Живи и ошибайся - Дмитрий Соловей

Дальше ещё интереснее. Тёща, по неизвестной мне причине, оставила завещание не в пользу Лизы, а любимому племяннику — Пете. Не то чтобы это совсем сюрприз. Сейчас так принято, что наследником первой очереди выбирают особь мужского пола.

Вроде всё чётко и понятно, но всякие левые тётки со стороны Похвистневых и их дети, как раз мужского пола, стали протестовать и подали в суд. Приставы опрашивали меня, Алексея, батюшку и дворовых крестьян, чтобы удостовериться в том, что Похвистнев умер раньше жены.

Ко мне даже приезжал какой-то вёрткий типчик и предлагал аж целых триста рублей за свидетельство о том, что Мария Фёдоровна скончалась раньше. Чуть с лестницы его не спустил. Заодно Петю попугал неясными перспективами. Парень ещё больше уверовал, что возвращаться в поместье Похвистневых не стоит, а из-за карантина в Петербург он при всём желании не попадёт. Лёшка от лица Пети поехал раздавать указания по деревням и озадачивать управляющего покупками продовольствия с учётом голодной зимы.

Лиза возмущалась вероломством родни и всячески нас поддерживала, хотя и не понимала отчего такая забота о чужих мужиках.

Да! Куроедов снова отличился. Нет, он не заболел, а, напротив, уехал к себе живой-здоровый, оставив нам немца-художника. Оказалось, Куроедову благодарность не чужда. За своё спасение он мне деревеньку в подарок отписал! Теперь Верхняя Михайловка, которая за лесом, тоже в моих владениях. Вот так постепенно обрастаю землями. Хлопот это прибавило, но мы надеялись, что через пару лет всё придет в норму.

К нашему большому изумлению, Куроедов оказался неплохим хозяином. При всех его закидонах мужики в Верхней Михайловке забитыми не были. А уж кузнец с сыновьями вообще выше всяких похвал. Это у меня в имении кузнец Матвей только и может, что подковы для лошадей выковать, а Куроедовские кузнецы Ивановы имели хорошие профессиональные навыки. У них там целый клан умельцев. Вторая семья, тоже из Ивановых, специализировалась на изготовлении телег, делая отличные колёса (а родственник-кузнец их железом обшивал). Я было удивился, что таких специалистов мне подарили вместе с деревней, но Алексей узнал, что это не единственные холопы Куроедова с подобными умениями.

— Нужно их озадачить изготовлением тележек и тачек для стройки, — решил я. — Заплатить деньгами, пусть сами себе припасы на зиму покупают.

Мужиков Похвистневых тоже предупредили, что отхожий промысел приветствуется и у меня много работы для всех желающих. В Александровке только и успевали поднимать брёвна, сплавляемые по реке. Часть увозили в Перовку, что-то в сторону будущего конезавода, что-то в Несмеяновку. Для сахарного завода пока заложили фундамент. Поставим рядом деревянное подсобное помещение из брёвен. После переоборудуем его под склады, а пока это и будет завод.

Половина лета пролетела как один миг. Дальше Перовки и Александровки я не ездил, но и здесь забот хватало. Поливные огороды дали неплохой урожай. Надолго ли хватит крестьянам овощей, трудно предсказать. Их же ещё грамотно хранить нужно, проверять, убирать гниль и не заморозить зимой.

Со своей стороны я сделал всё что мог, договорившись, что барщину по лепке кирпичей мужики отрабатывают в середине дня, а в остальное время заняты на огородах. Партии кирпичей начали свозить в усадьбу с середины июля. Был и плохой, пережжённый, растрескавшийся и вполне приличный, но очень мало. Всё же кустарным способом изготавливать кирпичи — неблагодарное дело. Мало того, что мы глину никак не проверили, так и профессиональных печей для обжига не имели. Повезло, что погода стояла жаркая и сухая. Сырые кирпичи сохли естественным образом, без дополнительного подогрева. Но обжигали его в ямах самым примитивным способом. Алексей один раз пояснил мужикам, что нужно ставить кирпичи на ребро, оставляя зазоры для прохождения горячего воздуха, и больше ничего добавить не смог. Мы тоже теоретики.

