Как стать вдовой? - Мария Жукова-Гладкова

Автор предупреждает, что все герои этого произведения являются вымышленными, а сходство с реальными лицами и событиями может оказаться лишь случайным.

«Русский подонок, – подумала американка, выходя из адвокатской конторы, которая вела дела ее умершего мужа. – Правильно говорила мама: не выходи замуж за русского. С другой стороны, за все годы нашего брака он не сделал мне никакой гадости… Он обеспечивал меня и дочерей. Он был хорошим мужем. Но это завещание… Подонок!»

Она решила сходить в другую адвокатскую контору – ту, услугами которой всегда пользовалась ее мать. Может, что-то можно сделать?

Какая муха его укусила, когда он составлял это завещание?!

* * *

«Отлично! – подумал русский бизнесмен, когда с ним связались из известной американской адвокатской конторы. – Просто отлично! О таком я не мог даже и мечтать! В последнее время все складывается просто прекрасно… Только нужно уладить один маленький вопрос… То есть несколько вопросов».

И он придумал, как их все можно уладить одновременно – и так, чтобы самому ни в коем случае не оказаться виноватым. И получить все.

Новый год надумали праздновать на Сейшелах. То есть так решил Юрий Владимирович. В нашей семье вообще все решал Юрий Владимирович, и это неудивительно: деньги зарабатывал он. И вилла на Сейшелах тоже принадлежала ему. И торговые центры в Петербурге, Калининграде, Новосибирске, Барселоне, окрестностях Лондона и еще ряде городов России и Европы. Опыт Юрия Владимировича показывал, что деньги можно зарабатывать не только на нефти и газе. Многочисленные торговые центры, места в которых сдавались в аренду, давали неплохой доход, позволявший на достойном уровне содержать большую семью. Правда, у Юрия Владимировича имелись какие-то акции и нефтяных, и газовых компаний, и каких-то банков, но точно не контрольные пакеты. Но ведь курочка по зернышку клюет, не правда ли? А потом несет золотые яички. Для меня главное, что часть этих акций оформлена на меня и оформление проверял мой двоюродный брат, которому я доверяю. Доверяю больше, чем мужу, больше, чем кому-либо еще в этом мире.

Я – вторая жена Юрия Владимировича. С первой много лет назад произошла какая-то темная история, которую мне пока выяснить не удалось. Да и надо ли? Моей падчерице Ане девятнадцать лет, и мать она никогда не видела. Или не помнит. Мать то ли умерла, то ли сбежала с любовником. В общем, имя матери Ани всуе не упоминается. Я даже не знаю, как ее звали или зовут, если она до сих пор жива. И вроде бы даже Аня не знает, или этот вопрос ее больше не интересует. Ей ведь все-таки девятнадцать. Не ребенок. И сейчас ее больше интересуют мужчины, чем давно исчезнувшая мать, которую она никогда не знала. Правда, папа мужчин тщательно проверяет (конечно, не сам, а его служба безопасности), регулярно проводит с Аней воспитательную работу, велит и мне ее проводить, только я этого не делаю. Мое мнение в отношении подталкиваемых папой к Ане мужчин полностью совпадает с Аниным.

Я не могу сказать, что мы – подруги, мне все-таки тридцать один год, а двенадцать лет – существенная разница. Другое поколение. Но у нас сложились неплохие отношения, у нас есть взаимопонимание. Я заступаюсь за Аню перед папой, Аня иногда спрашивает моего совета. Хотя, конечно, мое появление в жизни папы она вначале приняла в штыки…

Мы познакомились с ее папой в элитном ночном клубе. Скажу сразу: я – стриптизерша. Но, пожалуйста, не надо думать плохо о девушках нашей профессии! Конечно, девушки бывают разные, как заявляли три симпатичных мальчика в одной некогда популярной песенке. Но классная стриптизерша, которая заводит зал, – это большая редкость. Я ею стала. От меня мужчины сходили с ума… К моим ногам были готовы бросить целое состояние. И бросали. Немало. Я все откладывала на старость. И ждала подходящего мужчину.

Если бы мне в пятнадцать лет или в девятнадцать – Анином теперешнем возрасте – сказали, что я стану стриптизершей, я бы плюнула этому человеку в лицо. Я занималась художественной гимнастикой, и очень успешно! Я ездила на турниры по всему свету, участвовала в показательных выступлениях. Все складывалось прекрасно, впереди маячила Олимпиада, на которой я надеялась получить медаль – и не одну. Уж в командных-то соревнованиях мы с девочками просто обязаны были получить медали высшей пробы! Да и в личном первенстве у меня был шанс.

Но я неудачно упала. И ведь не на тренировке, а на улице, приехав зимой в родной город Петербург. Это теперь у нас убирают улицы зимой до асфальта, но раньше-то такой гололед был – только держись. Зубами за воздух! Народ, который постоянно жил в родном городе, приобрел навыки хождения по неубранным улицам, под нависающими сосульками, а у меня их не было.

Я сломала руку в двух местах. Потом она неудачно срослась. В художественной гимнастике есть упражнения с мячом, с обручем, с лентой. Без руки никак. И я пропустила очень много времени…

Я была в жуткой депрессии. Под откос катилась вся моя жизнь – ведь я занималась гимнастикой с пяти лет, я не представляла себе другой жизни. Я не поступила в институт. На какую работу я могла устроиться?

Помог двоюродной брат, мой настоящий друг. Наши матери – родные сестры, только он на десять лет старше меня, и он человек нетрадиционной сексуальной ориентации, что не смогли принять наши родственники. Все, кроме меня. Я-то вращалась в среде гимнасток и видела, что там творилось… Мы с Петей не общаемся с другими нашими родственниками. Они не хотят слышать про гомосексуалиста и стриптизершу, а теперь еще и жену олигарха, сумевшую подороже продать свое тело.

Но ведь лучше подороже, чем подешевле, не правда ли?

Когда Петя предложил мне стать стриптизершей, я, можно сказать, встала на дыбы. Но он смог меня убедить. Он нанял для меня хореографа (из своей «голубой» тусовки), хореограф придумал для меня номера. Потом со мной работали другие друзья Пети. Они мне здорово помогли. И никто из них не претендовал на мое тело.

И еще для меня была разработана легенда. Посетители принадлежавшего Пете дорогого ночного клуба не знали точно о Петиной ориентации. Клуб вообще-то предназначен для мужчин, любящих исключительно женщин. Кто-то о его ориентации догадывается, кто-то что-то слышал, но все Петины любовники умеют молчать, и все друзья умеют молчать. Их общество (или сообщество?) – это что-то вроде закрытого клуба… Некоторые официально женаты, другие прикрываются женщинами, которые соглашаются на это по каким-то причинам.

В клубе мы никому не объясняли, в каком именно родстве состоим. У нас была одна фамилия – ни его мать, ни моя в браке с нашими отцами не состояли. Мы решили: пусть считают, что мы – муж и жена или брат и сестра… В любом случае я жила в огромной Петиной квартире, хотя у меня была своя однокомнатная, доставшаяся от бабушки. Но Петя считал, что для меня будет безопаснее жить с ним. И оказался прав!