Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова

– Николай, а как вы меня узнали? – Я решила разобраться с этим вопросом. – Я ведь сегодня…

– Рыжая? – усмехнулся он. – А к нему только ты одна ходишь. Уже год ходишь. Я один раз уже хотел к тебе подойти, месяца два назад, да ты быстро ушла. Другая-то откуда взялась бы? Ну сама подумай. А то, что ты сегодня рыжая… Я разок взглянул, другой… Хоть волосы и другие, а разговариваешь ты с ним точно так же и плачешь так же… Ну какая другая?

Я кивнула. Ход мыслей Николая был мне понятен. Но вдруг признает кто-то еще? Может, стоило все-таки вырядиться старухой? Ладно, все равно уже поздно. Я решила выяснить про Волошина.

– А к кому ходил тот, что передо мной приезжал?

– Тоже где-то здесь сидел, – пожал плечами Николай. – На этой площадке.

– А где точно, не вспомните?

– Надо тогда отойти по аллейке туда, где я стоял… Да только этот теперь сидит, – Николай кивнул головой назад. – Тебе это так важно?

Я задумалась. Нет, пожалуй, мне было необязательно знать, к кому приходил Волошин. Но, с другой стороны, записка, вставленная в щель в надгробии… Мог ли ее оставить Волошин? Викингу? Но зачем? Все-таки я должна была узнать, не использует ли Олег Николаевич надгробие моего предыдущего для передачи посланий. Но тогда встает вопрос: почему?

– Важно, – твердо ответила я Николаю.

– Тогда поворачиваем назад.

– Знаете что? – пришла мне в голову мысль. – Я постою здесь, под деревьями, подожду. Не хочу я снова этому типу на глаза показываться. А вы сходите, ладно? И скажете мне. Хорошо, Николай? Ну пожалуйста!

Я просяще посмотрела на него. Николай заявил, что делает это только ради меня, еще отхлебнул из своей бутылки и отправился назад. Я скрылась в зарослях кустов и деревьев – так, чтобы с центральной аллеи меня было невозможно рассмотреть.

Я уже начала беспокоиться, что он не вернется. Ну зачем я ему сдалась? Поговорил после выпивки, деньги получил, воспользовавшись моим состоянием, что еще надо? Я раздумывала, идти ли мне к машине или все-таки еще подождать Николая. Больше всего не хотелось вновь столкнуться с Викингом. На всякий случай я украдкой выглянула из-за куста – и очень кстати: по центральной аллее как раз шел Викинг. В отдалении мелькнул Николай. Пережидал, наверное.

Викинг был хмур и зол, по сторонам не смотрел. Как только он скрылся из виду, Николай выскочил из-за какого-то куста и посеменил к зарослям, где пряталась я.

– Дождалась? Молодец, Наташа. Понимаешь, не хотел у этого перед глазами мелькать, – он кивнул в том направлении, куда скрылся Викинг. – Он так на меня зыркнул… ругаться не стал, правда… Наверное, понимает, что место не то…

– А что он делал? – перебила я Николая.

– То есть как что? – не понял мой новый приятель.

– Ну в смысле… – Я сомневалась: говорить ему про найденную записку или нет, потом решила, что этого делать не следует: еще неизвестно, кто ее оставлял и кому. А бомж может разрушить хорошо отлаженный механизм, только вот что это за механизм?

– Просто посидел на скамеечке, – сообщил Николай. – Как ты… Ну не совсем, как ты… Он с ним не разговаривал, слез не лил. Посидел и ушел. А ты его знаешь?

Я покачала головой.

– А первый, пожалуй, был на соседней могиле, – продолжал Николай. – Не уверен я, дочка. Но, кажется, на соседней.

Я уже собиралась пойти назад, чтобы проверить, где все-таки был Волошин и осталась ли записка там, где я ее нашла, но у меня вновь зазвонил телефон. Дядя Саша наорал на меня и велел немедленно ехать к ним. Меня все ждут.

– Оставь мне свой номер, дочка, – вдруг попросил Николай. – Мало ли что…

Я не представляла, что могло бы случиться, чтобы заставить кладбищенского бомжа звонить мне на сотовый телефон, но, повинуясь минутному порыву, вырвала из блокнота листок, правда, написала я на нем номер дяди Саши. Пусть, если что возникнет, полковник Никитин сам разбирается с проблемами. И если бомж вдруг решит кому продать информацию, то покупатели получат господина Никитина – или еще кого-нибудь из его конторы. Правда, предупредить надо будет дядю Сашу – на тот случай, если мне вдруг позвонит бомж по имени Николай. Хорошие у меня знакомые.

Наконец мы приблизились к ограде, но пока еще оставались за очередными зарослями кустов.

– Дай-ка я первый выгляну, – почему-то шепотом сказал Николай.

– А что?..

– Тсс! – прижал он палец к губам. – Береженого бог бережет.

Знакомая поговорка. Я пожала плечами и осталась в укрытии. Николай провел рекогносцировку, вернулся, внимательно посмотрел на меня и спросил:

– У тебя серая иностранная машина?

Я кивнула.

– За нею, метрах в тридцати, стоит другая иностранная. Новая. Черная. С тонированными стеклами. Водителя и пассажира, в общем, разглядеть можно…

– Этот? – перебила я.

Николай покачал головой.

– Нет, дочка, не этот. Братва.

Я застыла на месте, потом уточнила:

– Вы уверены?

– Пройдем вон сюда. – Николай повел меня вокруг кустов. – Сейчас сзади выглянешь. Только осторожней.

Он был прав: за моей старенькой «бээмвэшкой» пристроился «Форд». Пока мы глядели на них, на другой стороне притормозила темно-синяя «Вольво», тоже с тонированными стеклами. Стекло у водительского места поползло вниз, показалась бандитская рожа, приехавший помахал «Форду». Я не сомневалась, что эта достойная встреча приготовлена мне. Викинговские? Волошинские? Чьи?!

Я в ужасе посмотрела на Николая. К счастью, он понял мою тревогу.

– Пошли, – потянул он меня за рукав. – С другой стороны выведу. Или нет… Ребят попрошу. Подбросят тебя куда скажешь.

– Каких ребят? – прошептала я, направляясь сквозь кустарник вслед за знающим все кладбищенские дорожки Николаем.

– Могильщиков, – как само собой разумеющееся, ответил Николай. – Машину свою потом заберешь. Я посмотрю, чтоб не угнали.

Если бы мне в эти минуты не было так страшно, я бы расхохоталась: бомж будет охранять мою машину от угонщиков! Ну кому рассказать!

– За ней приедет парень, – тем не менее заявила я. – Прибалт. Зовут Марис.

– Хорошо, – кивнул Николай. – А если хочешь, ребята загонят ее к себе. Так даже, наверное, лучше. А?

Я не считала, что так будет лучше, потому что ни разу в жизни не видела этих ребят и не представляла, можно ли им доверять. Пусть машина денек простоит где стоит. Понадеюсь, что никто ее не свистнет. Сумка моя при мне, вещи остались у дяди Саши, он их должен был переложить в транспортное средство, на котором мы отправимся в Латвию. Хорошо, что ничего не нужно забирать из машины. И еще хорошо, что я сегодня в ненавистном зеленом! Сливаюсь с листвой. Ну не совсем, конечно, но не бросаюсь в глаза, как могла бы в оранжевом или красном.