Какую-то стандартизацию всех кирпичей провели, изготовив для всех одинаковые деревянные формы, и, собственно, это единственное, что мы внесли в техпроцесс. Мужики ворчали и выражали недовольство. Им работы прибавилось в разы: не только кирпичи лепить, но дрова для обжига заготавливать. А в результате на выходе две трети откровенного брака.

Ругаться я не стал. Совсем плохой кирпич пустил на отсыпку дороги, ведущей в усадьбу. Всё меньше грязь по осени месить. Мы сами виноваты в том, что не обеспечили крестьян простейшими траншейными печами. Откуда у мужиков могут быть знания о таких вещах? Они истинные пахари — сеют и жнут.

Полученный кирпич сортировали на разные нужды. Большой дом для дворни я обязательно поставлю, а из второсортного кирпича можно тот же туалет сложить. Старый разрушили, сожгли и засыпали известью.

Алексей конкретно разочаровался в умениях наших крестьян. В ответ пожал плечами и возразил, что вначале нужно научить, а после требовать. К примеру, я не спрашиваю с кухарок то, чего они никогда не делали. Вначале показываю поэтапно, как изготовить тот же майонез или заварные пирожные. Так и здесь нужно поступать.

— Неужели ты не запасся нужной литературой? — подначивал я Лёшку.

— Есть у меня по информация по печи Гофмана, но мы не потянем.

— Это такая здоровенная кольцевая хрень, которая требует огромного количества топлива? — проявил я осведомленность. — Эх ты! Лучше нужно было готовиться к походу в прошлое.

И стал рассказывать ему о примитивном методе, который в середине двадцатого века использовался в колхозах. Безусловно, траншейная печь — это не просто вырытый грунт. Там и колосники должны быть, и некоторые условия по распоряжению должны соблюдаться. Причём этой траншеей можно пользоваться не один раз. Поэтому над ней сразу ставится навес. Обязательно нужен уклон и отсутствие близко расположенных подпочвенных вод. Но самое главное, что топить её можно чем угодно.

И здесь наш горючий сланец будет в тему. Он, конечно, потребует небольшого количества дров для растопки, зато даст нужную температуру в тысячу градусов. Мы этот сланец только для таких целей и сможем использовать. Топить обычные печи в доме им не стоит. Воняет, зараза, резиной и чем-то ещё «химическим». Задохнёшься.

В общем, узнав, сколько кирпича у мужиков заготовлено и лежит на просушке, отправился в Перовку руководить сооружением траншейной печи. Заодно и тех, кто будет отвечать за эту работу, подготовить. Того же Анисима. Он сам по себе неглупый мужик, но его сын Кузьма гораздо смышлёнее. С мальчишкой я всю зиму занимался и был уверен, что он мои слова запомнит и проследит за процессом. Правда, никто из мужиков не станет слушать мальца, для этого и поставлю формально Анисима старшим.

Выбрали место и выкопали траншею мне за полдня. Я проследил, чтобы края сделали под углом, иначе они начнут осыпаться. Пока выкладывали в траншее поперечную стенку вместе с топкой, Анисим заготовил колосники, их обожжём в обычной яме для ускорения процесса.

Траншею еще два дня выравнивали, засыпали песком и золой. После ставили навес и готовили запас топлива. Только после этого я дал команду закладывать подготовленные кирпичи. Лично следил, как их располагают, заодно подсчитывал. Получилось около четырёх тысяч. Места хватало на ещё столько же, но у мужиков больше не было. Перекрыли всё и замазали тонким слоем глины, не забыв устроить отверстия.