Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин

— Алексей Петрович, а что вас заставило без ног снова в истребители вернуться?

— А ты что, думаешь, я бы смог где—нибудь на вокзале сидеть с протянутой рукой, милостыню просить? Да и счет у меня к немцам большой. Рассчитаться надо.

Выпить Маресьев любил, но никогда не напивался, знал норму. А однажды, во время ужина, молодые летчики начали спорить, можно ли из горла, не отрываясь, выпить бутылку водки. Алексей Петрович сперва просто слушал, а потом предложил:

— Давайте на спор. Если я сейчас выпиваю вот эту бутылку, то вы мне прощаете ваши «боевые» порции. А если не смогу, то я пять дней не пью, отдаю вам.

Все конечно согласились. Маресьев взял бутылку, вытянул ее до дна глотками, занюхал рукавом и, как ни в чем не бывало, стал ужинать. Спорщики онемели. Из столовой Маресьев вышел своей обычной походкой, даже не шатаясь больше обычного» (Ишенин М. Со Сталиным и Маресьевым воевал в одной эскадрилье и дивизии наш земляк Петр Пивкин. // Город мой, № 14, 2002 г. — http://otvaga2004.narod.ru/Otvaga/wars1/wars_47.htm).

После таких заявлений и Маресьева можно запросто в «алкоголики» записывать. Ну, кто посмеет это сделать? Кстати, в этой же статье речь идет и о Василии Сталине, который подобный «денатурат» пить отказывался, как, впрочем, и большинство остальных летчиков. Петр Пивкин был авиационным механиком. Василий Сталин — летчиком. Вот как на вопрос А. Драбкина, пили ли пилоты во время войны спиртоглицериновую смесь, именующуюся в летных кругах «ликер—шасси», отреагировал летчик—ветеран И.И. Кожемяко: «Ты что?! Пить летчику эту гадость — унизительно! Эту дрянь пил исключительно техсостав!» (Драбкин А. Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943–1945. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — Стр. 182). И Маресьев вместе с Пивкиным! Интересно, наверное, было бы Алексею Петровичу послушать байки о собственных попойках из уст «технаря», вполне отвечающего своей фамилии.

Правда, современные «исследователи» вроде О. Смыслова, то ли наслушавшись подобных рассказов, то ли в меру собственного опыта в столь незамысловатом деле, как распивание спиртных напитков, придумывают самые замысловатые истории. Одним словом все пилотяги — пьяницы! И Сталин, и Маресьев…

А уж каким заматерелым алкашом даже не фоне Маресьева выглядит дважды Герой Советского Союза, друг Василия Сталина Виталий Попков! Один из журналистов, выясняя подробности съемки фильма «В бой идут одни „старики“, попытался определить, где в фильме описаны реальные события, а где сработала фантазия сценариста и режиссера. И оказалось, что события разворачивались куда круче, чем это показано в фильме. В одном из эпизодов кинокартины сбитого Маэстро подбирают пехотинцы. Они долго не хотят верить, что он русский, и только после короткого удара в физиономию пехота признает своего. В жизни все было почти так же, кроме одной детали. Сбитого Попкова допрашивал командир пехотного полка: чтобы убедиться, что перед ним не засланный шпион, а наш ас, он не стал умничать, а поступил вполне традиционным способом. Налил до краев кружку чистого спирта, предложил ее летчику. Тот выпил и скромно заметил, что воды для запивки не надо. Комполка налил еще столько же, сцена повторилась. Только после третьей кружки он наконец поверил — такое мог выдержать только свой (Пуртова Н. Правда и вымысел о поющей эскадрилье. // Версия, № 23, 2004 г. — http://old.versiasovsek.ru/2004/23/common/8393.html).

