автомобильный на Волге прикупил, так что средства на модернизацию нужны, как воздух, а два таких крупных проекта я не вытяну! – пояснял он компаньону.

Компаньон подумал и вложил в «перспективный» проект почти всё своё состояние, предварительно выкупив у Бориса Исааковича его долю. Однако после этого его стали преследовать неудачи, и вскоре он благополучно обанкротился. В Москве откровенно поговаривали, что банкротство не обошлось без «дружеского участия» Березуцкого.

Однажды, на одной из пресс-конференций, молодая пронырливая журналистка спросила Бориса Исааковича о «прогоревшем» компаньоне в лоб. Березуцкий, ничуть не смутившись, ответил:

– Когда-то давно он наступил мне в трамвае на ногу!

– Я могу Вас процитировать? – не унималась начинающая «акула пера».

– Можете, – спокойно ответил Борис Исаакович и показал ей свою сутулую спину.

– То, что Боря страстно желает написать нынешнему Президенту в суп, мне понятно, но при чём здесь самодержавие? – рассуждал Кох. – Делать ставку на замену президентской власти самодержавием или конституционной монархией глупо: не тот политический момент. Русский народ давно не испытывает ностальгии о государе-батюшке. Нет, самодержавие – это анахронизм, и вряд ли Березуцкий всерьёз делает на него ставку.

В этот момент пронзительно зазвонил телефон. Кох снял трубку и услышал тревожный голос Богдановича:

– Генрих Вольфович, у нас ЧП! Включите телевизор!

Кох торопливо схватил пульт и нажал на первую попавшую под палец кнопку. Переключать каналы не пришлось: по всем каналам шёл экстренный выпуск новостей. Операторы снимали крупным планом горящие развалины здания, вокруг метались обезумевшие люди, милиционеры пытались поставить оцепление и освободить проезд для пожарных машин. Недалеко от очага пожара находилось несколько машин «скорой помощи», но, судя по всему, спасать было некого.

За кадром звучал испуганный голос комментатора, который скороговоркой сообщил, что в одиннадцать часов в здании центрального филиала холдинга «Чёрное золото» произошёл сильный взрыв. Здание сильно разрушено, и по всей вероятности, выживших нет. По предположению пожарных и взрывотехников, эпицентр взрыва находился на третьем этаже, в конференц-зале, где проходило собрание Совета директоров.

– Ты объявил мобилизацию? – сквозь зубы спросил Кох по телефону начальника службы безопасности.

– Ещё нет, – виновато ответил Богданович.

– Тогда объявляй немедленно! Война началась!

* * *

В это тихое сентябрьское утро по булыжным мостовым Казань-града шла пара влюблённых. Это была красивая пара. Прохожие, улыбаясь, оборачивались им вслед. Белокурый молодой человек в голубой рубашке с расстёгнутым воротом был беззаботно весел и чем-то неуловимо напоминал молодого Есенина. В правой руке он нёс тяжёлый кожаный портфель, из которого торчали свёрнутые в рулоны чертежи, а левой рукой обнимал за плечи юную спутницу – молодую стройную девушку с легкомысленными рыжими кудряшками и зелёными озорными глазами.

Девушка белозубо улыбалась и поминутно заглядывала молодому человеку в глаза. Правой рукой девушка обнимала друга за талию, а в левой руке держала длинный чёрный тубус, в котором, по всей вероятности, находились чертежи. Одета она была в ситцевое платье весёленькой расцветки, которое очень шло к её рыжей причёске. Юная красотка периодически подёргивала левым плечом, пытаясь поправить сползающий с плеча ремень дамской сумочки. Даже не самый наблюдательный прохожий с первого взгляда мог определить в них влюблённых студентов, спешащих на лекции в знаменитый Казань-градский университет.

Но влюблённая пара миновала здание университета и неожиданно свернула к первому корпусу старинного трёхэтажного здания, фасад которого был затянут зелёной строительной сеткой. В здании полным ходом шёл ремонт.

Молодые люди отогнули край сетки и проникли внутрь здания, после чего по переходу направились во второй корпус. Миновав зимний сад – гордость управляющего имуществом холдинга «Чёрное золото», парень и девушка подошли к центральной лестнице, на которой стоял бдительный охранник. На плече у охранника потрескивала и периодически с шипеньем и шумом выдавала куски фраз переносная рация.

– Здравствуйте! – улыбнулась девушка ставшему на их пути охраннику. – Нам срочно надо на третий этаж, в конференц-зал, нас там ждут.

– Придётся подождать! Там началось заседание Совета директоров и вход только по пропускам, – холодно ответил охранник, понимая, что пара юных студентов на такое серьёзное мероприятие пропусков иметь не может.

– Вы не понимаете! Нас там ждут! Мы принесли демонстрационные материалы, – настаивала девушка. – Вот здесь находятся дискеты для компьютера, – девушка тряхнула левым плечом, на котором висела дамская сумочка, – А в портфеле образцы продукции нашего предприятия.