А еще один дважды Герой Советского Союза Гулаев, по утверждению летчика—ветерана Букчина Семена Зиновьевича, даже третью Золотую Звезду не получил из—за любви к «этому делу»: «Группа летчиков получила в Кремле звезды дважды Героев СССР. После вручения был банкет, по завершении которого наши асы вернулись в гостиницу. На своих ногах, хоть и крепко „поддавшие“. Перепутали этаж, заходят в номер, а там сидят несколько турок в фесках и кофе пьют. Наши герои от такой наглости одурели, выкинули турецких „товарищей“ в коридор и только потом поняли, что их номера находятся этажом ниже.

Инцидент замять не удалось, турки были из состава дипломатической миссии. Последовала жалоба в наркомат иностранных дел, Молотов доложил Сталину, ну а вождь приказал примерно наказать «отличившихся». Всех участников банкета вызвали к маршалу авиации Новикову. Построили по ранжиру, и Новиков начал громогласно раздавать обещания послать всех в штрафбаты и в Сибирь. Подошел к Гулаеву и спросил:

— Сколько сбитых на счету?

Гулаев отвечает:

— 57 сбитых, товарищ маршал!

Новиков в ответ:

— Пока я жив, ты третью Звезду Героя не получишь! — или сказал что такое в подобном духе. Но все обошлось, никаких репрессивных мер к ним принято не было. А Гулаев вообще остался в Москве, учиться в академии» (Драбкин А. Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943–1945. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — Стр. 43).

Прочтешь, ну, просто сонм алкашей в этой чертовой авиации собрался. Ребятушки, не спешите судить: Гулаев в одиночку уничтожил два полка вражеской авиации, Попков — столько же! Вместе — дивизию! Маресьев — полторы эскадрильи фашистских стервятников отправил на землю, причем эскадрилью в полном составе, летая уже без обеих ног! Перед этими людьми головы преклонять надо. Сколько они жизней спасли, срывая налеты бомбардировщиков на наши города, скольким штурмовикам не дали уничтожить наших дедов, сидящих в окопах на передовой! И именно это будут помнить наши потомки, а не только то, как они к ста граммам после боя прикладывались. Так что давайте или всех наших Героев алкоголиками объявим, или Василия Сталина из их списка вычеркнем. А на вопрос, пил ли он больше остальных летчиков, из следующего повествования вытекает, что пил Василий не просто меньше, чем остальные, но и пресекал пьянки в полку!

Ох, многим, очень многим ненавидящим Сталина, а заодно и его детей, хочется унизить Василия, представить его эдаким наглядным примером «золотой молодежи» сороковых, мачо, бабником и пропойцей, который готов пить с кем угодно, что угодно и где угодно. Весьма показательными в этом плане выглядят размышления Смыслова на страницах его собственной книги: «С давних времен существует такая поговорка: когда командир не может предотвратить пьянку среди подчиненных, то он должен сам ее возглавить! Василий Иосифович, видимо, был такой командир, что даже и пьянку не мог возглавить…» (Смыслов О.С. Василий Сталин. Заложник имени. — М.: Вече, 2003. — Стр. 148).

Вам, товарищ Смыслов, виднее. Судя по глубоким философским выводам, вы имеете в этом вопросе колоссальный опыт. Мне, неискушенному, понять ваши ханжеские мотивы тяжело, зато легко увязать между собой иные ваши мысли. Например, на странице 157 приводится приказ от 11.08.1944 Василия Сталина о лишении майора Сорокина звания гвардейца за… хищение спиртных напитков. Но, постойте, господин писатель, следуя вашей логике, Василий должен был бы не в приказном порядке пресекать действия майора Сорокина, а, узнав о содеянном (не пропадать же добру), вместе с ним уединиться и надраться до поросячьего хрюканья. Так нет же, этот «негодяй» Василий возвращает ворованную водку на склад, а майора разжалует в рядовые. А все по одной простой причине: пьянки он действительно не мог возглавлять и не возглавлял. Он их пресекал, и об этом есть не одно свидетельство ветеранов, кроме примеров в книге О. Смыслова. Хотя современные писатели умеют любую самую безобидную фразу перекрутить так, чтобы у читателя в голове застряла именно та мысль, которую им пытаются навязать.